Однако за внешними любезностями скрывались не слишком приятные новости. Командующий инженерными войсками затребовал подробный отчет о результатах моего расследования. Отчет было необходимо как можно скорее отправить военному министру. Оказывается, сам президент проявил интерес к делу о смерти кадета Фрая, а если президент проявляет интерес к чему-либо подобному, можно смело утверждать, что он сомневается в возможности расследовать случившееся местными силами. От командования академии, если оно не хотело расписаться в собственной некомпетентности, требовали быстрых и решительных действий. Сквозь учтивые слова капитана слышалось неумолчное тиканье дедушкиных часов Тайера, которые только что прозвонили пять раз.
Я вполне понимал состояние Хичкока и как мог старался его успокоить. Сообщил ему то, что знал и чего не знал, а лишь предполагал. Я даже рассказал ему про Папайю, хотя профессорские выходки вряд ли могли позабавить человека, привыкшего мыслить военными категориями. Мне казалось, что я честным образом выполняю условия нашего соглашения, но, когда Хичкок вдруг встал из-за стола и подошел к стеклянному шкафу, полному военных трофеев, я понял: моя работа только начинается.
– Итак, мистер Лэндор, несколько ямок в земле убедили вас в существовании дьявольского… как бы его лучше назвать… сообщества?
– В достаточной мере, – ответил я.
– То есть вы полагаете, что существует некое сообщество… или культ и его приверженцы действуют либо вблизи Вест-Пойнта, либо даже в стенах академии.
– Я это вполне допускаю.
– И вы почти убеждены в том, что злоумышленник…
– Или группа злоумышленников, капитан.
– Хорошо… или группа злоумышленников, находясь под влиянием какой-то средневековой… чепухи, иного слова у меня нет…
– Дело не в словах. Продолжайте, капитан.
– То есть вы утверждаете, что они убили Лероя Фрая и вырезали у него сердце, дабы совершить свой дьявольский ритуал. Мистер Лэндор, я правильно обозначил то, в чем вы с таким усердием пытаетесь меня убедить?
Я кротко улыбнулся.
– Капитан, вы достаточно хорошо меня знаете. Вы слышали, чтобы я высказывался столь категорично? Я привык взвешивать свои слова. Пока что я говорю о вероятностной цепочке. Следы, оставленные на месте второго преступления, могут иметь оккультный характер. Поэтому я допускаю мысль об оккультной подоплеке убийства кадета Фрая и надругательства над его телом.
– И из этого вы заключаете…
– Я пока что ничего не заключаю. Я высказываю предположение: Лероя Фрая убили, чтобы завладеть его сердцем для совершения какого-то ритуала. Приверженцы некоего культа могли посчитать его сердце пригодным для своих действий.
– «Приверженцы некоего культа»… «пригодным»… все это какие-то обтекаемые слова, не говорящие ни о чем конкретном.
– Если вам угодно, капитан, можете именовать злоумышленников кровожадными демонами. Название, которое мы им сейчас дадим, не раскроет нам их истинной природы. И уж тем более не раскроет целей, которым они служат.
– Но если мы согласимся с вашей «вероятностной цепочкой», мистер Лэндор, получается, что за обоими преступлениями стоят одни и те же люди.
– Насколько помню, первым это предположение высказал доктор Маркис.
Даже не знаю, что заставило меня упомянуть имя Маркиса. Возможно, я сделал это из скуки (разговор с капитаном становился все более тягучим) или от отчаяния. Словом, я решил апеллировать к доктору как к союзнику. Однако Хичкок рассуждал с прямолинейностью военного. Доктор Маркис не был привлечен к расследованию, следовательно, его мнение капитана не интересовало. Сейчас капитана интересовало одно: наделать как можно больше дыр в моей теории. Хичкок тыкал в нее, словно в кукурузную лепешку. Наконец я не выдержал и сказал:
Капитан, давайте сходим сейчас к леднику. Там вы мне скажете, что я не прав: нет ни ямок в траве, ни следов выжженных букв. Скажете, что все это мне пригрезилось, и я больше не стану докучать вам своими теориями. А вы найдете себе другого мальчика для битья.
Моя угроза отойти от расследования утихомирила Хичкока. Я тоже успокоился и заговорил уже гораздо мягче:
– Я не знаю, чего вы ожидали, капитан. Кто бы ни изъял сердце Лероя Фрая, этот человек преследовал какую-то весьма серьезную цель. Уж с этим-то вы согласны?
