Именно такие ночи больше всего подходят для жарких объятий, признаний в любви и тихих семейных праздников. Но у Марчелло и Моники на лицах застыло какое-то отсутствующее, холодное выражение, точно они не замечали ничего вокруг.
- Я ничего не хотела тебе говорить, пока мы не отсняли последнюю сцену, - нерешительно начала она, - боялась, что моя новость помешает тебе собраться и настроиться на съемки.
- Знаешь, Моника, хочешь верь, хочешь нет, - холодно перебил он ее, - но в жизни есть куда более важные вещи, чем эта чертова картина. Ты что, нашла себе еще кого-нибудь?
- Нет, нет! Конечно, нет! - воскликнула она испуганно.
- Тогда, может быть, ты меня просто больше не любишь? - его голос дрогнул.
Смятенный взгляд Моники встретился с его взглядом.
- Нет, это не так… Я люблю тебя, и мне кажется, сейчас - даже больше, чем когда-либо раньше.
- Тогда, в чем же дело? Год назад ты обещала мне, что, если я подожду, ты станешь моей женой…
- Да, я помню, но это было до того, как…
- До того, как - что?
Моника судорожно вздохнула, понимая, что сейчас уже некуда будет отступать, и, наконец, решившись, ответила:
- До разговора с Уолли.
- Ну, ну… продолжай.
- Уолли еще надо решить несколько мелких вопросов, остаются кое-какие детали, но…
- Я слушаю очень внимательно…
Наконец Моника не выдержала и радостно улыбнулась.
- Марчи, мне дают роль!
- Ты имеешь в виду роль Стефании в «Крыльях Судьбы»?
- Да! - и уже не скрывая своей радости, она прошептала, - господи, это же такой шанс!
- Поздравляю, - мрачно кивнул он.
- Как-то ты это не очень искренне делаешь, - упрекнула Моника.
И тогда Марчелло, отчаянно рубанув ладонью воздух, воскликнул:
- А чего, собственно, ты от меня ожидала? Ты же знаешь, что мой следующий фильм будет сниматься в Вайоминге, а тебе полгода придется провести в Монте-Карло! А как же наши планы… наша семья?!
- Твои планы, ты хочешь сказать, - раздражаясь в свою очередь, поправила она его.
- А! Так теперь это уже мои планы? - бросил он в ответ.
- Ну, во всяком случае более твои, чем мои.
- Объясни-ка, что ты имеешь в виду.
Несколько мгновений Моника молчала, а ее лицо отражало борьбу, которая происходила в ее душе. Затем она сказала:
- Ты никогда не прислушивался к тому, чего я хотела, и никогда не принимал в расчет то, что мы с тобой разные люди…
- А что же тогда означает все время, прожитое нами вместе? Только секс?
Он перехватил ее взгляд, полный боли.
- Ты же знаешь, что для нас это означало нечто большее…
Глаза Марчелло заблестели.
- Моника, почти год назад ты давала слово, что выйдешь за меня замуж и возьмешь отпуск, достаточный для того, чтобы родить нашего первого ребенка!
- Да, я это говорила. Но с тех пор многое изменилось, - продолжала твердить свое женщина. - У тебя с карьерой все в порядке, но я-то еще ничего не добилась! А такие возможности, как эта, выпадают не часто, ты же понимаешь.
- Чепуха. Ты достаточно талантлива, чтобы в любое время заняться своей карьерой. Просто, тебе не хочется заниматься устройством нашей семьи.
Моника протестующе фыркнула и резко встала. Скрестив руки, она заговорила решительно и непреклонно.
- Говоря так, ты просто имеешь в виду то, что я не хочу заниматься тем, чем тебе в первую очередь хочется. Что-то я не слышала, чтобы ты решил отказаться от своего нового проекта. Почему твои желания, твоя карьера всегда значат больше, чем мои?
Марчелло тоже встал и, пройдя к молодой женщине вплотную, взял ее за руку.
- Но ведь взаимоотношения двух людей всегда строятся на компромиссе. Кому-то приходится уступать. Услышав этот аргумент, Моника сердито повернулась к собеседнику и бросила ему новый упрек:
- Марчи, а в чем и когда ты сам уступал?
- Ну, хотя бы в том, что три с лишним года ждал, пока ты все-таки решишься выйти за меня замуж, - тут же парировал он.
Моника кивнула и с иронией в голосе сказала:
- О, Боже! Какой же ты старомодный - настоящий ретроград.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что тебе для пущего авторитета требуется добродетельная маленькая женушка и семейный тихий очаг.
- Ну вот, теперь я должен буду слушать всякую ахинею о женском равноправии и прочей муре.
- Ахинею?! - возмущенно воскликнула она. На Марчелло, похоже, ее восклицание не произвело никакого эффекта, и он продолжал:
- Семья для меня, действительно, очень много значит, Моника, и я не виноват, что чувствую и думаю именно так, а не иначе. Если это старомодность - то я, в таком случае, горжусь этим качеством.
