Мадам подошла прямо к Джонни и бросила ткань ему на колени.
— Месье, наверно, захочет сам предложить фасон платья? — спросила невысокая женщина, уперев руки в широкие бедра.
— Я доверю это вам, мадам Керлерек, — ответил Джонни, поглаживая ладонью мягкий бархат. — Что-нибудь необычное, пожалуйста, — он поднялся и улыбнулся ей. — И еще мадемуазель потребуется накидка. Возможно из этого же синего бархата, отороченная горностаем, как вы думаете?
Так продолжалось все это время. Джонни не мог бы уделять больше внимания Неваде в те золотые дни, даже если бы она была его невестой. И Невада тешила себя надеждой, что скоро так и будет. Она станет возлюбленной Джонни. Невестой Джонни. Женой Джонни.
Даже мисс Анабел начала думать, что искушенный капитан Роулетт начал заглядываться на темноволосую молодую девушку. Он едва ли хоть раз встретился с леди Эшли в последнее время. И ведь именно Неваду, а не леди Эшли он приглашал на официальный прием к королеве.
Такая перспектива вызывала улыбку на лице мисс Анабел. Невада, такая молодая, такая романтичная, отчаянно нуждалась в любви. И капитан Роулетт, хотя он и не понимал этого, конечно тоже нуждался в любви.
Все нуждались в любви.
Глава 25
Все ждали. Мисс Анабел сидела, выпрямившись на английском чиппендейльском диване, ее светлые глаза каждую минуту обращались к часам в ореховом корпусе, стоявшим на каминной полке, руки нервно теребили кружевной носовой платок. Король Кэссиди напряженно сидел на стуле, обитом парчой цвета ржавчины, взволнованно поглаживая серебряную эспаньолку, и смотрел в огонь в мраморном камине. И Джонни, непринужденно улыбаясь, уверенный в себе, потрясающе красивый в черном фраке и безукоризненных брюках, белой рубашке, белом жилете, белом галстуке. С кошачьей грацией он подошел к высокому окну и выглянул в лондонскую ночь.
— Дождь прекратился, появились звезды, — сказал он через плечо. — Будет ясная ночь.
— Это будет чудесная ночь, — услышал он приятный женский голос. Джонни медленно обернулся, и его улыбка стала еще шире.
Невада стояла в другом конце комнаты, ослепительно красивая в небесно-голубом бархате. Новое платье было великолепно. Сшитое по последней моде, оно изумительно обрисовывало фигуру. Длинные узкие рукава обтягивали стройные руки, открывая лишь маленькие кисти, плотный лиф платья с соблазнительно низким вырезом, открывал белоснежную высокую грудь. Ее талия казалась невероятно тонкой, изгиб стройных бедер и маленьких ягодиц был лишь слегка подчеркнут искусным покроем. Пышная бархатная юбка переходила в длинный шлейф, скрывающий ее маленькие ножки. Сверкающие черные волосы были уложены в сложную прическу из локонов и кос, а один длинный блестящий локон игриво спускался на обнаженное плечо. Ожерелье из сапфиров и бриллиантов мерцало на ее белой, совершенной формы груди. Сверкая синим огнем, большая сапфировая слезинка укрывалась в глубокой ложбинке.
Невада выглядела безмятежно и уверенно, ее синие глаза возбужденно блестели, сердце победоносно и ровно билось под мягким синим бархатным корсажем.
Она очаровательно улыбнулась, когда мисс Анабел, первая из присутствующих заговорила:
— Ты будешь сегодня вечером самой красивой женщиной во дворце.
— Аристократы примут тебя за равную, — гордо воскликнул Король Кэссиди, поднявшись ей навстречу и прищурив от удовольствия глаза. — Мое дорогое дитя, ты самая настоящая леди, во всех отношениях.
Счастливая Невада не заметила быстро промелькнувшего выражения самодовольства на смуглом лице Джонни. Он пересек гостиную и встал перед ней. С усмешкой он протянул руку и взял двумя пальцами огромный теплый сапфир из углубления на ее душистой груди. Он подержал камень на руке.
— Точно как твои глаза, — сказал он и тыльной стороной ладони мягко коснулся ее кожи. Невада почувствовала приятное тепло, разлившееся по телу. Сердце забилось вдвое быстрее, когда он заглянул в ее глаза.
— Моя дорогая мисс Гамильтон, мне доставит огромное удовольствие сопровождать вас в этот незабываемый вечер. Могу поклясться, что никогда более красивая молодая леди не появлялась при дворе. Вы поразите всех присутствующих точно так же, как вы поразили меня.
Он улыбнулся ей. Затем его рука выпустила тяжелый синий сапфир, и из-под полуопущенных век он увидел, как камень занял свое место на ее белой безупречной груди.
