Ведь она видела его и если выживет, то это будет для него началом конца. Нет, в таких делах надо быть уверенным на все сто процентов. Он схватил жертву за волосы, поднял голову вверх и перерезал сонную артерию. Вот теперь она уже точно никого и никогда не узнает.
После этого он швырнул бездыханное тело на пол и долго стоял над ним, пытаясь справиться с охватившим его волнением. На ней были только узкие трусики, но вид обнаженного и совершенно беспомощного женского тела не вызвал у него абсолютно никакого сексуального желания. Он не привык к таким неожиданностям и теперь не мог полностью насладиться ею. Она все испортила, черт бы ее побрал!
Немного успокоившись, он внимательно оглядел себя с ног до головы и недовольно поморщился. Его одежда была заляпана кровью. Его охватило жуткое чувство брезгливости, которое постепенно переросло в панический страх. Сейчас он был похож на человека, страдающего последней формой тропической малярии. Он сильно вспотел, и все тело сотрясала дрожь. Это она во всем виновата! Какого черта она приперлась домой раньше времени? Все должно было случиться по-другому, по его плану, то есть чисто, без напряжения и с максимальным для него удовольствием. А теперь он весь испачкан ее кровью и не ощущает никакого удовлетворения. Как все мерзко и гадко!
Совершенно обезумев от ярости, он опустился на одно колено и стал отчаянно кромсать ее тело ножом. Из его глаз полились слезы, а перекошенный от неистовой злобы рот изрыгал самые страшные проклятия:
— Сука, проститутка, грязная тварь… — Припадок ярости продолжался около минуты, потом он успокоился. Поднявшись на ноги, он отошел от бездыханной жертвы и посмотрел на свои руки.
Пройдя в ванную, он аккуратно смыл кровь с перчаток, насухо вытер их полотенцем, затем тем же полотенцем удалил кровь с рубашки и брюк и тщательно вытер нож. Потом он выключил свет в ванной, вернулся в спальню, бросил последний взгляд на распростертое тело девушки, переступил через труп, выключил свет и направился на кухню, где тоже выключил свет и внимательно посмотрел в окно. Во дворе и на улице не было ни души.
Еще раз оглядевшись, он подошел к двери и неожиданно наткнулся на кошку, которая громко мяукнула. Мужчина чертыхнулся, проклиная всех домашних животных и тех, кто их заводит, и вышел из дома, не заметив, что, когда он споткнулся о кошку, из кармана брюк выпал нож и упал на коврик в прихожей.
Тщательно прикрыв за собой дверь, он посмотрел по сторонам, потом быстро зашагал на другую сторону улицы, где и скрылся в непроглядной темноте.
Алек Клосовски открыл окно, чтобы проветрить перед сном спальню, и увидел быстро удаляющегося от дома человека. Теперь понятно, почему Сьюзи вернулась домой так рано. Где-то вдали послышался шум мотора, и через секунду мимо его дома проехал автомобиль. Но Алек уже засыпал и почти не слышал этого.
— Я очень соскучилась по Сквизу, — тихо сказала Мэл, удобно устроившись на заднем сиденье машины, когда Гарри вез ее по пустынным улицам в «Ритц».
Он покачал Толовой, словно сомневаясь в искренности ее слов:
— Мэл, ты же не знаешь моего пса. Как ты можешь говорить, что соскучилась по нему?
— Тебя я тоже знаю не очень хорошо, однако это не мешает мне скучать по тебе.
— Возможно, но должен заметить, что ты меня знаешь гораздо лучше, чем я тебя.
Она устало посмотрела на него:
— Надеюсь, наш чудный вечер не закончится тем, что мы снова начнем спорить о том, кто кого лучше знает?
— Почему бы и нет? — сказал он, пожимая плечами.
— Ну ладно, — согласилась она, — на этой неделе я обязательно расскажу о себе все, что ты пожелаешь. Правда, не думаю, что это будет нечто чрезвычайно интересное, но если ты так настаиваешь, ради Бога. Кроме того, высоко в горах все равно нечем будет заняться.
— Да, ты права, это самое лучшее место, где можно излить свою душу. — И, немного помолчав, 179 продолжил: — А в качестве платы за твою откровенность я позволю тебе вдоволь нагуляться со Сквизом.
— Спасибо.
— Вот мы и приехали, моя чудесная Золушка, — шутливо сказал Гарри, притормаживая перед входом в гостиницу. Мэл настояла на том, чтобы он привез ее задолго до рассвета, ссылаясь на то, что не может позволить себе вернуться в гостиницу во время завтрака в вечернем платье и со смазанной косметикой. Конечно, все это условности, но она решила придерживаться определенных правил, чтобы не давать повода для досужих сплетен. Когда машина остановилась, она мило улыбнулась, подалась вперед и поцеловала его в губы.
