Однажды, посмотрев на себя в зеркало, она поняла, что причиной многих ее неудач может быть ее неприглядная внешность. Она была угловатой, неловкой, с идиотскими старыми очками и копной неухоженных волос. Кому она нужна? Кто будет смотреть на такую журналистку?
Это открытие потрясло ее. Она с трудом пережила это и решила, что надо собраться с силами и переделать себя, иначе всю жизнь проведет в захолустье и будет варить кофе более удачливым сотрудникам. Как она злилась в этот момент на родителей, которые оставили ее на произвол судьбы и не дали всего того, что получали дети в нормальных семьях. Злилась на смазливых девчонок, которые все в жизни получали в готовом виде, злилась на себя, что до сих пор не нашла в себе сил, чтобы во весь голос заявить о себе и о своих претензиях в этой жизни. Надо было во что бы то ни стало изменить жизнь. Сейчас или никогда.
Первое, что она решила сделать, — это изменить свою внешность. Она сняла со счета почти все накопленные деньги и потратила их на себя. Сделала красивую прическу, выкрасила волосы в светлый цвет, купила набор дорогих контактных линз, обзавелась тщательно подобранным гардеробом и научилась пользоваться косметикой. Кроме того, она стала внимательно приглядываться к преуспевающим тележурналистам, копировать их манеры и вырабатывать у себя соответствующие навыки. Объектом для подражания она выбрала Барбару Уолтерс. Она не пропускала ни одной передачи с ее участием.
А когда убедилась, что уже готова для серьезной работы, тут же обратилась к менеджеру с просьбой предоставить ей возможность попробовать силы в телерепортаже. Но тот ехидно поморщился, окинул ее пренебрежительным взглядом и отказал, сославшись на то, что в ее услугах пока не нуждаются. В тот же день Мэри оставила на его столе записку, в которой сообщала, что не желает больше работать в студии, где никто не нуждается в ее услугах.
Через некоторое время она разослала по многим адресам резюме и вскоре получила место ассистента продюсера на одной из местных телестудий. Так началась ее новая жизнь. Там ей платили намного больше. Все сотрудники относились к ней доброжелательно, не приставали с идиотскими расспросами. Разумеется, она по-прежнему чувствовала себя неуверенно, но доброе отношение окружающих постепенно устранило этот недостаток. Самое главное — она была принята в коллектив и к ней относились так же, как и ко всем остальным. Вскоре Мэри стала проводить с коллегами свободное время, а после работы часто заходила в кафе или ресторан, где общалась с друзьями.
Через пару лет Мэри стала опытной журналисткой, которая прекрасно знала, как себя вести, как одеваться и как разговаривать с людьми. В ее глазах появился тот самый блеск, которому она всегда завидовала, видя в других. Ее движения стали более уверенными, раскованными, а в манерах появились первые признаки самоуважения и независимости.
Именно тогда закончился путь Мэри Мэллори Мэлоун и появился новый образ просто Мэллори. И все это время она повторяла: «Сейчас или никогда!»
А пару лет спустя подающая надежды тележурналистка Мэллори вышла замуж за преуспевающего брокера с Уоллстрит. Мэтт Клементс был старше ее, высокий, поджарый, красивый, с седыми висками и волевым подбородком. Он понравился ей с первого взгляда по двум причинам: во-первых, он компенсировал ее представления об отце-защитнике, а во-вторых, это был человек, который добился успеха в жизни не благодаря родителям или наследству, а своим собственным трудом. Благодаря природной смекалке, отчаянному характеру, а также склонности к рискованным операциям Мэтт сколотил большое состояние и в конце концов вырвался из тесных и вонючих подворотен нижнего Бруклина в шикарный аристократический пригород Нью-Йорка. А его офис, оснащенный самыми современными средствами связи и оборудованием, располагался в одном из небоскребов на Уолл-стрит.
— В этом городе за деньги можно купить все, что только душа пожелает, — сказал он Мэл в тот памятный вечер, когда пригласил ее к себе на ужин. Она с изумлением рассматривала роскошную обстановку в его городской квартире и еще больше восхищалась манерами своего нового знакомого. — И даже такую сложную вещь, как стиль, — продолжал философствовать он. — И ни в коем случае не забывай, что в Нью-Йорке стиль — это все. Стиль — это образ жизни, это капиталовложения, это доверие клиентов и в конце концов это образец для подражания. Короче говоря, деньги и стиль дают в сумме принадлежность к высшему классу, а принадлежность к высшему классу открывает перед тобой все двери.
