А тротуар вдоль трассы практически всегда оставался пустынным. Пард гнал легковушку в гору, пристроившись в хвосте плоского и приземистого «Стрижа».
Пард как раз взобрался на горку и трасса, широкая, как проспект, открылась его взору. Далеко-далеко впереди белела отчетливая точка - такие же «Черкассы».
Они отмахали не меньше пятнадцати миль, когда Зеппелин по рации сообщил:
- Я их вижу, шеф… Точнее, все, что от них осталось.
Пард видел, как сразу помрачнели гномы.
«Снова потери… Жизнь моя, что же творится-то? Кто встал у нас на пути?»
- Машина мертва, в нее в®ехал здоровенный грузовик. Вокруг суета, даже лекари уже подоспели, - рассказывал Зеппелин. - Крови не вижу… Да и не увидишь после такого крови, по-моему.
Повисла тягостная пауза. А потом Зеппелин, ничуть не изменив голоса, сообщил:
- Вижу Валентина, целого и невредимого… Так, только помят малость. И Сергей рядом с ним. Ага, и саперы наши живы, не сразу их из-за спин разглядел.
- Увозите их! - велел Вольво жестко. - Полиции нет?
- Не видно пока. Эти редко спешат на…
- Быстрее, Зеппелин, - оборвал его Вольво.
Вася, видимо посигналил. Захлопали дверцы.
- Пард, Бюс, вы далеко?
- Рядом, - отозвался Бюскермолен.
- Подтягивайтесь, они все к Зеппелину не влезут…
- Понял, шеф!
Пард немедленно бросил машину вперед, а потом вогнал в стремительный, с визгом покрышек, разворот. Полуэльфы уже садились к Васе и Зеппелину; хольфинги спешно продирались через толпу. Роелофсен предупредительно распахнул дверцу и подвинулся.
- От®езжаем, шеф! Все на борту.
- Повреждения есть?
- Нет, - ответил за всех Валентин. - Так, мелочь, царапины.
- Что произошло?
- Таран, - лаконично об®яснил Валентин. - Помните, шеф, слухи о сумасшедшем эльфе Халькдаффе? Который приручал грузовики и делал из них убийц-камикадзе? Это был один из его грузовиков.
- С чего ты взял? - спросил Вольво недоверчиво.
- На грузовике была метка. Кстати, грузовик выжил, «Черкассы» для него слишком мелкая дичь…
- А как удалось выжить вам?
- Удача, шеф, - голос полуэльфа подрагивал. Видно он еще не вполне оправился от явившегося близкого лика смерти. - Мы на светофоре застряли, когда камикадзе показался. Слава жизни, я метку Халькдаффа сразу приметил. Мы еще скорость набрать толком не успели, другой грузовик нас притер, а этот в корму нацелился. Короче, пришлось на ходу из машины сигать. Еле успели. Сергей руку вывихнул, а Мина едва под трейлер не угодил.
- Дешево отделались… - проворчал Вольво. - Следите за дорогой, сегодня грузовиков что-то ненормально много… Кстати, Валентин! А я ведь не знаю, как выглядит метка Халькдаффа.
- Белый прямоугольник, и в нем красный круг. Знак восходящего солнца.
Вольво что-то неразборчиво проворчал в ответ.
18. Ньэнчентанглха - Заалай.
Справа, над рекой, висело багровое закатное солнце. До Николаева оставалось всего ничего - неполных десять миль. Имелся вполне реальный шанс успеть в берлогу Парда еще до сумерек.
Всю дорогу Вольво молчал. Пард только с Гонзой парой фраз перекинулся. Да и не хотелось говорить при подсевшем в машину Беленьком.
Но вот прекратить думать было просто невозможно. Пард вновь и вновь мысленно возвращался к хаотичным на первый взгляд событиям последних дней. Никакой логики в свалившихся на голову команды неприятностях Пард по-прежнему усмотреть не смог. Казалось, слепая судьба наугад лупит по движущейся мишени, чудом промахиваясь, но разлетающиеся осколки вовсю хлещут несчастную мишень, и мечется она, болезная, стараясь и под очередной выстрел не угодить, и к цели своей заветной хоть на полшага приблизиться…
Впрочем, чего бы там не затевала незрячая судьба, до Николаева команда все же добралась. С двухдневным опозданием, правда. Но все же.
Значит даже судьбу-злодейку можно перехитрить. Хотя это и трудно. Да и небезопасно.
Шоссе упруго стелилось под колеса притомившейся четверке «Черкасс». Двухэтажные коттеджики Матвеевки глядели на проносящиеся машины с равнодушием долгожителей, а над Бугом висело огромное закатное солнце… Пард вдруг остро почувствовал приближение дома.