Невада заметила, как он беспокойно сглотнул, и она внезапно почувствовала уверенность в своем женском могуществе. Предчувствие поразило ее с удивительной силой. Эта ночь должна быть ночью ночей! И представление при дворе — только маленькая часть ее. Еще до начала прекрасного вечера Невада была уверена, что ее жизнь изменится. Невада была готова к сказочному приключению.
— Джонни, нам пора, — сказала она. — Мы не должны заставлять ждать ее величество.
Закрытый экипаж, запряженный четверкой, ждал их внизу. Счастливый смех Невады прозвенел в чистом вечернем воздухе, когда Джонни, помогая ей устроиться в просторном экипаже, поднял длинный шлейф и аккуратно уложил вокруг ее ног. Усаживаясь рядом с ней, Джонни снял шелковый цилиндр и белые перчатки, положил их на сиденье между ними и протянул руку к высокому воротнику ее бархатной накидки.
— Тебе тепло? — спросил он, наклонившись к ней, поправляя при этом складки черного плаща из кашемира, закрывающего его колени. Уютно выглядывая из-за пышного белого горностая, которым была оторочена ее длинная бархатная пелерина, Невада улыбнулась.
— Да, спасибо, Джонни.
Итак, эта красивая пара подготовилась к своей роли на этом вечере. Невада — прелестная молодая леди, ее голос мягок и музыкален, ее спина выпрямлена, ее поведение безупречно. Джонни — красивый джентльмен, его манеры совершенны, его речь грамотна и интересна. Однако в поведении этой блестящей пары глаз опытного наблюдателя заметил бы изрядную долю волнения. Волнения, которое относилось вовсе не к официальному приему у королевы Виктории.
Гигантские костры освещали холодное небо Лондона, когда экипаж пересекал город. Крики радости и ликования раздавались на улицах, счастливые весельчаки танцевали на вымощенных булыжником улицах.
Невада вопросительно посмотрела на Джонни.
— Они празднуют день Гая Фокса.
— Кто такой мистер Фокс? Джонни усмехнулся.
— Неуравновешенный англичанин, пытавшийся взорвать Палату лордов.
— Боже мой, надеюсь, его арестовали! — воскликнула Невада.
Джонни добродушно рассмеялся и взял ее руку в свои.
— Гай Фокс был арестован и повешен еще в шестнадцатом веке, — сказал Джонни, переплетая свои длинные смуглые пальцы с ее пальцами, затянутыми в атлас. Он рассеянно прижал ее руку к своему обтянутому черными брюками бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Месье, наверно, захочет сам предложить фасон платья? — спросила невысокая женщина, уперев руки в широкие бедра.
— Я доверю это вам, мадам Керлерек, — ответил Джонни, поглаживая ладонью мягкий бархат. — Что-нибудь необычное, пожалуйста, — он поднялся и улыбнулся ей. — И еще мадемуазель потребуется накидка. Возможно из этого же синего бархата, отороченная горностаем, как вы думаете?
Так продолжалось все это время. Джонни не мог бы уделять больше внимания Неваде в те золотые дни, даже если бы она была его невестой. И Невада тешила себя надеждой, что скоро так и будет. Она станет возлюбленной Джонни. Невестой Джонни. Женой Джонни.
Даже мисс Анабел начала думать, что искушенный капитан Роулетт начал заглядываться на темноволосую молодую девушку. Он едва ли хоть раз встретился с леди Эшли в последнее время. И ведь именно Неваду, а не леди Эшли он приглашал на официальный прием к королеве.
Такая перспектива вызывала улыбку на лице мисс Анабел. Невада, такая молодая, такая романтичная, отчаянно нуждалась в любви. И капитан Роулетт, хотя он и не понимал этого, конечно тоже нуждался в любви.
Все нуждались в любви.
Глава 25
Все ждали. Мисс Анабел сидела, выпрямившись на английском чиппендейльском диване, ее светлые глаза каждую минуту обращались к часам в ореховом корпусе, стоявшим на каминной полке, руки нервно теребили кружевной носовой платок. Король Кэссиди напряженно сидел на стуле, обитом парчой цвета ржавчины, взволнованно поглаживая серебряную эспаньолку, и смотрел в огонь в мраморном камине. И Джонни, непринужденно улыбаясь, уверенный в себе, потрясающе красивый в черном фраке и безукоризненных брюках, белой рубашке, белом жилете, белом галстуке. С кошачьей грацией он подошел к высокому окну и выглянул в лондонскую ночь.
— Дождь прекратился, появились звезды, — сказал он через плечо. — Будет ясная ночь.
— Это будет чудесная ночь, — услышал он приятный женский голос. Джонни медленно обернулся, и его улыбка стала еще шире.