Мэл уже была ведущей программы новостей, и в ее голове витала идея создания собственной утренней программы, но для этого нужно было пожертвовать всем своим временем и силами. Она была готова к этому, но ее сдерживало противоречивое чувство к Мэтту. Он требовал внимания и времени, а она понимала, что не может дать ему ни того, ни другого.
Пока ее раздирали эти противоречивые чувства, Клементс демонстрировал все знаки внимания, элегантно ухаживал за ней, клялся в любви, настаивал на свиданиях и предлагал ей руку и сердце. Одновременно он выказывал понимание ее честолюбивых амбиций, всячески поддерживал их и готов был пожертвовать многим ради ее карьеры, но до известного предела.
А когда он предложил ей выйти за него замуж, она без колебаний согласилась. Им обоим тогда казалось, что они любят друг друга, а все проблемы можно будет решить со временем и без суеты. Собственно говоря, проблем было не так уж и много и все их действительно можно было решить. Кроме одной. Мэл решительно потребовала, чтобы он допустил ее в свою деловую и общественную жизнь, а он считал, что этого делать не следует. Мэтт был поглощен своими делами, а она — своими.
— Не вмешивайся в мои дела, Мэл! — с раздражением сказал он во время одной из очередных ссор. Кто-то из них должен был пойти на уступки, но этого не случилось, и их брак в конце концов распался.
— Мэтт, если я перестану интересоваться твоими делами, — резонно заметила она, — то через пару месяцев ты меня просто возненавидишь.
— Хорошо, мы можем купить загородный дом и завести ребенка, — предложил он.
Мэл посмотрела на него с сочувствием и понуро повесила голову. Она давно уже решила, что у нее никогда не будет детей. Во-первых, у нее самой не было детства, поэтому она не знала, что делать с ребенком. Во-вторых, она опасалась, что со временем начнет относиться к ребенку так, как в свое время относилась к ней ее мать. У нее просто не было ролевой модели для восприятия себя в качестве матери. И наконец, у нее была работа, которая отнимала все силы и свободное время. Неужели теперь придется бросить все, ради чего она рвала жилы, недоедала, недосыпала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Это открытие потрясло ее. Она с трудом пережила это и решила, что надо собраться с силами и переделать себя, иначе всю жизнь проведет в захолустье и будет варить кофе более удачливым сотрудникам. Как она злилась в этот момент на родителей, которые оставили ее на произвол судьбы и не дали всего того, что получали дети в нормальных семьях. Злилась на смазливых девчонок, которые все в жизни получали в готовом виде, злилась на себя, что до сих пор не нашла в себе сил, чтобы во весь голос заявить о себе и о своих претензиях в этой жизни. Надо было во что бы то ни стало изменить жизнь. Сейчас или никогда.
Первое, что она решила сделать, — это изменить свою внешность. Она сняла со счета почти все накопленные деньги и потратила их на себя. Сделала красивую прическу, выкрасила волосы в светлый цвет, купила набор дорогих контактных линз, обзавелась тщательно подобранным гардеробом и научилась пользоваться косметикой. Кроме того, она стала внимательно приглядываться к преуспевающим тележурналистам, копировать их манеры и вырабатывать у себя соответствующие навыки. Объектом для подражания она выбрала Барбару Уолтерс. Она не пропускала ни одной передачи с ее участием.
А когда убедилась, что уже готова для серьезной работы, тут же обратилась к менеджеру с просьбой предоставить ей возможность попробовать силы в телерепортаже. Но тот ехидно поморщился, окинул ее пренебрежительным взглядом и отказал, сославшись на то, что в ее услугах пока не нуждаются. В тот же день Мэри оставила на его столе записку, в которой сообщала, что не желает больше работать в студии, где никто не нуждается в ее услугах.
Через некоторое время она разослала по многим адресам резюме и вскоре получила место ассистента продюсера на одной из местных телестудий. Так началась ее новая жизнь. Там ей платили намного больше. Все сотрудники относились к ней доброжелательно, не приставали с идиотскими расспросами. Разумеется, она по-прежнему чувствовала себя неуверенно, но доброе отношение окружающих постепенно устранило этот недостаток. Самое главное — она была принята в коллектив и к ней относились так же, как и ко всем остальным. Вскоре Мэри стала проводить с коллегами свободное время, а после работы часто заходила в кафе или ресторан, где общалась с друзьями.