— Увидимся завтра. То есть сегодня.
— В семь часов, — напомнил ей Гарри. — И ни минутой позже. Ты должна быть как огурчик.
— Да, если, конечно, мне удастся хоть немного поспать.
— Без меня ты точно поспишь, — хитро прищурился Гарри. — Даже в этой гостинице. Однако в горах я тебе такого комфорта не гарантирую.
Она засмеялась, помахала рукой на прощание и скрылась за дверью, даже не оглянувшись.
Мужчина в черном прилагал немало усилий, чтобы вести свой фургон медленно и соблюдать все правила дорожного движения. Сейчас ему нужно было во что бы то ни стало благополучно добраться до дома и при этом не нарваться на дорожную полицию. Обратный путь домой показался ему самым долгим за все последние годы. Никогда еще ему не приходилось возвращаться домой при таких странных обстоятельствах. А виной всему эта стерва, которая неожиданно вернулась домой раньше времени. Он даже не захотел слушать свою любимую классическую музыку, которой всегда наслаждался после очередного дела. Сейчас его сил хватало только на то, чтобы внимательно следить за дорогой. Эта проститутка все испортила. А ведь какой был замечательный план!
Свернув на свою улицу, он облегченно вздохнул и позволил себе немного расслабиться. А вот и его дом. Слава Богу, он добрался без происшествий. Металлическая дверь гаража громко лязгнула и с шумом закрылась за ним. Выключив мотор, он устало опустил голову на руль. Стало трудно дышать. У него был вид человека, который только что испытал сердечный приступ и никак не может прийти в себя. Через несколько минут он поднял голову, вылез из машины и, с трудом передвигая ноги, направился к дому. Ключ от главного замка находился у него на цепочке под рубашкой. Расстегнув ворот, он просунул руку под рубашку и вдруг ощутил пальцами еще не запекшуюся кровь Сьюзи. Содрогаясь от брезгливости и тошноты, он стал колотить по двери.
— Впусти меня! Ради всего святого, впусти меня!..
Он истерически заплакал, сорвал с себя окровавленную рубашку, с большим трудом нащупал ключ, вставил его в замок дрожащими от страха и бешенства руками и в конце концов повернул его. Дверь распахнулась, и он почти на четвереньках вполз в дом. Только после этого он немного успокоился и, встав на ноги, запер ее за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
После этого он швырнул бездыханное тело на пол и долго стоял над ним, пытаясь справиться с охватившим его волнением. На ней были только узкие трусики, но вид обнаженного и совершенно беспомощного женского тела не вызвал у него абсолютно никакого сексуального желания. Он не привык к таким неожиданностям и теперь не мог полностью насладиться ею. Она все испортила, черт бы ее побрал!
Немного успокоившись, он внимательно оглядел себя с ног до головы и недовольно поморщился. Его одежда была заляпана кровью. Его охватило жуткое чувство брезгливости, которое постепенно переросло в панический страх. Сейчас он был похож на человека, страдающего последней формой тропической малярии. Он сильно вспотел, и все тело сотрясала дрожь. Это она во всем виновата! Какого черта она приперлась домой раньше времени? Все должно было случиться по-другому, по его плану, то есть чисто, без напряжения и с максимальным для него удовольствием. А теперь он весь испачкан ее кровью и не ощущает никакого удовлетворения. Как все мерзко и гадко!
Совершенно обезумев от ярости, он опустился на одно колено и стал отчаянно кромсать ее тело ножом. Из его глаз полились слезы, а перекошенный от неистовой злобы рот изрыгал самые страшные проклятия:
— Сука, проститутка, грязная тварь… — Припадок ярости продолжался около минуты, потом он успокоился. Поднявшись на ноги, он отошел от бездыханной жертвы и посмотрел на свои руки.
Пройдя в ванную, он аккуратно смыл кровь с перчаток, насухо вытер их полотенцем, затем тем же полотенцем удалил кровь с рубашки и брюк и тщательно вытер нож. Потом он выключил свет в ванной, вернулся в спальню, бросил последний взгляд на распростертое тело девушки, переступил через труп, выключил свет и направился на кухню, где тоже выключил свет и внимательно посмотрел в окно. Во дворе и на улице не было ни души.
Еще раз оглядевшись, он подошел к двери и неожиданно наткнулся на кошку, которая громко мяукнула. Мужчина чертыхнулся, проклиная всех домашних животных и тех, кто их заводит, и вышел из дома, не заметив, что, когда он споткнулся о кошку, из кармана брюк выпал нож и упал на коврик в прихожей.
