Ее настойчивость начинала раздражать меня.
– Равенна, мне не нравится эта идея.
– Мне она тоже не нравится, Катан. Я не хочу впускать тебя в свой ум – так же, как ты не желаешь открываться мне. Но если мы промедлим, нас сожгут на костре. И в данном случае ты не можешь принимать решение самостоятельно. Если одного из нас поймают, другой тоже будет схвачен. Я провела весь вечер, размышляя над этим. Рано или поздно извращенец Мидий поймет, кто мы такие. Я лучше пройду через эту процедуру, чем потеряю жизнь! Или тебя…
Мы стояли посреди комнаты и смотрели друг на друга. Не отводя взгляда от Равенны, я тихо попросил Палатину:
– Ты не могла бы подождать снаружи, пока мы не закончим?
Меня тревожило, что она могла обидеться. Однако Палатина весело кивнула и вышла из гостиной. Мы молча ждали. Когда дверь закрылась, я отступил на шаг и повернулся к камину. Равенна не шевелилась. Конечно, она была права. Я не мог принимать это решение самостоятельно. И все же мне было страшно впускать в свой ум кого-то другого. В детстве меня мучили кошмары о чем-то подобном. Я вскакивал с кровати по ночам и боялся закрывать глаза. Друг отца, которого мы называли Гостем, научил меня держать припадки страха под контролем. Интересно, почему я вспомнил о них именно сейчас?
Прошло несколько секунд. Я смущенно посмотрел на Равенну. Она лишила меня выбора. Отказываться было нечестно. Отбросив сомнения, я тихо сказал:
– Пусть будет по-твоему.
– Спасибо, – с улыбкой ответила она.
– Что нужно делать?
– Подойди ко мне. Я покажу.
Когда мы снова встали друг перед другом, она взяла меня за руки.
– Соедини свое сознание с моим, как ты делал это с Палатиной. Проникни в собственный ум, и мы станем одним целым.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы опустошить ум так, как учил меня Кламас. Создав звено, я направил по нему сознание. В безграничной пустоте появились наши серебристые коконы. Я начал опускаться через слои ауры в сферу ума. Затем мы вытянули друг из друга магическую силу, оставив только ту врожденную часть, которая входила в состав моей крови. Внезапно я понял, что кровь Равенны тоже имела магию. Так вот откуда она исходила!
Когда мы объединили свои силы, я почувствовал огромную радость и неописуемую целостность. Мне уже не требовалось концентрироваться на внутренней тишине и сдерживать непокорный поток мыслей. Затем, когда мы направили магию в область души, на нас обрушился хаос. Отступая в ужасе, я разорвал звено и спирально прошел через слои назад – обратно в комнату. По телу прокатилась волна слабости. Я покачнулся и рухнул на пол, а когда пришел в себя, то увидел лежащую рядом со мной Равенну. Она была без сознания. Что-то стучало в моей голове, нанося удары маленькими острыми топорами. Я закричал от боли и едва не погрузился в беспамятство. Через несколько секунд в глазах прояснилось. Взглянув на Равенну, я с облегчением увидел, что она дышала. Затем дверь открылась, и в гостиную вошла Палатина.
Глава 21
Я закрыл крышку последнего зонда и установил его на дне, стараясь не сместить штативы с фильтрами. Поплавав вокруг и убедившись, что зонд стоит нормально, я вернулся к «скату». Он выглядел облаком на ясной поверхности океана. Едва я всплыл у левого крыла, мои легкие автоматически перестроились на потребление атмосферного воздуха. Мне оставалось лишь выбраться на гладкую поверхность, открыть боковой люк и протиснуться в крохотную кабину. Бросив ласты на крыле, я взял с собой пояс с собранными образцами, которые следовало разместить в приемной камере анализатора.
Маленький «скат», с размахом крыльев в восемнадцать ярдов, имел рулевую рубку и крохотную каюту. Судно знавало лучшие дни, но, несмотря на старость, сохранило свои ходовые качества. И главное, оно было моим. После того как четыре года назад мы приобрели для океанографов новый корабль, я уговорил отца отдать их старый «скат» в мое личное пользование. Он нехотя согласился, вполне обоснованно опасаясь того, что я вообще перестану интересоваться делами клана и когда-нибудь попаду в подводный шторм. Однако граф не стал продавать судно старьевщику и велел инженеру провести капитальный ремонт.
Я назвал свой корабль «Моржом», потому что на маршевой скорости его мотор звучал, как лай моржа.
Разобравшись с образцами, я оставил пояс в каюте и вернулся на крыло. Мне хотелось немного поплавать. Это место за рифами в нескольких милях от Лепидора было тихим и уединенным – не то что близ города в бухте. Ая нуждался в тишине. Зонды были лишь поводом для выхода в море. Во время моего отсутствия за ними присматривали океанографы. Они даже заменили два аппарата, разрушенных штормом. Я приплыл сюда, чтобы без помех обдумать ситуацию. Мне нужно было понять, что произошло позапрошлой ночью.
Я скрыл от Палатины причину наших с Равенной обмороков. В конце процедуры случилось что-то непредвиденное. Мне хотелось убедиться, что с Равенной все в порядке, но магия была заперта в сфере души, и я не мог дотянуться до силы, к которой уже привык за прошлый год. В тот момент я чувствовал себя потерянным и слабым. Воспоминание о полном единении с Равенной у меня осталось, но оно было слишком мимолетным. Пощупав пульс подруги, Палатина сказала, что не находит ничего плохого в ее состоянии. Однако я тревожился не о теле, а об уме Равенны. Мы не могли позвать целителя – да и вряд ли кто-то помог бы ей в данном случае. Если с ней действительно случилась беда, то это была только моя вина.
Блокирование магии настолько истощило меня, что Палатине пришлось самой переносить Равенну в ее спальню. Я хотел провести ночь в смежной комнате – на тот случай, если состояние Равенны ухудшится. Но Палатина в конце концов убедила меня остаться в своих покоях, потому что без магии я был плохим помощником, а мой поступок мог породить нелепые слухи, пятнающие честь и достоинство девушки. Палатина сама переодела подругу и уложила ее в постель. Ту долгую ночь я провел без сна, тревожась о самочувствии Равенны. Под утро мне удалось заснуть, и я погрузился в бесформенный кошмар, который в детстве был моим мучением.
Увидев Равенну за завтраком, я испытал огромное облегчение. Она выглядела такой же здоровой и цветущей, как всегда. К сожалению, нас окружало много людей, и мы не имели возможности переговорить друг с другом. Затем отец велел мне сопровождать его в храм, где после полуденной проповеди Мидий устроил пышный торжественный обед. Мероприятия продлились до позднего вечера, поэтому я так и не узнал, почему Равенна потеряла сознание. В принципе я сам разорвал звено. Но что за темнота и хаос обрушились на меня? Из чьего ума они исходили? Я понял, что Кламас, Яшуа и Юкмадорий почти ничему не научили нас о тайнах тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125