Разбросав в разные стороны лапы, похрапывала молодежь, валяясь на спинах, чего никогда не позволяла себе в лабиринте подземелья.
Перед уходом Дарс на миг задержался у потухшего костра. Недалеко от очага лежала Вирта. Он вслушался в ее дыхание и удовлетворенно вздохнул. Самка явно шла на поправку. Покосившись на Ранкара, Дарс осторожно потянулся носом к спящему человеку. Его запах, смешавшись с запахом тигранов, был почти неразличим на общем фоне. Девушка крепко спала, убаюканная песней маленького соседа, сопящего рядом с ней. Малыш дремал, устроив по привычке на ее груди свою кудлатую морду. Хана совсем недавно покормила его, напоив заодно и человека. Основательно проголодавшись, Эйва удивленно смотрела на самку, предложившую ей свое молоко, затем, следуя примеру малыша, осторожно потянула губами сосок. Молоко тиграна – густое, как сметана, и сладковато-горькое, поразив своим вкусом, показалось голодной девушке вкуснее всего на свете. Измазавшись и наевшись досыта, она нежно погладила живот самки. Затем, не удержавшись, крепко расцеловала зверя в холодный нос. Хана, облизнувшись от неожиданности, через мгновение довольно замурлыкала, уловив благодарные мысли девушки.
– Скоро ты будешь такой же сильной, как тиграны.
– Спасибо, Хана, я в жизни не пробовала ничего вкуснее!
Через пару минут Эйва крепко уснула, свернувшись калачиком. К Хане подошла одна из молодых тигриц. Постояв несколько минут над спящей девушкой, она произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Люди мечтали приручить тигранов, что, если нам попробовать приручить человека? Мне кажется, они легко поддаются дрессировке.
– Не думаю, что в отношении Эйвы ты правильно выражаешь свои мысли, Брайза! Уверен, ею движет не внушение, навязанное кем-то из нас, а собственные чувства.
Тигрица фыркнула и тихо отошла вглубь пещеры, покачивая тяжелой головой. Кормить человека молоком?! В душе самки перемешались обида, растерянность, ревность и, где-то на самых задворках души, капля сомнения.
Дарс вслушивался в голоса тигранов, лениво обсуждавших меж собой спящую девушку, и не чувствовал привычной враждебности к человеку. Молодежь думала о возможности дальнейших контактов. Вот теперь ясно, что там, в лаборатории, люди потерпели полный провал. Стремились создать опасного зверя, а создали… ппффу!
Дарс сделал еще шаг по направлению к спящей девушке. Пытаясь рассмотреть человека поближе, он внезапно натолкнулся на взгляд Ранкара. Еще мгновение назад тигран мог поклясться – вожак крепко спит! Ранкар лениво потянулся и словно невзначай наглухо перекрыл лапами подход к человеку. Дарс понял спокойное предупреждение. Фыркнув, он беззвучно скользнул в сторону выхода, всего лишь раз оглянувшись на смотрящего ему вслед вожака. Как ни странно, Дарс не чувствовал ни обиды, ни разочарования. Ночной ливень, промочивший шкуру, словно вымыл заодно и его душу. В одном Ранкар был прав… им давно надо было сменить дом.
Умытые деревья тихо шелестели листвой, подставляя взлохмаченные прически ласковым дуновениям ветерка. Восторженно свиристели и перекликались птицы, с шумом перепархивая с ветки на ветку. Два сцепившихся тела, сердито урча, рухнули под ноги хищника, и, прежде чем они расцепились, Дарс обеспечил себя обедом, свалившимся ему на голову! Нет, новый дом начинал ему нравиться! В лабиринте тоже иногда что-то падало и тоже норовило упасть на голову, но съедобным оно, увы, не было! Плотно перекусив, тигран продолжил обход по широкой дуге крутого берега. Звонкий смех, разлившись в воздухе где-то под ногами, заставил его замереть на месте. Зверь крадучись направился на шум. Крутой берег, нависая над водой, окольцовывал озеро изогнутой внутрь стеной. Высокий и отвесный, он надежно отделял чащу от небольшого пляжа с крупным белым песком, устилающим берег и дно озера. Немного дальше, широким полукругом, чуть скрытая водой, лежала обкатанная волнами огромная плоская каменная плита.
Несколько метров, оставшихся до края обрыва, тигран прополз на брюхе, легко маскируясь в густой высокой траве.
Прямо под ним, вздымая тучи брызг и весело вереща, плескалась в воде стайка детей. С берега за ними наблюдали три вооруженных охотника. Двое контролировали берег и один водную гладь, внимательно всматриваясь в метущиеся подводные тени, не пуская детей на глубину.
