Это ты, тигран!!!
– Ранкааррр!! Убери этот кусок мяса, или я убью ее!
– Я кусок мяса? Нет! Я кость, что встала у тебя поперек горла! Смотри не подавись! Глупец…
Огромная лапа стремительно рассекла воздух. Страшные когти тускло сверкнули и… спрятались за секунду до соприкосновения с телом человека. Словно мячик от пинг-понга Эйва пролетела перед носом рванувшегося Ранкара и впечаталась в чей-то бок. Тигран, принявший живой снаряд, гулко выдохнул.
– Ррвау… ты никогда не отличался терпением, Дарс! Я надеялась, Ранкар задаст тебе небольшую взбучку! Кажется, она пошла тебе на пользу! Невероятно! Ты выслушал все, что высказал этот сердитый детеныш?! Поздравляю! Ты стал наконец взрослым, сын! Я очень довольна!
Перед взъерошенным зверем, тяжело хромая на обе лапы, остановилась согнутая тень. Седая морда с усталыми глазами всматривалась в тиграна, и под этим взглядом все ниже опускалась виноватая голова и все тише звучало рычание.
– А она довольно интересна. Мне тоже не нравится ее вид, сынок, но я восхищаюсь ее храбростью! Она настоящая тигрица, несмотря на безволосую шкуру! Думаю, нам есть над чем поразмыслить! Дважды за этот вечер я слышала одно предложение. И тигран и человек впервые были единодушны. Может, нам стоит прислушаться и взглянуть на людей… при свете дня?
Тяжело покачиваясь, старая хищница развернулась и направилась к сидящей на траве девушке.
Эйва хватала открытым ртом воздух, когда над ней склонилась голова, испещренная уродливыми шрамами, белеющими во тьме. Жуткие разводы делали свирепую морду еще страшнее.
– Надеюсь, этот грубиян не очень зашиб тебя? Можешь поблагодарить моего младшего сына. Он вовремя подставил свой бок!
Эйва слегка закопошилась.
– Спасибо! Я летаю второй раз за день, и оба раза меня отшвыривает тигран! Один для того, чтобы спасти, а второй… чтобы убить?! Черт! Вы даже не представляете, насколько вы похожи на людей, в этом своем… противоречии!
Девушка подняла голову и, что-то вспомнив, переспросила:
– Дарс? Его зовут Дарс? Размахался лапами, медведь упертый! Силу девать некуда?! Постучи по дереву! Можешь даже башкой своей здоровенной, надеюсь, это встряхнет мозги и поставит их на место!
Возмущенный вздох и рычание донеслись со стороны Дарса и стихли, заглушённые смешливым фырканьем, раздавшимся внезапно со всех сторон.
Эйва обиженно сопела, растирая пострадавшую часть тела чуть ниже спины.
– И не рычи на меня. Я не боюсь… я… я просто устала! – Девушка попробовала встать, но ноги не держали. Глубоко вздохнув, она поползла на четвереньках, продолжая обиженно ворчать себе под нос: – Я устала как собака, а он… а ты… мне так жаль. Тиграны… вы же не звери… вы народ… вы… ах, я не знаю!
Так бормоча что-то себе под нос, она и рухнула возле малыша тигранчика. Следом подошел хромающий зверь, тигрица долго смотрела на нее и наконец мурлыкнула:
– Никто не называл моего сына глупцом! Дарс просто немного упрям.
– Я готова извиниться, только вряд ли ему это нужно. Я для него всего лишь кусок мяса…
– Покажи мне свои руки, детеныш.
Пальцы девушки осторожно коснулись израненной морды. Душу переполняла жалость к искалеченному зверю. Эйва не заметила, как из широко распахнутых глаз потекли слезы…
– Да, Ранкар прав. У тебя хорошее сердце, человек, Эйва! И ты… нет, не кусок мяса!
Дарс медленно отступил за спины сородичей и пропал во тьме. Через минуту стая беззвучно растворилась среди деревьев. Стайра удовлетворенно фыркнула, осторожно укладываясь на траву. Прижавшись к теплому боку маленького тигранчика, Эйва уснула почти мгновенно, чуть слышно всхлипывая и постанывая во сне.
– Она смертельно устала, спасая тигранов… от самих тигранов!
Ранкар был готов поклясться, что в голосе старой тигрицы звучит укор и едва заметная насмешка.
– Я позабочусь о ней, Стайра.
– А кто позаботится о тебе, малыш?
– Я вырос! Прости меня, я не должен был срываться, Дарс не виноват! Кровь требует мести, но… мы еще не готовы. Он должен понять!
– Он понимает. Вот только понять и принять – это совершенно разные вещи, малыш!
– Твоя мудрость – бесценный дар для нас, Стайра! Это все слишком живо и во мне! Как бы глубоко я ни прятал прошлое, оно живет и оно рядом!
Ранкар глубоко вздохнул. Он ожидал споров, вопросов, но поляна молчала. Зера мягко опустилась на траву, предоставив Заргу вылизывать чуть зудящие свежие шрамы. Стая больше не полыхала злом, что-то тихо и незримо успокоило ее.
