Теперь осталась только полоса, как яркий стерильный бинт посреди лица каменистой маленькой планеты.
Я пошел в тень пописать. Какое шикарное и сладострастное ощущение после долгого воздержания! Я как раз застегивался, когда что-то ударило меня по руке.
Я оглянулся. Кто-то кинул камень? Кто? Боб? Генри?
Потом увидел блестящий красный глаз на земле рядом со своей ногой.
Жучок! Он снова нашел нас. Только на сей раз он отыскал именно меня, а не грузовик, который стоял в нескольких футах в темноте. Я осторожно поднял его - но вместо того чтобы ужалить меня, жучок начал тепло пульсировать. Я не хотел выпускать его. Он преследовал нас с самого Среднего Запада, через междуштатные границы и добрался-таки до Запада и тополиной рощи. Я не представлял, как он выбрался из носка. Может быть, вымыло волной. Или мальчишка, удивший рыбу, вытащил его из воды и освободил, Гекльберри Финн. Я как наяву видел, как он нашел жучка, решил, что это приманка, как удивился, когда он улетел.
Я гадал, чувствовали ли его пальцы ту же сияющую пульсацию. Такое незабываемое ощущение, что даже отпускать его не хочется. Но у меня еще дела. Я нашел железную банку в щели фасадной стены казино. Положил туда жучка и крепко закрутил крышку.
Потом еще крепче. И еще крепче.
Я искал лопату, когда в голову пришла гораздо лучшая идея. В роще, рядом с грузовиком, стояла ниспадающая изгородь из колючей проволоки. Я раскачал кедровый столб, вытащил его и уронил банку в ямку. То ли у меня разыгралось воображение, то ли маленький красный глаз умоляюще мигал мне, когда я ставил столб на место. И все под ослепляющим светом полной луны.
Я закинул ноги на приборную доску и завалился спать на кресле водителя.
Следующим утром, проснувшись, я обнаружил, что Генри растянулась на мне и шарит у меня между ногами, изучая искатель.
- Они все направляют на восток, кроме двух - одиннадцатого и двадцатого. Оба говорят одно и то же: междуштатная-80, на запад.
- Давай попробуем двадцатый, - сказал я.
И снова мне захотелось в туалет. И снова Гомер не захотелось. Ее глаза все еще оставались закрытыми. Но дыхание стало ровным, нос холодным. Куппер покрылся золотой шерстью, делая Гомер похожей на коврик с безупречной головой.
Индеец Боб все еще спал, поэтому нам пришлось заводить грузовик своим Бобом, который становился все жестче и жестче. Я держал его, завернутого в ковер, на руках, пока Генри управлялась с его вытянутым пальцем, пытаясь дотянуться до кнопки.
- Почему бы нам просто не отрезать ее? - спросил я.
Генри без тени улыбки посмотрела на меня.
- Руку? Ты серьезно? Да.
- Он никогда не узнает.
- Я узнаю, - серьезно ответила она.
Индеец Боб ждал у двери казино и ресторана, пока мы уезжали. Генри спросила его, не хочет ли он в последний раз взглянуть на Боба.
- Нет, нет, нет, - замахал руками Боб.
- Поверните на проселочную дорогу номер двенадцать, на юг, - сказал искатель. - Поверните на междуштатную западную номер восемьдесят.
Генри «вела», а я дремал, выбившись из сил после ночных блужданий. Когда проснулся, мы оказались в Небраске. Штат начался так же, как и Иллинойс и Айова: покатые холмы, более плоские и снова крутые. Деревья у заборов. Сараи, амбары и дома в деревьях. Потом земля стала выше и суше.
Мы находились в бассейне реки Платт, густо заросшей тополями и среднезападными амбарами. Но на горизонте, к северу, я разглядел высокие дюны. Они напирали с обеих сторон, будто собираясь поглотить нас и все, что содержит влагу.
Запад. Мы еще никогда не были тут, но постоянно отирались около. Я посмотрел на обложку альбома, фотографию Хэнка Вильямса в ковбойской шляпе, залезающего (или вылезающего?) в «кадиллак». Что общего у Запада с Югом и что у них обоих общего со мной?
Мои размышления прервал странный резкий звук. Я повернулся и посмотрел в глубь кузова. Ковер Боба развернулся ровно настолько, чтобы явить одну омерзительную, иссушенную, провалившуюся щеку. Тележка Гомер мягко раскачивалась на дюйм вперед, на дюйм назад. Все, как обычно.
А необычно, чудесно и удивительно, прекрасно то, что у Гомер теперь открыты оба глаза. Оба прекрасных огромных карих глаза, смотрящих прямо на меня…
- Гомер! - воскликнул я.
