— Последняя дверь направо, милорд. Дейн удивленно поднял брови.
— Твоя экономка очень проницательная женщина, — сказал он. — Мне она нравится.
— Ты… ты даже незнаком с ней, — прошипела Джулианна.
Он пересек лестничную площадку.
— Нас ведь только сегодня представили друг другу, — напомнил он ей. — Наши отношения развиваются слишком быстро, ты не находишь?
— Вы большой повеса, сэр?
— Отныне нет, — быстро нашелся он.
В ее комнате ярко горел огонь в камине. Дейн прошел по золотисто-коричневому ковру и опустил ее на пол возле кровати. Сняв фрак, он бросил его на кровать и закатал рукава, обнажив мускулистые руки. Джулианна молча стояла, пока он снимал с нее платье, чулки и туфельки. На умывальнике стоял кувшин с теплой водой. Налив из него в тазик немного воды, он смочил полотенце и вернулся к Джулианне.
Положив руку ей на плечо, он уложил ее на белое стеганое одеяло.
— Ляг на спину, — мягко сказал он. Джулианна приподнялась на локтях.
— Что ты делаешь? — спросила она слабым голосом.
— Ш-ш. — Он вложил полотенце между ее ногами, чтобы успокоить саднящую боль, и посмотрел ей в лицо.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Она закинула руки, вытянув их вдоль головы с согнутыми пальцами.
— Да, — сказала она слабым голосом. — Почему я должна плохо себя чувствовать?
Он крякнул.
— Милая, — произнес он почти весело, — ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?
Яркая краска залила ее щеки. Дейн вытер следы происшедшего между ними и бросил полотенце в тазик. Вдруг ее начало трясти.
— Знобит? — заботливо спросил он.
— Немножко.
— Тогда позволь мне согреть тебя. — Он снял брюки и лег к ней в постель.
— Дейн, — попыталась она остановить его.
— Мой маленький недовольный котенок!
Его тело полностью укрыло ее. Он наклонился над ней и поцеловал, скользнув губами по изгибу ее шеи. Боже, как замечательно пахнет ее тело. Лимонами и каким-то только ей присущим свежим запахом. Она заставляла все его тело страдать. Одно ее присутствие кружило голову. Ему хотелось снова войти в нее, почувствовать, как ее тело снова и снова сжимает его плоть.
— Остановись, — неуверенно произнесла Джулианна. — Я утрачиваю всякую способность думать, когда ты делаешь это.
— Твоя головка слишком занята мыслями, котенок.
— А твои руки слишком заняты мной! Он издал короткий смешок.
— Я и не отрицаю этого!
Она отбросила его руку, обхватившую прелестную округлую грудь.
— Ты пытаешься провести меня, не отпирайся.
— Это не так, — сухо сказал он. Вытянувшись рядом и опираясь на локоть, он мог смотреть на нее. Увы, она натянула на себя простыню.
— Ты должен многое объяснить мне, Дейн. Ты оттягиваешь неизбежное.
Он позволил себе слабо улыбнуться.
— Что ж, чем быстрее я объяснюсь, тем скорее мы сможем перейти к… более приятным занятиям.
Джулианна возмутилась.
— Это слишком серьезно. Прошу, не играй так со мной.
Она сказала это, отчетливо выговаривая слова и выставив вперед подбородок. Сама непоколебимость! Вдруг ее глаза сузились.
— В тот день, когда я покинула… Поместье, которое мы проезжали на пути к деревне. Оно твое?
Кончик его пальца осторожно пропутешествовал по ее щеке.
— Да, котенок. Оно принадлежит моему семейству.
— А дом, куда ты привез меня? Он тоже твой?
— Охотничий домик. Моя семья давно пользуется им.
— Твоя семья, — повторила она. — У тебя действительно есть две сестры?
— Да. Даниэла старше меня на два года, Дельфина на три. У обеих по трое детей.
— А твои родители?
— Они умерли пять лет тому назад. Моя мать умерла в тот же месяц, что и отец. — Улыбка слегка тронула его губы. — Наверное, к лучшему. Одному из них было бы слишком тяжело жить без другого.
Ее глаза запылали синим огнем.
— Почему, Дейн? Почему такой человек, как ты, рыскает по ночам как Магпай? Что заставляет тебя делать это?
— Тому есть веская причина. — Он замолчал, и пауза затянулась. Видно было, что он колеблется и ему приходится нелегко.
Она перешла в наступление:
— Вот! Я так и знала!
Он понимал, что ему не удастся обойти этот вопрос.
— Джулианна, — тихо проговорил он, — что, если я скажу тебе: все это только маскарад?
Она сделала нетерпеливый жест.
— Я знаю это.
— Что, если я скажу тебе: это было… необходимо.
— Необходимо? Необходимо прибегнуть к воровству? — В ее словах прозвучала боль. — Почему? Почему такой человек, как ты, поступает подобным образом? Ты что, картежник? Тебе так нужны деньги, что ты вынужден воровать?
Он принужденно рассмеялся.
— Едва ли.
— Тогда что это? Забава? Проверка на смелость? Ты забираешь серебро, золото, драгоценности…
— Не преувеличивай! Взято было ровно столько, сколько требовалось для создания видимости.
— Для создания видимости! Господи, Дейн, ты посмел ограбить даже личного секретаря премьер-министра. Именно с этого ты и начал свою карьеру в качестве Магпая, разве не так?
— Не так, Джулианна.
— Но это было! Я читала об этом в газетах…
— Детали были сильно преувеличены, уверяю тебя. Она усмехнулась.
— В лесном домике ты не делал секрета из награбленного. Скорее ты хвастался добычей.
— А, те мешки, что там стоят.
— Да, те мешки.
— Я не отрицаю, что они были моей добычей. Она издала сдавленный звук.
Дейн почти улыбался.
— Котенок, на чьей ты стороне? Ты хочешь, чтобы я оказался виноватым, или ты не хочешь этого?
— Конечно, не хочу.
— Тогда позволь мне рассказать тебе, что находится в тех мешках, — мягко сказал он.
— Я знаю, что в них!
— Ты думаешь, что знаешь, — возразил он мягко, — банкноты в тех мешках не настоящие.
— Что? — изумленно воскликнула она и уставилась на него.
— Они фальшивые, любовь моя. Подделки.
— Подделки, — повторила она, явно смущенная, и растерянно посмотрела на него. — Как ты можешь это знать, Дейн. Как?
— Джулианна, по правде сказать, этого разговора не должно было быть. Я рискую, рассказывая тебе об этом. Рискую твоей и своей безопасностью. Но ты невольно оказалась замешанной в эту историю. И хотя обстоятельства таковы, что тебе не следовало бы знать правду, я не могу и не буду скрывать ее от тебя.
Что-то изменилось в ее лице.
— О Боже.
— После Ватерлоо я ушел в отставку с военной службы, дорогая. Я был в ужасе от того, что мог умереть! Каждый раз, когда я вспоминал залитое кровью поле битвы, холодный пот выступал на моем лбу. Как мог я оставаться солдатом, когда мною овладела такая слабость? Я чувствовал, что перестаю быть мужчиной, что превращаюсь в труса! Те солдаты в битве при Ватерлоо… я как будто бы предал их, обратился в бегство, бросил их. Временами мне хотелось покинуть страну. Но я не мог позволить страху поглотить меня, не хотел этого! Я понял, что самый лучший способ побороть свой страх — это посмотреть ему в лицо, а не бежать от него!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60