Она в отчаянии взмахнула руками.
- Неужели же ты не понимаешь, что, если даже я рожу тебе ребенка, он все равно не заменит тебе родителей и сестру. И твое чувство вины все равно будет преследовать тебя всю жизнь.
Это был удар ниже пояса. Замечание Моники касалось самых потаенных кровоточащих ран его души, оно выбивало почву у него из-под ног. Марчелло, взбешенный и потрясенный ее репликой, пробормотал какое-то проклятье и, резко развернувшись, направился к бассейну.
Моника горько пожалела о том, что не сдержалась и причинила боль любимому человеку. Она бросилась за ним, догнала и положила ладонь на его плечо.
- Извини, мне очень жаль…
После минутного замешательства, Марчелло повернулся к ней. По его глазам было видно, что в душе мужчины идет мучительная борьба между гневом и желанием быть понятым. Наконец, он со страстью в голосе, заговорил.
- То, что ты сказала, неправда! Я совсем не хочу найти замену своим родным или уменьшить чувство вины за то, что остался жить, создавая новую семью. Конечно, когда мои родители и сестра погибли в авиакатастрофе, я испытал страшное потрясение, мне до сих пор больно думать об их смерти. Но заменить их никто, никогда не сможет! Однако, мне сейчас тридцать два года, и я готов создать свою собственную семью. Я знаю, что именно этого хотели бы для меня и мои родители.
- Но почему же ты не хочешь понять, что я-то еще не готова обзаводиться семьей? - воскликнула женщина. - Почему ты не можешь подождать еще немного?
Лицо его исказилось, словно от боли, он потянулся к ней и коснулся пальцами ее щеки.
- Моника, я уже и так ждал слишком долго… Ты помнишь, когда мы познакомились?
- О, да!.. - прошептала она, и он, горько улыбнувшись, продолжал: - В ту самую минуту, когда я тебя увидел на премьере, в этом твоем чертовом черном, чертовски сексуальном платье, я уже знал, что ты именно та, кто мне нужен. Единственная, кого я рано или поздно попрошу стать моей женой.
Тихо, еле слышно, она взмолилась:
- Но, Марчи, это ведь только шесть месяцев! Всего шесть…
- А что потом? Разве потом не появится другая возможность, еще какая-нибудь причина, из-за которой мы по-прежнему не сможем быть вместе? Ты можешь сказать с уверенностью, что это последняя отсрочка?
Моника печально покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
- Я ничего не хотела тебе говорить, пока мы не отсняли последнюю сцену, - нерешительно начала она, - боялась, что моя новость помешает тебе собраться и настроиться на съемки.
- Знаешь, Моника, хочешь верь, хочешь нет, - холодно перебил он ее, - но в жизни есть куда более важные вещи, чем эта чертова картина. Ты что, нашла себе еще кого-нибудь?
- Нет, нет! Конечно, нет! - воскликнула она испуганно.
- Тогда, может быть, ты меня просто больше не любишь? - его голос дрогнул.
Смятенный взгляд Моники встретился с его взглядом.
- Нет, это не так… Я люблю тебя, и мне кажется, сейчас - даже больше, чем когда-либо раньше.
- Тогда, в чем же дело? Год назад ты обещала мне, что, если я подожду, ты станешь моей женой…
- Да, я помню, но это было до того, как…
- До того, как - что?
Моника судорожно вздохнула, понимая, что сейчас уже некуда будет отступать, и, наконец, решившись, ответила:
- До разговора с Уолли.
- Ну, ну… продолжай.
- Уолли еще надо решить несколько мелких вопросов, остаются кое-какие детали, но…
- Я слушаю очень внимательно…
Наконец Моника не выдержала и радостно улыбнулась.
- Марчи, мне дают роль!
- Ты имеешь в виду роль Стефании в «Крыльях Судьбы»?
- Да! - и уже не скрывая своей радости, она прошептала, - господи, это же такой шанс!
- Поздравляю, - мрачно кивнул он.
- Как-то ты это не очень искренне делаешь, - упрекнула Моника.
И тогда Марчелло, отчаянно рубанув ладонью воздух, воскликнул:
- А чего, собственно, ты от меня ожидала? Ты же знаешь, что мой следующий фильм будет сниматься в Вайоминге, а тебе полгода придется провести в Монте-Карло! А как же наши планы… наша семья?!
- Твои планы, ты хочешь сказать, - раздражаясь в свою очередь, поправила она его.
- А! Так теперь это уже мои планы? - бросил он в ответ.
- Ну, во всяком случае более твои, чем мои.
- Объясни-ка, что ты имеешь в виду.