- Хорошо пахнет, - ответила она низким, резким голосом.
- О нет! - простонала Генри.
Я не знал, что стонать, говорить или даже думать. У нас появилась говорящая собака.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Это стало концом Круглого Стола. Когда команда вернулась после ленча (как всегда, тихого и напряженного, так как каждый пытался избежать компрометирующих знакомств), экран Дамарис оказался затемненным. Мистер Билл сказал, что Дамарис отказалась от участия. Она решила, что работа сделана, а потому отправилась отбывать свое наказание. Она оставила послание, которое он и зачитал. В нем Дамарис благодарила всех за работу и объявляла проект успешным оправданием жертв, принесенных ею и другими александрийцами. Хотя обращение звучало немного натянуто, группа приняла ее решение. Да и разве могли они выбирать?
По иронии судьбы или, может, к счастью, мистер Билл продолжил, что данное совещание в любом случае стало бы последним. Несколько членов, удивившись подобному заявлению, проверили свои наручные календари и кивнули, соглашаясь. Некоторые неохотно, большинство с облегчением. Единение исчезло, а вместе с ним - приятные чувства.
Последний вечер посвятили обсуждению предложения удалять только наиболее удачливых музыкантов двадцатого века. Возражение, что совет вынес слишком субъективное решение, встретили ответом, что музыка - гораздо менее субъективна, чем остальные виды искусства, так как поддается количественному определению через продажи. Сделает ли объем продаж Алана Мориса важнее, скажем, Джерри Маллигана? Нет. Тысяча имен в списке - достаточное количество, чтобы включить туда всех на едином основании. Когда удаляют записи музыканта, его работы второго плана в других произведениях следует либо оставить в покое, без изменений, либо заполнить общей цифровой информацией. Музыкальные композиции войдут в общественный домен и не будут подлежать удалению (как книги или фильмы).
Поступило возражение, что данная система отличается и даже противопоставляется той, что использовалась в случае с литературой, где гениев фактически обессмертили. Возражение не получило ответа. Мистер Билл поблагодарил всех, напомнив, что целью Круглого Стола являлось не решение всех проблем, но предложение направления последующего движения. Данная задача выполнена.
Той же ночью каждый нашел в своей комнате конверт с билетом на самолет и чеком на миллион долларов. Тремя неделями и четырьмя днями позже отель снесли, чтобы освободить место для строительства нового шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Я пошел в тень пописать. Какое шикарное и сладострастное ощущение после долгого воздержания! Я как раз застегивался, когда что-то ударило меня по руке.
Я оглянулся. Кто-то кинул камень? Кто? Боб? Генри?
Потом увидел блестящий красный глаз на земле рядом со своей ногой.
Жучок! Он снова нашел нас. Только на сей раз он отыскал именно меня, а не грузовик, который стоял в нескольких футах в темноте. Я осторожно поднял его - но вместо того чтобы ужалить меня, жучок начал тепло пульсировать. Я не хотел выпускать его. Он преследовал нас с самого Среднего Запада, через междуштатные границы и добрался-таки до Запада и тополиной рощи. Я не представлял, как он выбрался из носка. Может быть, вымыло волной. Или мальчишка, удивший рыбу, вытащил его из воды и освободил, Гекльберри Финн. Я как наяву видел, как он нашел жучка, решил, что это приманка, как удивился, когда он улетел.
Я гадал, чувствовали ли его пальцы ту же сияющую пульсацию. Такое незабываемое ощущение, что даже отпускать его не хочется. Но у меня еще дела. Я нашел железную банку в щели фасадной стены казино. Положил туда жучка и крепко закрутил крышку.
Потом еще крепче. И еще крепче.
Я искал лопату, когда в голову пришла гораздо лучшая идея. В роще, рядом с грузовиком, стояла ниспадающая изгородь из колючей проволоки. Я раскачал кедровый столб, вытащил его и уронил банку в ямку. То ли у меня разыгралось воображение, то ли маленький красный глаз умоляюще мигал мне, когда я ставил столб на место. И все под ослепляющим светом полной луны.
Я закинул ноги на приборную доску и завалился спать на кресле водителя.
Следующим утром, проснувшись, я обнаружил, что Генри растянулась на мне и шарит у меня между ногами, изучая искатель.
- Они все направляют на восток, кроме двух - одиннадцатого и двадцатого. Оба говорят одно и то же: междуштатная-80, на запад.
- Давай попробуем двадцатый, - сказал я.
И снова мне захотелось в туалет. И снова Гомер не захотелось. Ее глаза все еще оставались закрытыми. Но дыхание стало ровным, нос холодным. Куппер покрылся золотой шерстью, делая Гомер похожей на коврик с безупречной головой.
