Сергей Абрамов
Волчок для Гулливера

Классическая
БИБЛИОТЕКА ПРИКЛЮЧЕНИЙ И НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ


МОСКВА ~ 1997

Глава 1. СЕДЬМОЕ ЧУДО ВЕКА
Когда Майк Харди, старший конструктор фирмы электронных приборов, двадцатидевятилетний холостяк, вернулся с работы много позже обычного, он устало плюхнулся в кресло, вытянув ноги к электрообогревательному камину, горящему, несмотря на летний угасший день. Летним, впрочем, он был только по времени года – с утра в Лондоне лил мелкий осенний дождь и зловеще протяжно, как в романах Анны Рэдклифф, завывал ветер за рассохшимися от старости створками окон – ох уж эти мне древние английские дома, не желающие умирать даже к самому концу века! Но комната все же хранила тепло и уют: не вставая, можно было взять сигару или сигарету, виски и лед из висячего бара с морозильником и даже просмотреть программу миниатюрного телевизора, укрепленного на ручке кресла под линзой с прогрессирующим увеличением. Но Майку не хотелось ни есть, ни пить – он поужинал по дороге домой в баре напротив, – не хотелось курить и даже просто думать о чем-нибудь занимательном. Идея нового изобретения, терзавшая его уже два с лишним месяца, наконец оформилась, и он чувствовал себя опустошенным, как кухонный холодильник после очередного налета гостей.
В этот момент и проник в полусонную тишину вечера чуть приглушенный зуммер видеофона. Майк не включил экрана – не захотелось.
– Ну? – сказал он лениво.
– Харди? – спросила трубка.
– Мистер Харди, – поправил Майк.
– Говорит представитель «Хаус Оушен компани», – властно сказала трубка, игнорируя назидательность реплики. – Почему не включаете видео?
– Не хочется.
– Ваше дело. Пока мы не имеем права настаивать, – «мы» и «пока» прозвучали явно подчеркнуто, и Хард тотчас же это учел, – но мне бы хотелось встретиться с вами не откладывая. Встреча может быть интересной и для нас и для вас.
Майк, не очень довольный своими делами в фирме, оживился. Неожиданный разговор что-то обещал.
– Где и когда? – спросил он.
– Скажем, завтра. Позавтракаем вместе в двенадцать.
– Невозможно, – вздохнул Харди, – завтраки доставляют нам из бара «Думсдей». Шеф не любит, чтобы мы покидали лаборатории.
– Плюньте на вашего шефа. До завтрака он будет уволен.
– Не понимаю…
– Поймете. Вы любите французскую кухню?
– Люблю, – растерянно откликнулся Майк, – но…
– Включите экран.
На экране возник холеный седовласый джентльмен с модными в этот сезон викторианскими бачками.
– В двенадцать в Сохо, – сказал он. – У Жюля Леметра. Третий стол у окна.
Экран погас.
Майк встал и прошелся по комнате, нервно потирая руки. Предстоявшая встреча с «Хаус Оушен компани» взволновала бы каждого. Ведь само название это было производным от слова «Хаус» – «Дом» с большой буквы – седьмого чуда света в последние десятилетия двадцатого века. До рождения Дома таких чудес было тесть. Туннель под Ла-Маншем, накрепко привязавший Британию к континенту, и пластмассовый мост через Каспийское море, соединивший Баку с Красноводском; пятикилометровая вонзившаяся в небо игла – парижская телебашня, сменившая старенькую игрушку Эйфеля, и свободно плавающий остров-курорт Майами Флай-Айленд; международный космопорт на Луне и постоянно действующая советская автоматическая беспилотная станция на Венере. Дом был седьмым. Седьмым чудом уходившего века, воздвигнутым инженерным гением Доминика Лабарда за шесть лет до начала третьего тысячелетия живущего по григорианскому календарю человечества.
Майк знал о Доме все или почти все, о чем буквально вопили мировая печать и радио, видел Дом на кино – и телеэкранах, на рекламных плакатах и журнальных фото. Двухкилометровой высоты, полтора километра в диаметре поперечного сечения, он походил на гигантский волчок, поставленный на крохотном островке-рифе в Атлантическом океане этаким космическим Гулливером, сошедшим со звезд к земным лилипутам. «Волчок» вращался, не прекращая движения ни днем ни ночью, и, говорили, именно это и обеспечивало ему устойчивость и недоступность для ветров и бурь. Построенный за пределами американских территориальных вод, этот дом-город в 450 этажей, с трехмиллионным населением и собственной индустрией был не государственным, не национальным, а частным владением, личной собственностью миллиардеров Грэгга и Хенесси, контролирующих две крупнейшие и перспективнейшие отрасли американской промышленности – электронную и автотранспортную на воздушных подушках, вытеснившую к конце века почти все виды морского и сухопутного транспорта.
Создание Дома было ответом на предсказания ученых о демографическом взрыве, который якобы вот-вот последует. Так, по мнению строителей дома могла быть освобождена земля от перенаселяющих ее городов. А города росли и укрупнялись, образуя могучие агломерации, связавшие десятки городов-карликов в единый гигант Мегалополис. С восточным Мегалополисом, объединившим добрую сотню городов от Бостона до Балтимора, был связан и Дом пуповиной-тюбом, ежедневно выбрасывающим с гиперзвуковой скоростью вагоны-поезда на центральных вокзалах Нью-Йорка и Вашингтона.
Майк знал и больше – ведь рекламные проспекты «Хаус Оушен компани» распространялись по всему миру, – он даже представить себе не мог, чем он, Майк Харди, безвестный конструктор фирмы «Притчардс и Притчардс», никогда не сообщавшей, кто является автором запатентованных ею электронных новинок, чем мог он заинтересовать создателей уникального технического феномена. Может быть, слухи об идейке, терзавшей его два с половиной месяца, все же дошли до их ушей – ведь он мог сболтнуть кое-что кое-кому в часы ресторанно-клубных идиллий.
Все выяснилось на другой день в двенадцать часов в ресторане Леметра за столиком у окна, выходившего на такую, как и вчера, дождливую лондонскую муть, в которой внизу мелькали мокрые туфли и туфельки, а наверху – черные и цветные зонты. Моды, как заяц, петляя и путаясь, возвращались на следы тридцатилетней давности.
Навстречу поднялся холеный псевдовикторианец с поседевшими бачками.
– Стрэнг, – назвал он себя. – Завтрак я уже заказал по своему вкусу.
– Все обошлось как нельзя лучше, – заметил Майк. – Шеф даже не зашел ко мне до двенадцати.
– В одиннадцать его уволили, – пояснил Стрэнг. – Дело в том, что мы купили компанию «Притчардс и Притчардс». Этим, в сущности, и вызвана наша встреча.
Майк раскрыл рот и умолк, ожидая продолжения, но Стрэнг предпочел перейти к завтраку. Майк не настаивал. Спаржа и крылышко цыпленка с белым вином требовали повышенного внимания, да и любопытство следовало скрыть. Стрэнг молчаливо одобрил выдержку Харди: не торопится, не суетится, выдержан, немногословен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16