— Вот если бы Малькольм поцеловал тебя так, тогда я мог бы чуть-чуть ревновать тебя. — Он отпустил ее, проворно спустился вниз и ушел прочь, ни разу не оглянувшись.
Ошеломленная, потрясенная Невада стояла, тупо глядя ему вслед, ее сердце неистово колотилось в груди, мысли путались.
— Ублюдок! — наконец сердито пробормотала она, задыхаясь. — Бессердечный ублюдок!
— Что ты сказала, дорогая? Я не расслышал.
Невада обернулась и увидела Малькольма, держащего в руках поднос с двумя высокими запотевшими стаканами.
— Ничего, Малькольм, — она улыбнулась и подошла к нему. — Я ничего не говорила.
Он поставил поднос.
— Холодный лимонад, любимая. Это должно охладить нас.
Глава 32
Лето в штате Миссури становилось все жарче, последние дни мая больше походили на августовские. Сухая и палящая жара. Из-за отсутствия дождей в последние три недели хорошо ухоженные Джессом газоны поникли и потеряли свою изумрудную зелень. Высокая живая изгородь пожелтела, листья скручивались и падали на потрескавшуюся землю. Под поникшим кустарником ковер хрупких сухих листьев покрывал иссохшую почву. Даже могучая Миссисипи страдала от засухи. Ее широкое русло больше не было полноводным, речные лоцманы рассказывали, что новые песчаные мели ежедневно поднимаются из речных глубин.
В Лукас Плейс Невада брала пример с Квинси и мисс Анабел. В самое жаркое время дня она уединялась в спальне и раздевалась до белья. Но все равно ей было слишком жарко. Ко всем неприятностям добавилось еще и раздражающее присутствие обнаженного до пояса и с непокрытой головой Джонни Роулетта, работавшего во дворе под палящими лучами жаркого летнего солнца с улыбкой на смуглом лице, как будто он наслаждался этим занятием.
— Большой дурак, — пробормотала себе под нос Невада в один из раскаленных дней. Она стояла у французского окна своей спальни одетая лишь в атласно-кружевную сорочку.
Джонни снова был во дворе — сгребал сухие листья, обрезал погибшие ветви и поливал из бадьи поникшие кусты роз. Джонни выполнял всю тяжелую и грязную работу, а старина Джесс, в широкополой, покрытой пятнами пота шляпе на седеющей голове, сидел в тени, усмехаясь, указывая и отдавая приказы. Он был боссом, а Джонни его работником.
Стиснув зубы от досады, Невада подняла с шеи свои черные распущенные волосы и подумала, что безжалостное солнце скоро свалит Джонни с ног. Непременно, ведь человек, никогда не державший в руках ничего тяжелее колоды карт или пары игральных костей, не может выдержать такого напряженного труда под полуденным солнцем. Особенно, если он почти нагой.
Невада сморщила свои маленький носик и прищурила глаза. Джонни надел только старые брюки, да еще закатал их даже не до колен, а почти до середины бедер. И теперь, к ее неудовольствию — не говоря уже о Квинси — он работал у всех на виду, одетый лишь в неприлично высоко подвернутые штаны, и блестящий пот покрывал его от темноволосой головы до босых ног, но Джонни работал легко, с непринужденной грацией каждого движения. Рельефные мускулы, мощные и по-настоящему мужские, перекатывались под блестящей кожей. Угольно-черные волосы, мокрые, как будто он только что вышел из ванны, кольцами прилипали ко лбу и спускались сзади на шею. Короткие штаны, отвратительно узкие и промокшие от пота, прилипли к плоскому животу и худощавым ягодицам.
— Показуха, — бормотала про себя Невада. — Совершенно никакой скромности. Это в высшей степени неприлично.
Но Невада продолжала стоять и наблюдать за нескромной и неприличной показухой, хотя блестящие капельки пота покрыли ее собственную разгоряченную кожу и атласная с кружевом сорочка прилипла к телу. Двумя пальчиками Невада оттянула спереди ворот сорочки и подула. Поток воздуха слегка освежил ее покрытую испариной кожу, и Невада продолжала это занятие, получая кратковременную передышку от этой дьявольской жары.
Звуки песни, раздавшейся совсем близко, заставили ее застыть на месте. Она прислушалась, недоуменно выглянула в окно и увидела верхний край лестницы, опиравшийся на перила балкона. Невада с ужасом наблюдала как появилась черноволосая голова, потом обнаженная смуглая грудь, и вот уже Джонни перед ней — с садовыми ножницами в руке. Его горящие глаза смотрели прямо на нее, пока Джонни обрезал засохшие плети вьюнка, напевая все громче глубоким баритоном: Фрэнки и Джонни любили меня, О, Боже, как они любили…
Невада так сильно захлопнула окно, что стекла зазвенели в раме. Не тратя времени не поиски шнура от портьер, она торопливо задернула их, как будто все демоны ада гнались за ней. Закрыв окно и занавески, Невада избавилась от вида этого насмешливого смуглого лица, но так и не смогла избавиться от песенки, напомнившей о единственной ночи, которую Невада хотела забыть. Закрыв уши ладонями, она убежала в гардеробную, но и там до нее доносились строчки припева:
Он был ее мужчиной, но он разбил ее сердце.
Через час с небольшим, приняв ванну, освеженная и в более спокойном состоянии духа, Невада спустилась вниз. На полпути она задержалась, чтобы перевязать бант на низко вырезанном лифе. Невада уже давно и нетерпеливо дожидалась этого дня. Дениза Ледет должна была приехать сегодня из Нью-Йорка в Сент-Луис от своих родственников. Она обещала сразу же прийти к Неваде и рассказать все подробности своего удивительного путешествия.
Неваде не терпелось повидать подругу, но, дойдя до нижней ступеньки лестницы, она нахмурилась. Проблема, о которой она не подумала раньше, озадачила ее. А что если покрытый потом, полуобнаженный Джонни все еще шатается по двору? Нравится ей это или нет, но большинство женщин — все женщины — находили его привлекательным. Что если Дениза увидит его и…
Невада прошла через фойе, через парадную дверь и вышла на широкую галерею. Она слушала, осматривалась, даже позвала его. Она осмотрела лестницу и обошла вокруг дома. Садовой лестницы нигде не было. Так же, как и Джонни. Проверив для верности еще раз, успев пожалеть, что не надела шляпку, Невада тщательно обследовала всю территорию и нигде не обнаружила своего мучителя. Она даже дошла до летнего домика. Постучала, позвала, заглянула внутрь и, наконец, вздохнула с облегчением.
Тогда Невада заторопилась в дом, совершенно уверенная, что Джонни ушел. Она хорошо знала его. Наверно, он уже где-нибудь в городе, в одном из прокуренных карточных салонов. Вероятно, его счастье вернулось. Со дня игры в три листика в зале «Олив» Джонни снова элегантно одевался — новые летние костюмы и рубашки от дорогого портного и итальянские туфли. И сияющие золотые запонки.
— А вот и Дениза! — радостно воскликнула Невада, увидев экипаж Ледетов на дорожке у ворот.
— Я не меньше тебя хочу послушать рассказ об этой поездке, Мэри, — заявила Квинси Максвелл, усаживаясь на шелковой кушетке в большой гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87