Читатель, я вполне понимал состояние капитана. От него требовали представить отчет, а в отчете нужно было что-то писать. И потому после нескольких дополнительных вопросов, заданных ради «прояснения», после взаимных поисков подобающих слов и фраз мы составили отчет, который на какое-то время должен был успокоить командующего инженерными войсками. Хичкок получил желаемое, и теперь я имел все основания откланяться и уйти. И здесь я допустил ошибку, упомянув своего юного помощника.
– По? – насторожился Хичкок.
Капитан почти свыкся с тем, что я взял парня себе в помощь. Но чтобы кадет По и дальше принимал живейшее участие в расследовании (а именно это я и предложил) – такого поворота событий Хичкок не ожидал. Он снова вскочил на ноги и снова начал вещать о том, какая ответственность лежит на них с Тайером перед государством и родителями кадетов. Не стану утомлять тебя, читатель, пересказывая все казенно-напыщенные слова, изливавшиеся из уст Хичкока. А за всем за этим скрывался обыкновенный страх. Да-да, капитан боялся.
– Не волнуйтесь, капитан. Все будет хорошо, – сказал я ему.
Так всегда говорила мне дочь, даже когда дела принимали совсем дурной оборот. У нее это звучало убедительно. Не знаю, насколько убедительно это звучало в моих устах.
Рот Хичкока окружали морщины (они всегда появлялись, когда капитан волновался).
– Одно могу сказать наверняка, – глухо произнес он. – Если подобное сообщество существует, с этими людьми шутки плохи.
– Вы абсолютно правы, капитан. Потому я и ограничил участие кадета По исключительно сбором сведений.
Этим начинается и кончается его ответственность. Весь риск я оставляю себе.
Ох уж эти военные! Как они топорщат перышки, если слышат совет, данный им штатским человеком. Пусть совет дельный, способный им помочь. Главное – он исходит от штатского. Не важно, кто этот штатский – хотя бы и сам президент (я бы сказал, особенно президент). Хичкок продолжал свои разглагольствования. Пришлось ему сказать:
– Капитан, позвольте мне вставить слово. Я недвусмысленно растолковал кадету По, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен подвергать себя опасности. И не только опасности, но даже намеку на опасность.
Здесь я соврал. Я еще ничего не говорил кадету По, хотя и намеревался. Воспользовавшись паузой, я добавил:
– Обязанности кадета всегда должны стоять у По на первом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Я вполне понимал состояние Хичкока и как мог старался его успокоить. Сообщил ему то, что знал и чего не знал, а лишь предполагал. Я даже рассказал ему про Папайю, хотя профессорские выходки вряд ли могли позабавить человека, привыкшего мыслить военными категориями. Мне казалось, что я честным образом выполняю условия нашего соглашения, но, когда Хичкок вдруг встал из-за стола и подошел к стеклянному шкафу, полному военных трофеев, я понял: моя работа только начинается.
– Итак, мистер Лэндор, несколько ямок в земле убедили вас в существовании дьявольского… как бы его лучше назвать… сообщества?
– В достаточной мере, – ответил я.
– То есть вы полагаете, что существует некое сообщество… или культ и его приверженцы действуют либо вблизи Вест-Пойнта, либо даже в стенах академии.
– Я это вполне допускаю.
– И вы почти убеждены в том, что злоумышленник…
– Или группа злоумышленников, капитан.
– Хорошо… или группа злоумышленников, находясь под влиянием какой-то средневековой… чепухи, иного слова у меня нет…
– Дело не в словах. Продолжайте, капитан.
– То есть вы утверждаете, что они убили Лероя Фрая и вырезали у него сердце, дабы совершить свой дьявольский ритуал. Мистер Лэндор, я правильно обозначил то, в чем вы с таким усердием пытаетесь меня убедить?
Я кротко улыбнулся.
– Капитан, вы достаточно хорошо меня знаете. Вы слышали, чтобы я высказывался столь категорично? Я привык взвешивать свои слова. Пока что я говорю о вероятностной цепочке. Следы, оставленные на месте второго преступления, могут иметь оккультный характер. Поэтому я допускаю мысль об оккультной подоплеке убийства кадета Фрая и надругательства над его телом.