Словно почувствовав зверя, один из стражей внезапно напрягся. Прекратив строгать ветку, он положил руку на арбалет, внимательно оглядывая крутой склон. Тигран прикрыл глаза, но не шелохнулся. Охотник долго и цепко шарил взглядом по зарослям, не понимая причины беспокойства. Отойдя на несколько метров в сторону, он занял позицию, дающую более широкий обзор для наблюдения. Дарс презрительно фыркнул и осторожно продвинулся вперед, скрываясь за небольшим каменным выступом. Заросший травой и мелким кустарником утес, на котором лежал тигран, нависал над озером. Выступ, надежно скрывая, не мешал наблюдать за шумной детворой.
Огромный ствол, поваленный бурей, цепляясь за склон могучими корнями, висел над водой, наклонив длинные упругие ветви. На них с хохотом раскачивалась малышня, поднимая тучи сверкающих брызг. Устроив соревнования по дальности полета, подростки с визгом плюхались в воду! Озеро после грозы было теплым, словно парное молоко.
– Я тигран! Я злой и свирепый…
Угловатый взъерошенный подросток с куском лианы на голове медленно наступал на малышей, царапая воздух воображаемыми когтями. Малыши с визгом, поднимая фонтаны брызг, бросились в разные стороны.
– Я тебя не боюсь! Я тебя поцелую, и ты будешь меня любить! Крепко и навсегда!
Девчушка, лет семи от роду, ловко скользнула меж рук подростка и, подпрыгнув, ухватила его за шею. Притянув голову за уши к себе поближе, не дав опомниться, она звонко чмокнула парня в подбородок. Берег огласился новой порцией пронзительного визга и заливистого хохота. Смеялись даже охранники, до сих пор старавшиеся выглядеть строго на таком ответственном посту.
Подросток, свалившийся от неожиданности в воду, отплевываясь и фыркая, погрозил кулаком удиравшей подруге, бешено молотящей по воде руками и ногами. Парнишка явно, даже после поцелуя, не чувствовал в себе желания любить крепко и навсегда.
Любить? Эту беззубую ящерку? Парнишка сердито сопел, не зная, что сказать девчонке, строящей ему глазки на безопасном расстоянии. Посверкивая дырочками так не вовремя выпавших зубов, она недвусмысленно выражала свою первую симпатию, вгоняя мальчишку в краску своим бесхитростным обожанием.
– Да я лучше змею поцелую! Ты… глупая малявка!
– А ты! Ты… дурак, вот! Тигран съест тебя и скажет спасибо! Проглотит за один миг, вместе с… с ушами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Перед уходом Дарс на миг задержался у потухшего костра. Недалеко от очага лежала Вирта. Он вслушался в ее дыхание и удовлетворенно вздохнул. Самка явно шла на поправку. Покосившись на Ранкара, Дарс осторожно потянулся носом к спящему человеку. Его запах, смешавшись с запахом тигранов, был почти неразличим на общем фоне. Девушка крепко спала, убаюканная песней маленького соседа, сопящего рядом с ней. Малыш дремал, устроив по привычке на ее груди свою кудлатую морду. Хана совсем недавно покормила его, напоив заодно и человека. Основательно проголодавшись, Эйва удивленно смотрела на самку, предложившую ей свое молоко, затем, следуя примеру малыша, осторожно потянула губами сосок. Молоко тиграна – густое, как сметана, и сладковато-горькое, поразив своим вкусом, показалось голодной девушке вкуснее всего на свете. Измазавшись и наевшись досыта, она нежно погладила живот самки. Затем, не удержавшись, крепко расцеловала зверя в холодный нос. Хана, облизнувшись от неожиданности, через мгновение довольно замурлыкала, уловив благодарные мысли девушки.
– Скоро ты будешь такой же сильной, как тиграны.
– Спасибо, Хана, я в жизни не пробовала ничего вкуснее!
Через пару минут Эйва крепко уснула, свернувшись калачиком. К Хане подошла одна из молодых тигриц. Постояв несколько минут над спящей девушкой, она произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Люди мечтали приручить тигранов, что, если нам попробовать приручить человека? Мне кажется, они легко поддаются дрессировке.
– Не думаю, что в отношении Эйвы ты правильно выражаешь свои мысли, Брайза! Уверен, ею движет не внушение, навязанное кем-то из нас, а собственные чувства.
Тигрица фыркнула и тихо отошла вглубь пещеры, покачивая тяжелой головой. Кормить человека молоком?! В душе самки перемешались обида, растерянность, ревность и, где-то на самых задворках души, капля сомнения.
Дарс вслушивался в голоса тигранов, лениво обсуждавших меж собой спящую девушку, и не чувствовал привычной враждебности к человеку. Молодежь думала о возможности дальнейших контактов. Вот теперь ясно, что там, в лаборатории, люди потерпели полный провал. Стремились создать опасного зверя, а создали… ппффу!