Такое с ним происходило часто. Пард много ездил по Большому Киеву, часто попадал за его пределы, и на одном месте дольше недели практически нигде не оставался. Но снова возвращаясь в родной район Большого Киева, в Николаев, всегда переполнялся беспричинной радостью. Возможно, потому что он здесь родился и вырос. Возможно, потому что даже самый заядлый бродяга рано или поздно устает от скитаний и мечтает на некоторое время послать все к чертовой матери и залечь дома на любимый диван, потягивать пиво и тупо глядеть в мерцающий экран телевайзера, и знать, что сегодня, завтра, а то и послезавтра можно будет точно так же валяться, потягивать пиво и глядеть в телевайзер и ничегошеньки не делать…
Если только у заядлого бродяги есть место, которое он может назвать домом.
У Парда такое место было. В Николаеве, в райончике, который издавна называли Старый Юг. Туда Пард и гнал легковушку, обойдя машину с эльфами-охранниками. Гонза уступил ему руль охотно, раз уж Пард решил полечиться по отцовскому методу.
Северный. Соляные. Ингульский мост. Пушкинская. Пограничная. Октябрьский проспект. Улица Космонавтов, дом шестнадцать.
Хотел бы Пард знать - кто такие космонавты?
Стоп.
Отсюда тоже виднелась река, и точно так же над ней висело багровое закатное солнце, только теперь оно почти касалось краем горизонта, а на фоне потускневшего вечернего неба четко проступали силуэты кранов над стапелями Черноморского завода.
Пард с детства усвоил, что «завод» - это очень странный район города, в котором масса неподвижных, но живых машин, и где крайне неудобно жить. Кстати, с детства знакомое слово «стапеля» Парду тоже было непонятно.
А теперь выясняется, что завод - это место, где удобно делать машины…
Даже звучит дико и непривычно - делать машины. Ну и в историю они с Гонзой ввязались…
- Приехали, - сказал Пард вслух и вылез из облегченно притихшего автомобиля. - Вот здесь я и обитаю. В случае чего, можно и соседний дом занять, вот этот.
- Дом? - скривился Вольво. - И эту жуткую лачугу здесь именуют домом?
Одноэтажный домик был существенно меньше даже придорожных коттеджей.
- Ну, вот, - не всерьез огорчился Пард и картинно всплеснул руками. - Не угодил обитателям Центра… Ладно, входите.
Он открыл калитку и тотчас навстречу радостным черным комком выкатился Плюх. Здоровенный пес-ньюфаундленд. Четверолапый и вислоухий любимец Парда.
В окне горел свет - значит, Дюша был дома. Пард несколько раз стукнул в стекло.
- Эй, несчастный! Выползай, враги приехали…
Плюх пару раз гавкнул на толпу, но вообще он был существом покладистым и незлобивым, и, несмотря на то, что был псом, в охрану никак не годился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Пард как раз взобрался на горку и трасса, широкая, как проспект, открылась его взору. Далеко-далеко впереди белела отчетливая точка - такие же «Черкассы».
Они отмахали не меньше пятнадцати миль, когда Зеппелин по рации сообщил:
- Я их вижу, шеф… Точнее, все, что от них осталось.
Пард видел, как сразу помрачнели гномы.
«Снова потери… Жизнь моя, что же творится-то? Кто встал у нас на пути?»
- Машина мертва, в нее в®ехал здоровенный грузовик. Вокруг суета, даже лекари уже подоспели, - рассказывал Зеппелин. - Крови не вижу… Да и не увидишь после такого крови, по-моему.
Повисла тягостная пауза. А потом Зеппелин, ничуть не изменив голоса, сообщил:
- Вижу Валентина, целого и невредимого… Так, только помят малость. И Сергей рядом с ним. Ага, и саперы наши живы, не сразу их из-за спин разглядел.
- Увозите их! - велел Вольво жестко. - Полиции нет?
- Не видно пока. Эти редко спешат на…
- Быстрее, Зеппелин, - оборвал его Вольво.
Вася, видимо посигналил. Захлопали дверцы.
- Пард, Бюс, вы далеко?
- Рядом, - отозвался Бюскермолен.
- Подтягивайтесь, они все к Зеппелину не влезут…
- Понял, шеф!
Пард немедленно бросил машину вперед, а потом вогнал в стремительный, с визгом покрышек, разворот. Полуэльфы уже садились к Васе и Зеппелину; хольфинги спешно продирались через толпу. Роелофсен предупредительно распахнул дверцу и подвинулся.
- От®езжаем, шеф! Все на борту.
- Повреждения есть?
- Нет, - ответил за всех Валентин. - Так, мелочь, царапины.
- Что произошло?
- Таран, - лаконично об®яснил Валентин. - Помните, шеф, слухи о сумасшедшем эльфе Халькдаффе? Который приручал грузовики и делал из них убийц-камикадзе? Это был один из его грузовиков.
- С чего ты взял? - спросил Вольво недоверчиво.
- На грузовике была метка. Кстати, грузовик выжил, «Черкассы» для него слишком мелкая дичь…
- А как удалось выжить вам?
