– Люди валялись и помирали в домах и на улицах, и ни у кого не было сил помочь им. Мухи покрывали мертвых, как черная пена.
Хоть бы он не произносил эти последние слова. Я ведь меж тем как-то видел, как плотный сине-черный рой мух покрывал то или иное дохлое маленькое животное. Мысль о том, что такое может произойти с человеком… Я глядел вниз на землю, и комок застрял у меня в горле.
– Как вам удалось уйти? – спросил я. – Дракан вряд ли забыл, как вы оба повели себя в прошлом году в Дунарке, и раз вы снова оказались у него в руках… Я и представить себе не могу, чтобы он добровольно дал вам скрыться.
– Удача! – произнес Предводитель. – Да и старый друг!
Он по-прежнему не сказал, что случилось с его рукой. А я не смог больше его выспрашивать. Однако же Вдова придержала Кречета, чтобы дождаться нас, и вид у нее был еще более яростный, нежели у Предводителя.
– Как только они разнюхали, кто такой Мартин, они потащили его к Дракану, – сказал она. – И начали выламывать ему пальцы. По одному в день…
Я невольно стиснул кулаки, словно для того, чтобы уберечь собственные пальцы.
– Они что, хотели, чтобы вы, местер, что-то рассказали?
Он покачал головой:
– Я бы немногое мог рассказать им из того, чего бы они еще не знали. Это, пожалуй, была просто месть. А возможно, хотели припугнуть других старых стражников из Дунаркского замка, которые встали на сторону молодого господина.
Молодым господином был Нико, я это знал. Так называли его многие из Дунарка.
– По одному пальцу в день… – Я покосился на его перевязанную руку. – Сколько же?..
– Три дня, – произнесла Вдова голосом, что мог бы пробуравить сталь. – Три пальца… Прежде чем мы вызволили его и ушли из города.
– Большинство обученных людей Дракана по-прежнему из дунаркских стражников, – объяснил Предводитель дружинников. – Рекруты в его новой, драканьей рати, свора беглых подмастерьев, попрошаек, разбойников с большой дороги, болванов, для которых добыча куда важнее меча. Он не может обойтись без дунаркских стражников, даже если кое-кто из них не столь привержен Драконьему ордену, как бы этого хотелось Дракану.
В стародавние времена, когда отец Никодемуса еще княжил в замке Дунарк, Предводитель обучал там стражников, а также командовал кое-кем из дружинников. Верно, это он и имел в виду, говоря о помощи старого друга. Наверняка среди его старых дружинников было куда больше тех, кому не по душе пришлась жестокая месть Дракана.
Капли дождя становились гуще и тяжелее. Вдова бросила взгляд на толстобрюхие серые громовые тучи.
– Еще далеко? – спросила она. Я покачал головой:
– Если немного поторопимся, через час будем дома.
– Тогда поторопимся, – сказала она. – Мы, пожалуй, скоро все вместе попадем в грозу. А нам хочется обсушиться.
– Останетесь здесь, в горах? – спросил я немного погодя.
– Возможно, – ответила Вдова. Но Предводитель не поддержал ее.
– Нет, – сказал он. – Есть еще люди, которые не хотят, чтобы Дракан стал Верховным Господином. И таких немало! Надобно что-то делать.
– Город Эйдин продался ему, – возразила Вдова. – Ежели и Аркмейра падет, все прибрежье окажется под его рукой.
– Я не говорю, что это будет просто, – пробормотал он. – Но позор тому, кто ищет лишь легких побед!
* * *
Потоки дождя окутали нас, словно толстое серое покрывало, когда мы наконец добрались домой. Серая шубка ослика почти почернела от сырости, а Кречет фыркал, ржал и вертел головой, чтобы стряхнуть воду с глаз, ушей и носа. Рубашка облепила меня, словно слой кожи, а Предводитель и Вдова, несмотря на добротную одежду, выглядели несколько растрепанными. К счастью, мама и Роза уже развели огонь в очаге, а теплый черносмородиновый сок слабо дымился в нашем новом медном котелке. Еще мама достала сухую одежду и одеяла для нежданных гостей, а Роза занялась Кречетом и осликом.
– Мы можем отправиться к Мауди, – сказала Вдова. – Ведь у нее места хватит.
– Место есть и у нас, – твердо заявила мама. – И вам никто не позволит выйти в такую непогоду…
– Ладно, тогда благодарим за теплый прием, Мелуссина, – сказала Вдова и пригубила свое черносмородиновое питье. Она была из тех немногих людей в мире, что называли матушку по имени. – А где же Дина? Я радовалась, что…
Лицо матери исказилось, и Вдова прервала свою речь.
– Мелуссина… Что стряслось? – спросила она, потому как увидела, что случилось нечто, да, нечто совершенно ужасное.
Я готов был пнуть самого себя. Почему я не рассказал им об этом по пути, чтобы они узнали о Дине раньше?
Матушка стояла с кувшином черносмородинового сока в руках, уставившись в пол.
– Дины здесь нет, – выговорила она наконец. – Дина… исчезла. По правде говоря, мы не знаем, жива она или… – И тут она, поставив кувшин на стол, закрыла лицо руками. Плечи ее дрожали, и я знал, что она плакала.
Вдова поднялась, и одеяло, в которое она укуталась, упало, распластавшись мягкими зелеными складками на полу. Два шага, и она уже возле моей матери и обняла ее.
– О, Мелуссина! – только и вымолвила она, держа матушку в своих объятиях и ожидая, покуда та не выплачется.
И я видел: матери это было необходимо. Необходимо, чтобы взрослый человек держал ее в своих объятиях и дал бы ей выплакаться. Меня брала досада оттого, что ей казалось, будто я недостаточно взрослый.
Предводитель откашлялся с таким видом, будто он охотней всего очутился бы где-нибудь в другом месте.
– Мне больно, – чуть напряженно произнес он. Но видно было, что говорит он не то, что думает.
– Ты вспомни: Дина – девочка сильная. Думаю, что надо надеяться.
Матушка кивнула и утерла слезы краешком передника.
– Нет, – сказала она. – Надежда у меня есть. Я по-прежнему надеюсь.
* * *
Матушка осмотрела сломанные пальцы Предводителя, однако же Вдова и сама была сведуща во всех бедах, что может претерпеть тело человека, и маме оставалось добавить и сделать не очень-то много.
– Переломы вправлены хорошо. Два перелома, как мне кажется, начали мало-помалу срастаться. Третий – это открытый перелом… – Немного помедлив, она бросила быстрый взгляд на Вдову: – Нам надо хорошенько позаботиться о том, чтобы не началась гангрена в этом пальце.
Предводитель дружинников пробормотал:
– Хорошо, что они начали с левой руки. Я по-прежнему смогу держать меч в правой.
Мама осторожно обмотала чистой повязкой его жестоко искалеченные пальцы. Она была в гневе, в ужасном гневе – это было видно по движениям ее рук.
– Как могут люди такое вытворять с другим человеком! – горячо воскликнула она.
– Да, – согласилась Вдова. – В этом мире просто необходима Пробуждающая Совесть! Но…
Помедлив, она бросила взгляд на Предводителя, словно желая спросить его о чем-то, но не желая произносить свой вопрос вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60