Через пару лет Мэри стала опытной журналисткой, которая прекрасно знала, как себя вести, как одеваться и как разговаривать с людьми. В ее глазах появился тот самый блеск, которому она всегда завидовала, видя в других. Ее движения стали более уверенными, раскованными, а в манерах появились первые признаки самоуважения и независимости.
Именно тогда закончился путь Мэри Мэллори Мэлоун и появился новый образ просто Мэллори. И все это время она повторяла: «Сейчас или никогда!»
А пару лет спустя подающая надежды тележурналистка Мэллори вышла замуж за преуспевающего брокера с Уоллстрит. Мэтт Клементс был старше ее, высокий, поджарый, красивый, с седыми висками и волевым подбородком. Он понравился ей с первого взгляда по двум причинам: во-первых, он компенсировал ее представления об отце-защитнике, а во-вторых, это был человек, который добился успеха в жизни не благодаря родителям или наследству, а своим собственным трудом. Благодаря природной смекалке, отчаянному характеру, а также склонности к рискованным операциям Мэтт сколотил большое состояние и в конце концов вырвался из тесных и вонючих подворотен нижнего Бруклина в шикарный аристократический пригород Нью-Йорка. А его офис, оснащенный самыми современными средствами связи и оборудованием, располагался в одном из небоскребов на Уолл-стрит.
— В этом городе за деньги можно купить все, что только душа пожелает, — сказал он Мэл в тот памятный вечер, когда пригласил ее к себе на ужин. Она с изумлением рассматривала роскошную обстановку в его городской квартире и еще больше восхищалась манерами своего нового знакомого. — И даже такую сложную вещь, как стиль, — продолжал философствовать он. — И ни в коем случае не забывай, что в Нью-Йорке стиль — это все. Стиль — это образ жизни, это капиталовложения, это доверие клиентов и в конце концов это образец для подражания. Короче говоря, деньги и стиль дают в сумме принадлежность к высшему классу, а принадлежность к высшему классу открывает перед тобой все двери.
Мэл уже была ведущей программы новостей, и в ее голове витала идея создания собственной утренней программы, но для этого нужно было пожертвовать всем своим временем и силами. Она была готова к этому, но ее сдерживало противоречивое чувство к Мэтту. Он требовал внимания и времени, а она понимала, что не может дать ему ни того, ни другого.
Пока ее раздирали эти противоречивые чувства, Клементс демонстрировал все знаки внимания, элегантно ухаживал за ней, клялся в любви, настаивал на свиданиях и предлагал ей руку и сердце. Одновременно он выказывал понимание ее честолюбивых амбиций, всячески поддерживал их и готов был пожертвовать многим ради ее карьеры, но до известного предела.
А когда он предложил ей выйти за него замуж, она без колебаний согласилась. Им обоим тогда казалось, что они любят друг друга, а все проблемы можно будет решить со временем и без суеты. Собственно говоря, проблем было не так уж и много и все их действительно можно было решить. Кроме одной. Мэл решительно потребовала, чтобы он допустил ее в свою деловую и общественную жизнь, а он считал, что этого делать не следует. Мэтт был поглощен своими делами, а она — своими.
— Не вмешивайся в мои дела, Мэл! — с раздражением сказал он во время одной из очередных ссор. Кто-то из них должен был пойти на уступки, но этого не случилось, и их брак в конце концов распался.
— Мэтт, если я перестану интересоваться твоими делами, — резонно заметила она, — то через пару месяцев ты меня просто возненавидишь.
— Хорошо, мы можем купить загородный дом и завести ребенка, — предложил он.
Мэл посмотрела на него с сочувствием и понуро повесила голову. Она давно уже решила, что у нее никогда не будет детей. Во-первых, у нее самой не было детства, поэтому она не знала, что делать с ребенком. Во-вторых, она опасалась, что со временем начнет относиться к ребенку так, как в свое время относилась к ней ее мать. У нее просто не было ролевой модели для восприятия себя в качестве матери. И наконец, у нее была работа, которая отнимала все силы и свободное время. Неужели теперь придется бросить все, ради чего она рвала жилы, недоедала, недосыпала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105