— Котенок? Почему ты не хочешь сказать мне?
Джулианна избегала его взгляда, уткнулась глазами в вырез его рубашки. Спасения не было. Она явно не могла поднять глаз.
— Да, — сказала она дрожащим голосом. — В том смысле, что нет. — Она пыталась еще что-нибудь придумать, но у нее ничего не получалось. — Я не знаю, что сказать.
— Это, несомненно, проясняет дело. Может быть, — в его глазах запрыгали огоньки, — еще один поцелуй поможет тебе разобраться?
Сердце Джулианны стало биться где-то у горла. Он привлекал ее все ближе к себе.
— Что, скажи на милость, ты собираешься делать? — услышала она свои слова.
— Ничего, только поцелую тебя, котенок. Ты не откажешь умирающему в его последнем желании?
Она подняла на него глаза.
— Ты не умираешь!
— Могу умереть, — быстро сказал он. — Может начаться заражение. Все знают, что такое случается.
Бог мой, он прав! Но тут она заметила веселые искорки в его глазах и ожесточилась.
— Ты большой любитель женщин, так? — обвиняюще сказала она.
— Не так, — отвечал он уверенно.
— Разве? В том дилижансе ехала одна женщина, миссис Чедвик. Она рассказывала, что Магпай… что ты неравнодушен к дамам.
— Только к одной, — возразил он.
Она заколебалась. Его рука обвилась вокруг ее талии. Вдруг стало трудно дышать.
Она положила ладошки на его грудь, помня о ране.
— Дейн…
Его взгляд пронзил ее.
— Стой спокойно, котенок, — прошептал он, — и позволь мне поцеловать тебя.
Эти слова поколебали ее решительность, рука застыла буквально на пути к его щеке, а возражения куда-то делись. Если честно, она не была уверена, что ей хочется возражать. Когда он прикоснулся к ее губам, у Джулианны все внутри замерло. Прижатая к его груди, она позволила этому случиться… Она хотела, чтобы это случилось.
«Все нормально, как раньше, — смутно подумала она, — нет, лучше».
Незнакомые ощущения нахлынули на нее и затопили. Она ощутила его силу, его большое тело и тепло, исходящее от него. Его губы были сладко-тающими. Джулианна почувствовала, как они скользнули к уголкам ее рта.
— Открой свой ротик для меня, котенок… — Мягкость тона не отменяла настойчивость просьбы. — Да, да. Вот так. — Он коротко засмеялся. — Ты очень отзывчивая, да, котенок?
Ее губы раскрылись. У нее и в мыслях не было сопротивляться, даже когда он начал медленно пробовать ее на вкус. Его приятно шероховатый язык скользнул вдоль ее языка, медленно, не спеша исследуя все на своем пути. Соприкосновение потрясло ее, но она не двинулась с места. Она не могла. Она была, пожалуй, очень любопытна.
Джулианна почти ничего не знала о чувственных ощущениях. Она ведь не могла говорить об этом с братьями. Ее воспитывали как леди, и она должна была вести диктуемый многочисленными предписаниями образ жизни. Томас был единственным мужчиной, с которым она когда-то целовалась, но то было невинное прикосновение губ. Ничего похожего на этот страстный нескончаемый поцелуй. Не было у нее никаких тайных свиданий в саду, никаких пробных объятий в темноте. Ей хотелось знать, что испытывают женщины в такие моменты.
Картины, возникающие в ее воображении, были смутными и неопределенными за исключением то ли сна, то ли грез вчерашней ночью. Этого безумного сна.
И вот наконец это случилось. С ней.
И видит Бог, ее вело нечто большее, чем любознательность. В том, что она испытала, не было неопределенности, скорее острое наслаждение. Мышцы живота сжались, грудь пронзали крошечные иголочки возбуждения. Она хотела ощущать на себе руки Дейна, его губы. Боже милостивый! Его восхитительный необузданный язык извивался вокруг ее сосков так же, как он извивался в глубине ее рта, оставляя их влажными и потемневшими. Это было так похоже на ее сон! Она чувствовала себя необузданной, безнравственной. Но это представлялось ей просто восхитительным! В свои двадцать семь лет она уже не была наивной девушкой. Да, она была девственницей, да, у нее отсутствовал опыт, но ее нельзя было назвать несведущей. Когда она наконец высвободила свой рот, у нее осталось чувство потери. Ухватившись за его рубашку, она моргала, старалась восстановить дыхание.
— Ох, вот это да! — услышала она собственные слова.
Он засмеялся. И стало заметно, что он тоже задохнулся, как и она.
— Совершенно мои мысли. Джулианна отчаянно покраснела.
— Я не буду просить прощения, — скривился он, улыбнувшись. — Ты восхитительна, но я думал, ты знаешь об этом!
Что-то внутри Джулианны кричало. «Разве Томас когда-нибудь говорил мне это?» — с душевной болью подумала она. Разве он когда-нибудь дал ей почувствовать то, что она почувствовала с Дейном? Одно прикосновение губ Дейна зажигало огонь в его крови.
— А теперь, котенок, моя голова просто раскалывается. Боюсь, мне лучше сесть раньше, чем я упаду.
На следующее утро Дейн осторожно снял повязку. Согнув левую половину торса, он тут же скривился от острой боли в плече. Кожу стянуло. Она воспалилась и болела. Дейну оставалось утешить себя, что только время может залечить рану.
В этот момент на пороге появилась Джулианна с небольшой корзинкой, полной яблок. Увидев гримасу боли на его лице, она остановилась перед ним и грозно сказала:
— Вот так-так! Что это ты делаешь? Дейн смущенно улыбнулся.
— Очевидно, то, чего мне, по твоему мнению, делать не следует.
— Разумеется, — сказала Джулианна и наклонилась, чтобы поднять упавшее яблоко.
Его улыбка стала шире. На Джулианне было то же муслиновое платье, что и вчера. Падающие из окна солнечные лучи просвечивали тонкую ткань, и Дейн увидел соблазнительные маленькие округлости пониже спины.
Когда она выпрямилась, то увидела, что Дейн пытается снова надеть перевязь, но безуспешно.
— Джулианна! Кажется, мне нужна твоя помощь. Джулианна отставила в сторону корзинку с яблоками и подошла к нему. Повязка перекрутилась, и нужно было заново сложить ее, а потом завязать. Первая попытка провалилась. Джулианна наклонилась, чтобы отрегулировать длину бинта, и целиком погрузилась в это занятие. Она тяжело вздыхала, недовольная собственной неумелостью.
Дейн не жаловался. По правде говоря, он получал удовольствие. В том положении, в котором он сидел, его голова оказалась на уровне ее груди. Лиф платья приоткрылся, и Дейн не сводил взгляда с ложбинки между выпуклостями, которые позволяли представить восхитительно округлую тугую грудь.
«Да, — думал он, — ничего лучшего я не…» — Гм!
Он неохотно поднял глаза. Джулианна смотрела на него уничтожающе.
— Уверена, тебе это нравится! Он изогнул бровь.
— Уверен, что да.
— На этот раз ты тоже не извинишься?
— Моя дорогая Джулианна, в свою защиту я могу только сказать, что я мужчина, а ты самая прекрасная картинка, которую мне когда-либо приходилось видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60