Дверь шлюза тихо поскрипывала от порывов ветра, ударяя по чему-то мягкому. В воздухе пахло смертью…
Дарк потянул створку и отшатнулся. Закрыться ей мешала рука человека в буром заплесневевшем халате. На погибшем не было ни единой царапины, только в незащищенных местах на коже ярко проступали мутновато-ржавые пятна. Первый признак излучения, открытого учеными в самом конце войны. Уже не скрываясь, он вошел внутрь. Чуткие ноздри уловили удушливый, чуть сладковатый трупный запах. Полуразложившиеся останки лежали везде. В коридорах, в кабинетах, там, где застало их излучение. Царство мертвых… никем и ничем не потревоженное! Дарк обследовал три уровня, везде смерть и тление! Несколько дней пришлось потратить на переноску тел в братскую могилу, устроенную им в глубокой расщелине у скалы. Что-то человеческое, таившееся глубоко внутри, внезапно и властно заявило о праве на сострадание, не позволяя оставить погибших без погребения. Он осматривал очередное помещение, когда внезапно за спиной хриплый голос прокаркал:
– Стой где стоишь! Подними руки и повернись… медленно…
Еще не веря в чудо, Дарк поднял взгляд и увидел измученное лицо с длинным белым шрамом над бровью и горящие лихорадочным блеском глаза. Выражение ярости сменилось в них откровенным ужасом.
– Кто… ты или что ты? Ты зверь или…
– Я… Джарг! И я… ИЛИ!
Усмешка прозвучала довольно глухо. Ему не удалось четко выговорить собственное имя. Он нервно провел языком по тонким губам и повторил:
– Я Джарг… и я хочу помочь!
Человек смотрел на стоящее перед ним жуткое существо и, понимая, что с пришельцем не справится, напряженно спросил:
– Зачем ты уносишь трупы?
– Вовсе не для того, чтобы съесть! Хотя, кажется, именно эта мысль пришла тебе в голову?!
Вздох облегчения раздался в напряженной тишине.
– Они не заслужили такой смерти.
– Люди возомнили себя богами и получили то… что получили!
– Ты не можешь судить…
– Я! Даже больше, чем кто-либо другой! Но спор этот ни к чему не приведет! Время разбрасывать камни прошло! Настало время собирать… всходы…
Несчастный тяжело дышал, прислонившись к стене, оружие медленно выскальзывало у него из рук.
– Присядь, солдат, ты плохо выглядишь, отдохни, а мне надо похоронить остальных.
– Ну-у… не перетрудись! Нас мало, тех, кто пережил взрыв. Так что придется сделать небольшой перерыв… подождать последнего.
Незнакомец хрипло рассмеялся своей мрачной шутке и, согнувшись от сильного кашля, неестественно посинел. Джарг успел подхватить обмякшее тело. Сжав голову умирающего присосками, закрыл глаза и сосредоточился. Он никогда не пробовал делать такое с человеком, но найденному у реки мокрому, израненному барсуку сумел помочь. Глубокая рана на боку зверя затянулась на глазах, а ведь он просто гладил животное, пытаясь облегчить его страдания. Неблагодарный грызун почувствовал себя лучше и, попытавшись укусить спасителя, убежал. Так и теперь, знакомое покалывание легко стекло с конечностей, и в растерянных глазах страдальца сверкнула искра благодарности.
– Как ты… как ты это делаешь?
Человек осторожно ощупал лоб и виски.
– Боль! Она исчезла, прошла! Мне ничего раньше не помогало, ни-че-го! Спасибо! Спасибо тебе, чертяка!
Схватившись за клешню, солдат остервенело тряс ее, расползаясь в улыбке щербатым окровавленным ртом!
– Не удивляйся, тут все теряют зубы, а ведь среди нас есть дамы. Они носят повязки и напоминают восточных женщин, прячущих свои лица. Мужчины предпочитают шарфы… А ты… ты ведь можешь помочь?! Правда?
Джарг сосредоточенно смотрел на белый шрам:
– Я помню… помню. Это ты был среди спасателей, когда рухнул мой флаер…
– Твой флаер? Ты… о чем? Ты… тот самый воскресший пилот?! Ричардс?! Но ты же опять умер… там, в водопаде… так говорили.
Джарг кивнул головой:
– И опять воскрес! Мы не успели познакомиться раньше. Я не прочь исправить недоразумение.
Мужчина протянул руку:
– Майор Игори Доваско, офицер-спасатель, личный номер 446282, отдел ВСП.