– И из этого вы заключаете…
– Я пока что ничего не заключаю. Я высказываю предположение: Лероя Фрая убили, чтобы завладеть его сердцем для совершения какого-то ритуала. Приверженцы некоего культа могли посчитать его сердце пригодным для своих действий.
– «Приверженцы некоего культа»… «пригодным»… все это какие-то обтекаемые слова, не говорящие ни о чем конкретном.
– Если вам угодно, капитан, можете именовать злоумышленников кровожадными демонами. Название, которое мы им сейчас дадим, не раскроет нам их истинной природы. И уж тем более не раскроет целей, которым они служат.
– Но если мы согласимся с вашей «вероятностной цепочкой», мистер Лэндор, получается, что за обоими преступлениями стоят одни и те же люди.
– Насколько помню, первым это предположение высказал доктор Маркис.
Даже не знаю, что заставило меня упомянуть имя Маркиса. Возможно, я сделал это из скуки (разговор с капитаном становился все более тягучим) или от отчаяния. Словом, я решил апеллировать к доктору как к союзнику. Однако Хичкок рассуждал с прямолинейностью военного. Доктор Маркис не был привлечен к расследованию, следовательно, его мнение капитана не интересовало. Сейчас капитана интересовало одно: наделать как можно больше дыр в моей теории. Хичкок тыкал в нее, словно в кукурузную лепешку. Наконец я не выдержал и сказал:
Капитан, давайте сходим сейчас к леднику. Там вы мне скажете, что я не прав: нет ни ямок в траве, ни следов выжженных букв. Скажете, что все это мне пригрезилось, и я больше не стану докучать вам своими теориями. А вы найдете себе другого мальчика для битья.
Моя угроза отойти от расследования утихомирила Хичкока. Я тоже успокоился и заговорил уже гораздо мягче:
– Я не знаю, чего вы ожидали, капитан. Кто бы ни изъял сердце Лероя Фрая, этот человек преследовал какую-то весьма серьезную цель. Уж с этим-то вы согласны?
Читатель, я вполне понимал состояние капитана. От него требовали представить отчет, а в отчете нужно было что-то писать. И потому после нескольких дополнительных вопросов, заданных ради «прояснения», после взаимных поисков подобающих слов и фраз мы составили отчет, который на какое-то время должен был успокоить командующего инженерными войсками. Хичкок получил желаемое, и теперь я имел все основания откланяться и уйти. И здесь я допустил ошибку, упомянув своего юного помощника.
– По? – насторожился Хичкок.
Капитан почти свыкся с тем, что я взял парня себе в помощь. Но чтобы кадет По и дальше принимал живейшее участие в расследовании (а именно это я и предложил) – такого поворота событий Хичкок не ожидал. Он снова вскочил на ноги и снова начал вещать о том, какая ответственность лежит на них с Тайером перед государством и родителями кадетов. Не стану утомлять тебя, читатель, пересказывая все казенно-напыщенные слова, изливавшиеся из уст Хичкока. А за всем за этим скрывался обыкновенный страх. Да-да, капитан боялся.
– Не волнуйтесь, капитан. Все будет хорошо, – сказал я ему.
Так всегда говорила мне дочь, даже когда дела принимали совсем дурной оборот. У нее это звучало убедительно. Не знаю, насколько убедительно это звучало в моих устах.
Рот Хичкока окружали морщины (они всегда появлялись, когда капитан волновался).
– Одно могу сказать наверняка, – глухо произнес он. – Если подобное сообщество существует, с этими людьми шутки плохи.
– Вы абсолютно правы, капитан. Потому я и ограничил участие кадета По исключительно сбором сведений.
Этим начинается и кончается его ответственность. Весь риск я оставляю себе.
Ох уж эти военные! Как они топорщат перышки, если слышат совет, данный им штатским человеком. Пусть совет дельный, способный им помочь. Главное – он исходит от штатского. Не важно, кто этот штатский – хотя бы и сам президент (я бы сказал, особенно президент). Хичкок продолжал свои разглагольствования. Пришлось ему сказать:
– Капитан, позвольте мне вставить слово. Я недвусмысленно растолковал кадету По, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен подвергать себя опасности. И не только опасности, но даже намеку на опасность.
Здесь я соврал. Я еще ничего не говорил кадету По, хотя и намеревался. Воспользовавшись паузой, я добавил:
– Обязанности кадета всегда должны стоять у По на первом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126