– Я не прошу вас прощать, друзья… я прошу вас попробовать…
– Ты всегда был самым умным, малыш. Я пойду с тобой! И хотя от меня не так уж много проку в охоте, думаю, поболтать с человеком смогу. Малышка Зера права! Никогда не поздно учиться… у врага.
Тихие слова старой Стайры, обращенные к Ранкару, были слышны всей поляне. Жестоко искалеченная, старая самка осторожно передвинула лапу, прикрывая спящую у ее бока девушку.
Одна из немногих, кому посчастливилось вырваться из лаборатории в ту ночь. Ранкар помнил боль искалеченного зверя, который просил только об одном. Умереть на свободе. Но Стайра выжила. Он сам долгие дни вылизывал глубокие раны, пока они не стали затягиваться, покрывая шкуру страшными рубцами.
– Однажды ты подарил мне свободу. Уверена, наш новый дом будет таким же надежным, как ты, Ранкар. Я иду с тобой!
– И я…
– И я, веди нас, Ранкар!
– Мы с тобой…
Голоса перекликались во тьме, и на душе вожака становилось все теплее и спокойнее с каждым откликом, прилетающим из темноты!
– Мы справимся… Я обещаю!
– Спи, Ранкар, день был трудным, здесь есть кому сторожить!
Шер неслышно возник сбоку. Постояв немного, мотнул головой и отошел, услышав, как с легким вздохом опустился на траву Ранкар. Вождь, одержавший победу, но не до конца осознающий, что теперь ему с этой победой делать! Ну не вести же действительно все племя прямо к людям с предложением срочно познакомиться поближе!
Ранкар негромко фыркнул, представив себе подобную ситуацию, и вдруг успокоился. Всему свое время! Голова мягко опустилась на тяжелые лапы. Слушая нежное мурлыканье сына и легкое дыхание Вирты, зверь впервые за долгое время спокойно и крепко уснул.
Яркие огоньки глаз медленно гасли по всей поляне, погружаясь в чуткий сон. Несколько молодых тигранов, гордых от полученного доверия, неслышно обходили ее по краю, вслушиваясь в легкие вздохи теплого ночного ветерка. Слегка покачивая верхушки кустарников, он укладывался спать вместе с беспокойным племенем.
Через пять часов, перед самым рассветом, зверь проснулся от внутренней тревоги. Ощущая, как на поляне просыпаются сородичи, Ранкар втянул нервными ноздрями замерший воздух, не тревожащий ни единого листочка на кустарниках и деревьях, и тихо произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Ранкааррр!! Убери этот кусок мяса, или я убью ее!
– Я кусок мяса? Нет! Я кость, что встала у тебя поперек горла! Смотри не подавись! Глупец…
Огромная лапа стремительно рассекла воздух. Страшные когти тускло сверкнули и… спрятались за секунду до соприкосновения с телом человека. Словно мячик от пинг-понга Эйва пролетела перед носом рванувшегося Ранкара и впечаталась в чей-то бок. Тигран, принявший живой снаряд, гулко выдохнул.
– Ррвау… ты никогда не отличался терпением, Дарс! Я надеялась, Ранкар задаст тебе небольшую взбучку! Кажется, она пошла тебе на пользу! Невероятно! Ты выслушал все, что высказал этот сердитый детеныш?! Поздравляю! Ты стал наконец взрослым, сын! Я очень довольна!
Перед взъерошенным зверем, тяжело хромая на обе лапы, остановилась согнутая тень. Седая морда с усталыми глазами всматривалась в тиграна, и под этим взглядом все ниже опускалась виноватая голова и все тише звучало рычание.
– А она довольно интересна. Мне тоже не нравится ее вид, сынок, но я восхищаюсь ее храбростью! Она настоящая тигрица, несмотря на безволосую шкуру! Думаю, нам есть над чем поразмыслить! Дважды за этот вечер я слышала одно предложение. И тигран и человек впервые были единодушны. Может, нам стоит прислушаться и взглянуть на людей… при свете дня?
Тяжело покачиваясь, старая хищница развернулась и направилась к сидящей на траве девушке.
Эйва хватала открытым ртом воздух, когда над ней склонилась голова, испещренная уродливыми шрамами, белеющими во тьме. Жуткие разводы делали свирепую морду еще страшнее.
– Надеюсь, этот грубиян не очень зашиб тебя? Можешь поблагодарить моего младшего сына. Он вовремя подставил свой бок!
Эйва слегка закопошилась.
– Спасибо! Я летаю второй раз за день, и оба раза меня отшвыривает тигран! Один для того, чтобы спасти, а второй… чтобы убить?! Черт! Вы даже не представляете, насколько вы похожи на людей, в этом своем… противоречии!
Девушка подняла голову и, что-то вспомнив, переспросила:
– Дарс? Его зовут Дарс? Размахался лапами, медведь упертый! Силу девать некуда?! Постучи по дереву! Можешь даже башкой своей здоровенной, надеюсь, это встряхнет мозги и поставит их на место!