Игори познакомил его с остальными. В живых осталось не более ста человек. Около шестидесяти мужчин и чуть больше тридцати женщин. Скелеты, обтянутые синюшной кожей, смотревшие испуганными, глубоко запавшими глазами. Долго пришлось убеждать их подняться наверх, к свету. Радиация уже не могла принести большего вреда, а вид голубого неба и яркого солнца поднял настроение и немного укрепил слабеющие силы. Джарг лечил всех, но смог лишь немного облегчить страдания. Окружающие не обращали внимания на жутковатую внешность врачевателя. Куда бы он ни шел, его встречали и провожали щербатые оскалы благодарных улыбок. Теплым светом загорались черные, одинаковые провалы глазниц. Джарг делал все: убирал, готовил, охотился, ловил рыбу. И время от времени держал за руку, провожая в последний путь. Люди умирали по-разному. Кто тихо, с благодарными улыбками на губах, кто стеная и проклиная день и час своего рождения. Но и те и другие до последнего хрипа, сжимая слабеющими пальцами клешню, спешили исповедаться странному существу, посланному им в утешение, как они считали, самим Всевышним! Оставляя боль в груди сидящего у их смертного ложа, просили прощения, и он прощал, тихо шепча слова утешения. Лица светлели, люди обретали покой, а сердце Джарга разрывалось на части. Давно отринув того, непостижимого и всепрощающего, он не понимал, как стал его представителем в этом диком хаосе гибнущей жизни. Девушка держалась на расстоянии несколько дней. Джарг не настаивал на знакомстве. Но однажды увидел, как она, оступившись, упала за уступом скалы, и, не раздумывая, бросился на помощь. На белой косынке расплывалось багровое пятно. Джарг осторожно сдернул ее. Источенный болезнью, но не утративший прелести нежный овал напомнил ему ту хрупкую, отважную медсестру, которая помогла обрести свободу. Он вливал в несчастную силы, отдавая себя без остатка, а душа его пела, и солнце становилось ярче и небосвод голубее. Рана затянулась, но магическое действие не прекращалось до тех пор, пока не исчез даже малейший намек на шрам.
– Рада, что ты вернулся, Дарк Ричардс! И спасибо, что не смотришь на меня, я стала такая… такая…
– Красивая… Ты очень красивая. Твои глаза… они стали еще ярче. Если сравнить их с небом… небо проиграет сравнение! В них плещется тайна! Что ты прячешь на дне, глазастая? Не ту ли песенку, что пела во время дежурства, у моей постели? Она помогла мне выжить…
– Дарк! Ты не можешь…
– Джарг! Мое имя Джарг! Прости! Я не хотел обидеть тебя! Забудь все сказанное! Ты прекрасная женщина… а я… я просто Джарг!
– Нет! Ты всегда был Дарк! И сейчас, и тогда, когда думала, что ты уходишь навсегда! Ты, Дарк Ричардс!!! Офицер, что умирал на моих глазах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Дарк потянул створку и отшатнулся. Закрыться ей мешала рука человека в буром заплесневевшем халате. На погибшем не было ни единой царапины, только в незащищенных местах на коже ярко проступали мутновато-ржавые пятна. Первый признак излучения, открытого учеными в самом конце войны. Уже не скрываясь, он вошел внутрь. Чуткие ноздри уловили удушливый, чуть сладковатый трупный запах. Полуразложившиеся останки лежали везде. В коридорах, в кабинетах, там, где застало их излучение. Царство мертвых… никем и ничем не потревоженное! Дарк обследовал три уровня, везде смерть и тление! Несколько дней пришлось потратить на переноску тел в братскую могилу, устроенную им в глубокой расщелине у скалы. Что-то человеческое, таившееся глубоко внутри, внезапно и властно заявило о праве на сострадание, не позволяя оставить погибших без погребения. Он осматривал очередное помещение, когда внезапно за спиной хриплый голос прокаркал:
– Стой где стоишь! Подними руки и повернись… медленно…
Еще не веря в чудо, Дарк поднял взгляд и увидел измученное лицо с длинным белым шрамом над бровью и горящие лихорадочным блеском глаза. Выражение ярости сменилось в них откровенным ужасом.
– Кто… ты или что ты? Ты зверь или…
– Я… Джарг! И я… ИЛИ!
Усмешка прозвучала довольно глухо. Ему не удалось четко выговорить собственное имя. Он нервно провел языком по тонким губам и повторил:
– Я Джарг… и я хочу помочь!
Человек смотрел на стоящее перед ним жуткое существо и, понимая, что с пришельцем не справится, напряженно спросил:
– Зачем ты уносишь трупы?
– Вовсе не для того, чтобы съесть! Хотя, кажется, именно эта мысль пришла тебе в голову?!
Вздох облегчения раздался в напряженной тишине.
– Они не заслужили такой смерти.
– Люди возомнили себя богами и получили то… что получили!
– Ты не можешь судить…
– Я! Даже больше, чем кто-либо другой! Но спор этот ни к чему не приведет! Время разбрасывать камни прошло! Настало время собирать… всходы…
Несчастный тяжело дышал, прислонившись к стене, оружие медленно выскальзывало у него из рук.
– Присядь, солдат, ты плохо выглядишь, отдохни, а мне надо похоронить остальных.