- Удача, шеф, - голос полуэльфа подрагивал. Видно он еще не вполне оправился от явившегося близкого лика смерти. - Мы на светофоре застряли, когда камикадзе показался. Слава жизни, я метку Халькдаффа сразу приметил. Мы еще скорость набрать толком не успели, другой грузовик нас притер, а этот в корму нацелился. Короче, пришлось на ходу из машины сигать. Еле успели. Сергей руку вывихнул, а Мина едва под трейлер не угодил.
- Дешево отделались… - проворчал Вольво. - Следите за дорогой, сегодня грузовиков что-то ненормально много… Кстати, Валентин! А я ведь не знаю, как выглядит метка Халькдаффа.
- Белый прямоугольник, и в нем красный круг. Знак восходящего солнца.
Вольво что-то неразборчиво проворчал в ответ.
18. Ньэнчентанглха - Заалай.
Справа, над рекой, висело багровое закатное солнце. До Николаева оставалось всего ничего - неполных десять миль. Имелся вполне реальный шанс успеть в берлогу Парда еще до сумерек.
Всю дорогу Вольво молчал. Пард только с Гонзой парой фраз перекинулся. Да и не хотелось говорить при подсевшем в машину Беленьком.
Но вот прекратить думать было просто невозможно. Пард вновь и вновь мысленно возвращался к хаотичным на первый взгляд событиям последних дней. Никакой логики в свалившихся на голову команды неприятностях Пард по-прежнему усмотреть не смог. Казалось, слепая судьба наугад лупит по движущейся мишени, чудом промахиваясь, но разлетающиеся осколки вовсю хлещут несчастную мишень, и мечется она, болезная, стараясь и под очередной выстрел не угодить, и к цели своей заветной хоть на полшага приблизиться…
Впрочем, чего бы там не затевала незрячая судьба, до Николаева команда все же добралась. С двухдневным опозданием, правда. Но все же.
Значит даже судьбу-злодейку можно перехитрить. Хотя это и трудно. Да и небезопасно.
Шоссе упруго стелилось под колеса притомившейся четверке «Черкасс». Двухэтажные коттеджики Матвеевки глядели на проносящиеся машины с равнодушием долгожителей, а над Бугом висело огромное закатное солнце… Пард вдруг остро почувствовал приближение дома.
Такое с ним происходило часто. Пард много ездил по Большому Киеву, часто попадал за его пределы, и на одном месте дольше недели практически нигде не оставался. Но снова возвращаясь в родной район Большого Киева, в Николаев, всегда переполнялся беспричинной радостью. Возможно, потому что он здесь родился и вырос. Возможно, потому что даже самый заядлый бродяга рано или поздно устает от скитаний и мечтает на некоторое время послать все к чертовой матери и залечь дома на любимый диван, потягивать пиво и тупо глядеть в мерцающий экран телевайзера, и знать, что сегодня, завтра, а то и послезавтра можно будет точно так же валяться, потягивать пиво и глядеть в телевайзер и ничегошеньки не делать…
Если только у заядлого бродяги есть место, которое он может назвать домом.
У Парда такое место было. В Николаеве, в райончике, который издавна называли Старый Юг. Туда Пард и гнал легковушку, обойдя машину с эльфами-охранниками. Гонза уступил ему руль охотно, раз уж Пард решил полечиться по отцовскому методу.
Северный. Соляные. Ингульский мост. Пушкинская. Пограничная. Октябрьский проспект. Улица Космонавтов, дом шестнадцать.
Хотел бы Пард знать - кто такие космонавты?
Стоп.
Отсюда тоже виднелась река, и точно так же над ней висело багровое закатное солнце, только теперь оно почти касалось краем горизонта, а на фоне потускневшего вечернего неба четко проступали силуэты кранов над стапелями Черноморского завода.
Пард с детства усвоил, что «завод» - это очень странный район города, в котором масса неподвижных, но живых машин, и где крайне неудобно жить. Кстати, с детства знакомое слово «стапеля» Парду тоже было непонятно.
А теперь выясняется, что завод - это место, где удобно делать машины…
Даже звучит дико и непривычно - делать машины. Ну и в историю они с Гонзой ввязались…
- Приехали, - сказал Пард вслух и вылез из облегченно притихшего автомобиля. - Вот здесь я и обитаю. В случае чего, можно и соседний дом занять, вот этот.
- Дом? - скривился Вольво. - И эту жуткую лачугу здесь именуют домом?
Одноэтажный домик был существенно меньше даже придорожных коттеджей.
- Ну, вот, - не всерьез огорчился Пард и картинно всплеснул руками. - Не угодил обитателям Центра… Ладно, входите.
Он открыл калитку и тотчас навстречу радостным черным комком выкатился Плюх. Здоровенный пес-ньюфаундленд. Четверолапый и вислоухий любимец Парда.
В окне горел свет - значит, Дюша был дома. Пард несколько раз стукнул в стекло.
- Эй, несчастный! Выползай, враги приехали…
Плюх пару раз гавкнул на толпу, но вообще он был существом покладистым и незлобивым, и, несмотря на то, что был псом, в охрану никак не годился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92