Индеец Боб все еще спал, поэтому нам пришлось заводить грузовик своим Бобом, который становился все жестче и жестче. Я держал его, завернутого в ковер, на руках, пока Генри управлялась с его вытянутым пальцем, пытаясь дотянуться до кнопки.
- Почему бы нам просто не отрезать ее? - спросил я.
Генри без тени улыбки посмотрела на меня.
- Руку? Ты серьезно? Да.
- Он никогда не узнает.
- Я узнаю, - серьезно ответила она.
Индеец Боб ждал у двери казино и ресторана, пока мы уезжали. Генри спросила его, не хочет ли он в последний раз взглянуть на Боба.
- Нет, нет, нет, - замахал руками Боб.
- Поверните на проселочную дорогу номер двенадцать, на юг, - сказал искатель. - Поверните на междуштатную западную номер восемьдесят.
Генри «вела», а я дремал, выбившись из сил после ночных блужданий. Когда проснулся, мы оказались в Небраске. Штат начался так же, как и Иллинойс и Айова: покатые холмы, более плоские и снова крутые. Деревья у заборов. Сараи, амбары и дома в деревьях. Потом земля стала выше и суше.
Мы находились в бассейне реки Платт, густо заросшей тополями и среднезападными амбарами. Но на горизонте, к северу, я разглядел высокие дюны. Они напирали с обеих сторон, будто собираясь поглотить нас и все, что содержит влагу.
Запад. Мы еще никогда не были тут, но постоянно отирались около. Я посмотрел на обложку альбома, фотографию Хэнка Вильямса в ковбойской шляпе, залезающего (или вылезающего?) в «кадиллак». Что общего у Запада с Югом и что у них обоих общего со мной?
Мои размышления прервал странный резкий звук. Я повернулся и посмотрел в глубь кузова. Ковер Боба развернулся ровно настолько, чтобы явить одну омерзительную, иссушенную, провалившуюся щеку. Тележка Гомер мягко раскачивалась на дюйм вперед, на дюйм назад. Все, как обычно.
А необычно, чудесно и удивительно, прекрасно то, что у Гомер теперь открыты оба глаза. Оба прекрасных огромных карих глаза, смотрящих прямо на меня…
- Гомер! - воскликнул я.
- Хорошо пахнет, - ответила она низким, резким голосом.
- О нет! - простонала Генри.
Я не знал, что стонать, говорить или даже думать. У нас появилась говорящая собака.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Это стало концом Круглого Стола. Когда команда вернулась после ленча (как всегда, тихого и напряженного, так как каждый пытался избежать компрометирующих знакомств), экран Дамарис оказался затемненным. Мистер Билл сказал, что Дамарис отказалась от участия. Она решила, что работа сделана, а потому отправилась отбывать свое наказание. Она оставила послание, которое он и зачитал. В нем Дамарис благодарила всех за работу и объявляла проект успешным оправданием жертв, принесенных ею и другими александрийцами. Хотя обращение звучало немного натянуто, группа приняла ее решение. Да и разве могли они выбирать?
По иронии судьбы или, может, к счастью, мистер Билл продолжил, что данное совещание в любом случае стало бы последним. Несколько членов, удивившись подобному заявлению, проверили свои наручные календари и кивнули, соглашаясь. Некоторые неохотно, большинство с облегчением. Единение исчезло, а вместе с ним - приятные чувства.
Последний вечер посвятили обсуждению предложения удалять только наиболее удачливых музыкантов двадцатого века. Возражение, что совет вынес слишком субъективное решение, встретили ответом, что музыка - гораздо менее субъективна, чем остальные виды искусства, так как поддается количественному определению через продажи. Сделает ли объем продаж Алана Мориса важнее, скажем, Джерри Маллигана? Нет. Тысяча имен в списке - достаточное количество, чтобы включить туда всех на едином основании. Когда удаляют записи музыканта, его работы второго плана в других произведениях следует либо оставить в покое, без изменений, либо заполнить общей цифровой информацией. Музыкальные композиции войдут в общественный домен и не будут подлежать удалению (как книги или фильмы).
Поступило возражение, что данная система отличается и даже противопоставляется той, что использовалась в случае с литературой, где гениев фактически обессмертили. Возражение не получило ответа. Мистер Билл поблагодарил всех, напомнив, что целью Круглого Стола являлось не решение всех проблем, но предложение направления последующего движения. Данная задача выполнена.
Той же ночью каждый нашел в своей комнате конверт с билетом на самолет и чеком на миллион долларов. Тремя неделями и четырьмя днями позже отель снесли, чтобы освободить место для строительства нового шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54