– Ну-у… не перетрудись! Нас мало, тех, кто пережил взрыв. Так что придется сделать небольшой перерыв… подождать последнего.
Незнакомец хрипло рассмеялся своей мрачной шутке и, согнувшись от сильного кашля, неестественно посинел. Джарг успел подхватить обмякшее тело. Сжав голову умирающего присосками, закрыл глаза и сосредоточился. Он никогда не пробовал делать такое с человеком, но найденному у реки мокрому, израненному барсуку сумел помочь. Глубокая рана на боку зверя затянулась на глазах, а ведь он просто гладил животное, пытаясь облегчить его страдания. Неблагодарный грызун почувствовал себя лучше и, попытавшись укусить спасителя, убежал. Так и теперь, знакомое покалывание легко стекло с конечностей, и в растерянных глазах страдальца сверкнула искра благодарности.
– Как ты… как ты это делаешь?
Человек осторожно ощупал лоб и виски.
– Боль! Она исчезла, прошла! Мне ничего раньше не помогало, ни-че-го! Спасибо! Спасибо тебе, чертяка!
Схватившись за клешню, солдат остервенело тряс ее, расползаясь в улыбке щербатым окровавленным ртом!
– Не удивляйся, тут все теряют зубы, а ведь среди нас есть дамы. Они носят повязки и напоминают восточных женщин, прячущих свои лица. Мужчины предпочитают шарфы… А ты… ты ведь можешь помочь?! Правда?
Джарг сосредоточенно смотрел на белый шрам:
– Я помню… помню. Это ты был среди спасателей, когда рухнул мой флаер…
– Твой флаер? Ты… о чем? Ты… тот самый воскресший пилот?! Ричардс?! Но ты же опять умер… там, в водопаде… так говорили.
Джарг кивнул головой:
– И опять воскрес! Мы не успели познакомиться раньше. Я не прочь исправить недоразумение.
Мужчина протянул руку:
– Майор Игори Доваско, офицер-спасатель, личный номер 446282, отдел ВСП.
Игори познакомил его с остальными. В живых осталось не более ста человек. Около шестидесяти мужчин и чуть больше тридцати женщин. Скелеты, обтянутые синюшной кожей, смотревшие испуганными, глубоко запавшими глазами. Долго пришлось убеждать их подняться наверх, к свету. Радиация уже не могла принести большего вреда, а вид голубого неба и яркого солнца поднял настроение и немного укрепил слабеющие силы. Джарг лечил всех, но смог лишь немного облегчить страдания. Окружающие не обращали внимания на жутковатую внешность врачевателя. Куда бы он ни шел, его встречали и провожали щербатые оскалы благодарных улыбок. Теплым светом загорались черные, одинаковые провалы глазниц. Джарг делал все: убирал, готовил, охотился, ловил рыбу. И время от времени держал за руку, провожая в последний путь. Люди умирали по-разному. Кто тихо, с благодарными улыбками на губах, кто стеная и проклиная день и час своего рождения. Но и те и другие до последнего хрипа, сжимая слабеющими пальцами клешню, спешили исповедаться странному существу, посланному им в утешение, как они считали, самим Всевышним! Оставляя боль в груди сидящего у их смертного ложа, просили прощения, и он прощал, тихо шепча слова утешения. Лица светлели, люди обретали покой, а сердце Джарга разрывалось на части. Давно отринув того, непостижимого и всепрощающего, он не понимал, как стал его представителем в этом диком хаосе гибнущей жизни. Девушка держалась на расстоянии несколько дней. Джарг не настаивал на знакомстве. Но однажды увидел, как она, оступившись, упала за уступом скалы, и, не раздумывая, бросился на помощь. На белой косынке расплывалось багровое пятно. Джарг осторожно сдернул ее. Источенный болезнью, но не утративший прелести нежный овал напомнил ему ту хрупкую, отважную медсестру, которая помогла обрести свободу. Он вливал в несчастную силы, отдавая себя без остатка, а душа его пела, и солнце становилось ярче и небосвод голубее. Рана затянулась, но магическое действие не прекращалось до тех пор, пока не исчез даже малейший намек на шрам.
– Рада, что ты вернулся, Дарк Ричардс! И спасибо, что не смотришь на меня, я стала такая… такая…
– Красивая… Ты очень красивая. Твои глаза… они стали еще ярче. Если сравнить их с небом… небо проиграет сравнение! В них плещется тайна! Что ты прячешь на дне, глазастая? Не ту ли песенку, что пела во время дежурства, у моей постели? Она помогла мне выжить…
– Дарк! Ты не можешь…
– Джарг! Мое имя Джарг! Прости! Я не хотел обидеть тебя! Забудь все сказанное! Ты прекрасная женщина… а я… я просто Джарг!
– Нет! Ты всегда был Дарк! И сейчас, и тогда, когда думала, что ты уходишь навсегда! Ты, Дарк Ричардс!!! Офицер, что умирал на моих глазах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89