Возмущенный вздох и рычание донеслись со стороны Дарса и стихли, заглушённые смешливым фырканьем, раздавшимся внезапно со всех сторон.
Эйва обиженно сопела, растирая пострадавшую часть тела чуть ниже спины.
– И не рычи на меня. Я не боюсь… я… я просто устала! – Девушка попробовала встать, но ноги не держали. Глубоко вздохнув, она поползла на четвереньках, продолжая обиженно ворчать себе под нос: – Я устала как собака, а он… а ты… мне так жаль. Тиграны… вы же не звери… вы народ… вы… ах, я не знаю!
Так бормоча что-то себе под нос, она и рухнула возле малыша тигранчика. Следом подошел хромающий зверь, тигрица долго смотрела на нее и наконец мурлыкнула:
– Никто не называл моего сына глупцом! Дарс просто немного упрям.
– Я готова извиниться, только вряд ли ему это нужно. Я для него всего лишь кусок мяса…
– Покажи мне свои руки, детеныш.
Пальцы девушки осторожно коснулись израненной морды. Душу переполняла жалость к искалеченному зверю. Эйва не заметила, как из широко распахнутых глаз потекли слезы…
– Да, Ранкар прав. У тебя хорошее сердце, человек, Эйва! И ты… нет, не кусок мяса!
Дарс медленно отступил за спины сородичей и пропал во тьме. Через минуту стая беззвучно растворилась среди деревьев. Стайра удовлетворенно фыркнула, осторожно укладываясь на траву. Прижавшись к теплому боку маленького тигранчика, Эйва уснула почти мгновенно, чуть слышно всхлипывая и постанывая во сне.
– Она смертельно устала, спасая тигранов… от самих тигранов!
Ранкар был готов поклясться, что в голосе старой тигрицы звучит укор и едва заметная насмешка.
– Я позабочусь о ней, Стайра.
– А кто позаботится о тебе, малыш?
– Я вырос! Прости меня, я не должен был срываться, Дарс не виноват! Кровь требует мести, но… мы еще не готовы. Он должен понять!
– Он понимает. Вот только понять и принять – это совершенно разные вещи, малыш!
– Твоя мудрость – бесценный дар для нас, Стайра! Это все слишком живо и во мне! Как бы глубоко я ни прятал прошлое, оно живет и оно рядом!
Ранкар глубоко вздохнул. Он ожидал споров, вопросов, но поляна молчала. Зера мягко опустилась на траву, предоставив Заргу вылизывать чуть зудящие свежие шрамы. Стая больше не полыхала злом, что-то тихо и незримо успокоило ее.
– Я не прошу вас прощать, друзья… я прошу вас попробовать…
– Ты всегда был самым умным, малыш. Я пойду с тобой! И хотя от меня не так уж много проку в охоте, думаю, поболтать с человеком смогу. Малышка Зера права! Никогда не поздно учиться… у врага.
Тихие слова старой Стайры, обращенные к Ранкару, были слышны всей поляне. Жестоко искалеченная, старая самка осторожно передвинула лапу, прикрывая спящую у ее бока девушку.
Одна из немногих, кому посчастливилось вырваться из лаборатории в ту ночь. Ранкар помнил боль искалеченного зверя, который просил только об одном. Умереть на свободе. Но Стайра выжила. Он сам долгие дни вылизывал глубокие раны, пока они не стали затягиваться, покрывая шкуру страшными рубцами.
– Однажды ты подарил мне свободу. Уверена, наш новый дом будет таким же надежным, как ты, Ранкар. Я иду с тобой!
– И я…
– И я, веди нас, Ранкар!
– Мы с тобой…
Голоса перекликались во тьме, и на душе вожака становилось все теплее и спокойнее с каждым откликом, прилетающим из темноты!
– Мы справимся… Я обещаю!
– Спи, Ранкар, день был трудным, здесь есть кому сторожить!
Шер неслышно возник сбоку. Постояв немного, мотнул головой и отошел, услышав, как с легким вздохом опустился на траву Ранкар. Вождь, одержавший победу, но не до конца осознающий, что теперь ему с этой победой делать! Ну не вести же действительно все племя прямо к людям с предложением срочно познакомиться поближе!
Ранкар негромко фыркнул, представив себе подобную ситуацию, и вдруг успокоился. Всему свое время! Голова мягко опустилась на тяжелые лапы. Слушая нежное мурлыканье сына и легкое дыхание Вирты, зверь впервые за долгое время спокойно и крепко уснул.
Яркие огоньки глаз медленно гасли по всей поляне, погружаясь в чуткий сон. Несколько молодых тигранов, гордых от полученного доверия, неслышно обходили ее по краю, вслушиваясь в легкие вздохи теплого ночного ветерка. Слегка покачивая верхушки кустарников, он укладывался спать вместе с беспокойным племенем.
Через пять часов, перед самым рассветом, зверь проснулся от внутренней тревоги. Ощущая, как на поляне просыпаются сородичи, Ранкар втянул нервными ноздрями замерший воздух, не тревожащий ни единого листочка на кустарниках и деревьях, и тихо произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89