Дарс сделал еще шаг по направлению к спящей девушке. Пытаясь рассмотреть человека поближе, он внезапно натолкнулся на взгляд Ранкара. Еще мгновение назад тигран мог поклясться – вожак крепко спит! Ранкар лениво потянулся и словно невзначай наглухо перекрыл лапами подход к человеку. Дарс понял спокойное предупреждение. Фыркнув, он беззвучно скользнул в сторону выхода, всего лишь раз оглянувшись на смотрящего ему вслед вожака. Как ни странно, Дарс не чувствовал ни обиды, ни разочарования. Ночной ливень, промочивший шкуру, словно вымыл заодно и его душу. В одном Ранкар был прав… им давно надо было сменить дом.
Умытые деревья тихо шелестели листвой, подставляя взлохмаченные прически ласковым дуновениям ветерка. Восторженно свиристели и перекликались птицы, с шумом перепархивая с ветки на ветку. Два сцепившихся тела, сердито урча, рухнули под ноги хищника, и, прежде чем они расцепились, Дарс обеспечил себя обедом, свалившимся ему на голову! Нет, новый дом начинал ему нравиться! В лабиринте тоже иногда что-то падало и тоже норовило упасть на голову, но съедобным оно, увы, не было! Плотно перекусив, тигран продолжил обход по широкой дуге крутого берега. Звонкий смех, разлившись в воздухе где-то под ногами, заставил его замереть на месте. Зверь крадучись направился на шум. Крутой берег, нависая над водой, окольцовывал озеро изогнутой внутрь стеной. Высокий и отвесный, он надежно отделял чащу от небольшого пляжа с крупным белым песком, устилающим берег и дно озера. Немного дальше, широким полукругом, чуть скрытая водой, лежала обкатанная волнами огромная плоская каменная плита.
Несколько метров, оставшихся до края обрыва, тигран прополз на брюхе, легко маскируясь в густой высокой траве.
Прямо под ним, вздымая тучи брызг и весело вереща, плескалась в воде стайка детей. С берега за ними наблюдали три вооруженных охотника. Двое контролировали берег и один водную гладь, внимательно всматриваясь в метущиеся подводные тени, не пуская детей на глубину.
Словно почувствовав зверя, один из стражей внезапно напрягся. Прекратив строгать ветку, он положил руку на арбалет, внимательно оглядывая крутой склон. Тигран прикрыл глаза, но не шелохнулся. Охотник долго и цепко шарил взглядом по зарослям, не понимая причины беспокойства. Отойдя на несколько метров в сторону, он занял позицию, дающую более широкий обзор для наблюдения. Дарс презрительно фыркнул и осторожно продвинулся вперед, скрываясь за небольшим каменным выступом. Заросший травой и мелким кустарником утес, на котором лежал тигран, нависал над озером. Выступ, надежно скрывая, не мешал наблюдать за шумной детворой.
Огромный ствол, поваленный бурей, цепляясь за склон могучими корнями, висел над водой, наклонив длинные упругие ветви. На них с хохотом раскачивалась малышня, поднимая тучи сверкающих брызг. Устроив соревнования по дальности полета, подростки с визгом плюхались в воду! Озеро после грозы было теплым, словно парное молоко.
– Я тигран! Я злой и свирепый…
Угловатый взъерошенный подросток с куском лианы на голове медленно наступал на малышей, царапая воздух воображаемыми когтями. Малыши с визгом, поднимая фонтаны брызг, бросились в разные стороны.
– Я тебя не боюсь! Я тебя поцелую, и ты будешь меня любить! Крепко и навсегда!
Девчушка, лет семи от роду, ловко скользнула меж рук подростка и, подпрыгнув, ухватила его за шею. Притянув голову за уши к себе поближе, не дав опомниться, она звонко чмокнула парня в подбородок. Берег огласился новой порцией пронзительного визга и заливистого хохота. Смеялись даже охранники, до сих пор старавшиеся выглядеть строго на таком ответственном посту.
Подросток, свалившийся от неожиданности в воду, отплевываясь и фыркая, погрозил кулаком удиравшей подруге, бешено молотящей по воде руками и ногами. Парнишка явно, даже после поцелуя, не чувствовал в себе желания любить крепко и навсегда.
Любить? Эту беззубую ящерку? Парнишка сердито сопел, не зная, что сказать девчонке, строящей ему глазки на безопасном расстоянии. Посверкивая дырочками так не вовремя выпавших зубов, она недвусмысленно выражала свою первую симпатию, вгоняя мальчишку в краску своим бесхитростным обожанием.
– Да я лучше змею поцелую! Ты… глупая малявка!
– А ты! Ты… дурак, вот! Тигран съест тебя и скажет спасибо! Проглотит за один миг, вместе с… с ушами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89