Невада стояла в другом конце комнаты, ослепительно красивая в небесно-голубом бархате. Новое платье было великолепно. Сшитое по последней моде, оно изумительно обрисовывало фигуру. Длинные узкие рукава обтягивали стройные руки, открывая лишь маленькие кисти, плотный лиф платья с соблазнительно низким вырезом, открывал белоснежную высокую грудь. Ее талия казалась невероятно тонкой, изгиб стройных бедер и маленьких ягодиц был лишь слегка подчеркнут искусным покроем. Пышная бархатная юбка переходила в длинный шлейф, скрывающий ее маленькие ножки. Сверкающие черные волосы были уложены в сложную прическу из локонов и кос, а один длинный блестящий локон игриво спускался на обнаженное плечо. Ожерелье из сапфиров и бриллиантов мерцало на ее белой, совершенной формы груди. Сверкая синим огнем, большая сапфировая слезинка укрывалась в глубокой ложбинке.
Невада выглядела безмятежно и уверенно, ее синие глаза возбужденно блестели, сердце победоносно и ровно билось под мягким синим бархатным корсажем.
Она очаровательно улыбнулась, когда мисс Анабел, первая из присутствующих заговорила:
— Ты будешь сегодня вечером самой красивой женщиной во дворце.
— Аристократы примут тебя за равную, — гордо воскликнул Король Кэссиди, поднявшись ей навстречу и прищурив от удовольствия глаза. — Мое дорогое дитя, ты самая настоящая леди, во всех отношениях.
Счастливая Невада не заметила быстро промелькнувшего выражения самодовольства на смуглом лице Джонни. Он пересек гостиную и встал перед ней. С усмешкой он протянул руку и взял двумя пальцами огромный теплый сапфир из углубления на ее душистой груди. Он подержал камень на руке.
— Точно как твои глаза, — сказал он и тыльной стороной ладони мягко коснулся ее кожи. Невада почувствовала приятное тепло, разлившееся по телу. Сердце забилось вдвое быстрее, когда он заглянул в ее глаза.
— Моя дорогая мисс Гамильтон, мне доставит огромное удовольствие сопровождать вас в этот незабываемый вечер. Могу поклясться, что никогда более красивая молодая леди не появлялась при дворе. Вы поразите всех присутствующих точно так же, как вы поразили меня.
Он улыбнулся ей. Затем его рука выпустила тяжелый синий сапфир, и из-под полуопущенных век он увидел, как камень занял свое место на ее белой безупречной груди.
Невада заметила, как он беспокойно сглотнул, и она внезапно почувствовала уверенность в своем женском могуществе. Предчувствие поразило ее с удивительной силой. Эта ночь должна быть ночью ночей! И представление при дворе — только маленькая часть ее. Еще до начала прекрасного вечера Невада была уверена, что ее жизнь изменится. Невада была готова к сказочному приключению.
— Джонни, нам пора, — сказала она. — Мы не должны заставлять ждать ее величество.
Закрытый экипаж, запряженный четверкой, ждал их внизу. Счастливый смех Невады прозвенел в чистом вечернем воздухе, когда Джонни, помогая ей устроиться в просторном экипаже, поднял длинный шлейф и аккуратно уложил вокруг ее ног. Усаживаясь рядом с ней, Джонни снял шелковый цилиндр и белые перчатки, положил их на сиденье между ними и протянул руку к высокому воротнику ее бархатной накидки.
— Тебе тепло? — спросил он, наклонившись к ней, поправляя при этом складки черного плаща из кашемира, закрывающего его колени. Уютно выглядывая из-за пышного белого горностая, которым была оторочена ее длинная бархатная пелерина, Невада улыбнулась.
— Да, спасибо, Джонни.
Итак, эта красивая пара подготовилась к своей роли на этом вечере. Невада — прелестная молодая леди, ее голос мягок и музыкален, ее спина выпрямлена, ее поведение безупречно. Джонни — красивый джентльмен, его манеры совершенны, его речь грамотна и интересна. Однако в поведении этой блестящей пары глаз опытного наблюдателя заметил бы изрядную долю волнения. Волнения, которое относилось вовсе не к официальному приему у королевы Виктории.
Гигантские костры освещали холодное небо Лондона, когда экипаж пересекал город. Крики радости и ликования раздавались на улицах, счастливые весельчаки танцевали на вымощенных булыжником улицах.
Невада вопросительно посмотрела на Джонни.
— Они празднуют день Гая Фокса.
— Кто такой мистер Фокс? Джонни усмехнулся.
— Неуравновешенный англичанин, пытавшийся взорвать Палату лордов.
— Боже мой, надеюсь, его арестовали! — воскликнула Невада.
Джонни добродушно рассмеялся и взял ее руку в свои.
— Гай Фокс был арестован и повешен еще в шестнадцатом веке, — сказал Джонни, переплетая свои длинные смуглые пальцы с ее пальцами, затянутыми в атлас. Он рассеянно прижал ее руку к своему обтянутому черными брюками бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87