Тщательно прикрыв за собой дверь, он посмотрел по сторонам, потом быстро зашагал на другую сторону улицы, где и скрылся в непроглядной темноте.
Алек Клосовски открыл окно, чтобы проветрить перед сном спальню, и увидел быстро удаляющегося от дома человека. Теперь понятно, почему Сьюзи вернулась домой так рано. Где-то вдали послышался шум мотора, и через секунду мимо его дома проехал автомобиль. Но Алек уже засыпал и почти не слышал этого.
— Я очень соскучилась по Сквизу, — тихо сказала Мэл, удобно устроившись на заднем сиденье машины, когда Гарри вез ее по пустынным улицам в «Ритц».
Он покачал Толовой, словно сомневаясь в искренности ее слов:
— Мэл, ты же не знаешь моего пса. Как ты можешь говорить, что соскучилась по нему?
— Тебя я тоже знаю не очень хорошо, однако это не мешает мне скучать по тебе.
— Возможно, но должен заметить, что ты меня знаешь гораздо лучше, чем я тебя.
Она устало посмотрела на него:
— Надеюсь, наш чудный вечер не закончится тем, что мы снова начнем спорить о том, кто кого лучше знает?
— Почему бы и нет? — сказал он, пожимая плечами.
— Ну ладно, — согласилась она, — на этой неделе я обязательно расскажу о себе все, что ты пожелаешь. Правда, не думаю, что это будет нечто чрезвычайно интересное, но если ты так настаиваешь, ради Бога. Кроме того, высоко в горах все равно нечем будет заняться.
— Да, ты права, это самое лучшее место, где можно излить свою душу. — И, немного помолчав, 179 продолжил: — А в качестве платы за твою откровенность я позволю тебе вдоволь нагуляться со Сквизом.
— Спасибо.
— Вот мы и приехали, моя чудесная Золушка, — шутливо сказал Гарри, притормаживая перед входом в гостиницу. Мэл настояла на том, чтобы он привез ее задолго до рассвета, ссылаясь на то, что не может позволить себе вернуться в гостиницу во время завтрака в вечернем платье и со смазанной косметикой. Конечно, все это условности, но она решила придерживаться определенных правил, чтобы не давать повода для досужих сплетен. Когда машина остановилась, она мило улыбнулась, подалась вперед и поцеловала его в губы.
— Увидимся завтра. То есть сегодня.
— В семь часов, — напомнил ей Гарри. — И ни минутой позже. Ты должна быть как огурчик.
— Да, если, конечно, мне удастся хоть немного поспать.
— Без меня ты точно поспишь, — хитро прищурился Гарри. — Даже в этой гостинице. Однако в горах я тебе такого комфорта не гарантирую.
Она засмеялась, помахала рукой на прощание и скрылась за дверью, даже не оглянувшись.
Мужчина в черном прилагал немало усилий, чтобы вести свой фургон медленно и соблюдать все правила дорожного движения. Сейчас ему нужно было во что бы то ни стало благополучно добраться до дома и при этом не нарваться на дорожную полицию. Обратный путь домой показался ему самым долгим за все последние годы. Никогда еще ему не приходилось возвращаться домой при таких странных обстоятельствах. А виной всему эта стерва, которая неожиданно вернулась домой раньше времени. Он даже не захотел слушать свою любимую классическую музыку, которой всегда наслаждался после очередного дела. Сейчас его сил хватало только на то, чтобы внимательно следить за дорогой. Эта проститутка все испортила. А ведь какой был замечательный план!
Свернув на свою улицу, он облегченно вздохнул и позволил себе немного расслабиться. А вот и его дом. Слава Богу, он добрался без происшествий. Металлическая дверь гаража громко лязгнула и с шумом закрылась за ним. Выключив мотор, он устало опустил голову на руль. Стало трудно дышать. У него был вид человека, который только что испытал сердечный приступ и никак не может прийти в себя. Через несколько минут он поднял голову, вылез из машины и, с трудом передвигая ноги, направился к дому. Ключ от главного замка находился у него на цепочке под рубашкой. Расстегнув ворот, он просунул руку под рубашку и вдруг ощутил пальцами еще не запекшуюся кровь Сьюзи. Содрогаясь от брезгливости и тошноты, он стал колотить по двери.
— Впусти меня! Ради всего святого, впусти меня!..
Он истерически заплакал, сорвал с себя окровавленную рубашку, с большим трудом нащупал ключ, вставил его в замок дрожащими от страха и бешенства руками и в конце концов повернул его. Дверь распахнулась, и он почти на четвереньках вполз в дом. Только после этого он немного успокоился и, встав на ноги, запер ее за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105