Несколько мгновений Моника молчала, а ее лицо отражало борьбу, которая происходила в ее душе. Затем она сказала:
- Ты никогда не прислушивался к тому, чего я хотела, и никогда не принимал в расчет то, что мы с тобой разные люди…
- А что же тогда означает все время, прожитое нами вместе? Только секс?
Он перехватил ее взгляд, полный боли.
- Ты же знаешь, что для нас это означало нечто большее…
Глаза Марчелло заблестели.
- Моника, почти год назад ты давала слово, что выйдешь за меня замуж и возьмешь отпуск, достаточный для того, чтобы родить нашего первого ребенка!
- Да, я это говорила. Но с тех пор многое изменилось, - продолжала твердить свое женщина. - У тебя с карьерой все в порядке, но я-то еще ничего не добилась! А такие возможности, как эта, выпадают не часто, ты же понимаешь.
- Чепуха. Ты достаточно талантлива, чтобы в любое время заняться своей карьерой. Просто, тебе не хочется заниматься устройством нашей семьи.
Моника протестующе фыркнула и резко встала. Скрестив руки, она заговорила решительно и непреклонно.
- Говоря так, ты просто имеешь в виду то, что я не хочу заниматься тем, чем тебе в первую очередь хочется. Что-то я не слышала, чтобы ты решил отказаться от своего нового проекта. Почему твои желания, твоя карьера всегда значат больше, чем мои?
Марчелло тоже встал и, пройдя к молодой женщине вплотную, взял ее за руку.
- Но ведь взаимоотношения двух людей всегда строятся на компромиссе. Кому-то приходится уступать. Услышав этот аргумент, Моника сердито повернулась к собеседнику и бросила ему новый упрек:
- Марчи, а в чем и когда ты сам уступал?
- Ну, хотя бы в том, что три с лишним года ждал, пока ты все-таки решишься выйти за меня замуж, - тут же парировал он.
Моника кивнула и с иронией в голосе сказала:
- О, Боже! Какой же ты старомодный - настоящий ретроград.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что тебе для пущего авторитета требуется добродетельная маленькая женушка и семейный тихий очаг.
- Ну вот, теперь я должен буду слушать всякую ахинею о женском равноправии и прочей муре.
- Ахинею?! - возмущенно воскликнула она. На Марчелло, похоже, ее восклицание не произвело никакого эффекта, и он продолжал:
- Семья для меня, действительно, очень много значит, Моника, и я не виноват, что чувствую и думаю именно так, а не иначе. Если это старомодность - то я, в таком случае, горжусь этим качеством.
Она в отчаянии взмахнула руками.
- Неужели же ты не понимаешь, что, если даже я рожу тебе ребенка, он все равно не заменит тебе родителей и сестру. И твое чувство вины все равно будет преследовать тебя всю жизнь.
Это был удар ниже пояса. Замечание Моники касалось самых потаенных кровоточащих ран его души, оно выбивало почву у него из-под ног. Марчелло, взбешенный и потрясенный ее репликой, пробормотал какое-то проклятье и, резко развернувшись, направился к бассейну.
Моника горько пожалела о том, что не сдержалась и причинила боль любимому человеку. Она бросилась за ним, догнала и положила ладонь на его плечо.
- Извини, мне очень жаль…
После минутного замешательства, Марчелло повернулся к ней. По его глазам было видно, что в душе мужчины идет мучительная борьба между гневом и желанием быть понятым. Наконец, он со страстью в голосе, заговорил.
- То, что ты сказала, неправда! Я совсем не хочу найти замену своим родным или уменьшить чувство вины за то, что остался жить, создавая новую семью. Конечно, когда мои родители и сестра погибли в авиакатастрофе, я испытал страшное потрясение, мне до сих пор больно думать об их смерти. Но заменить их никто, никогда не сможет! Однако, мне сейчас тридцать два года, и я готов создать свою собственную семью. Я знаю, что именно этого хотели бы для меня и мои родители.
- Но почему же ты не хочешь понять, что я-то еще не готова обзаводиться семьей? - воскликнула женщина. - Почему ты не можешь подождать еще немного?
Лицо его исказилось, словно от боли, он потянулся к ней и коснулся пальцами ее щеки.
- Моника, я уже и так ждал слишком долго… Ты помнишь, когда мы познакомились?
- О, да!.. - прошептала она, и он, горько улыбнувшись, продолжал: - В ту самую минуту, когда я тебя увидел на премьере, в этом твоем чертовом черном, чертовски сексуальном платье, я уже знал, что ты именно та, кто мне нужен. Единственная, кого я рано или поздно попрошу стать моей женой.
Тихо, еле слышно, она взмолилась:
- Но, Марчи, это ведь только шесть месяцев! Всего шесть…
- А что потом? Разве потом не появится другая возможность, еще какая-нибудь причина, из-за которой мы по-прежнему не сможем быть вместе? Ты можешь сказать с уверенностью, что это последняя отсрочка?
Моника печально покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128