Вальтер ждал ее в машине на дороге, куда уже были свалены кое-какие вещи. Хьюберт их вышвырнул. Он дал Паулине двадцать минут на сборы, категорически отказавшись от предложения промыть ему рану на руке.
– Я вас убью! – прошипел он.
– Я считала вас харизматиком, – заявила Паулина. – Когда я читала отрывок из Библии, вы продемонстрировали харизму.
– Мисс Фин, посмотрите на мою голову.
– Это сделала не я.
– Но это ваша вина.
Вскоре после этого в комнату Паулины зашел Массимо де Вита и сказал, что у нее будут большие неприятности и ей лучше уехать.
– Итальянские тюрьмы – гадкое место. А из-за вас в этом доме появились наркотики. Вы спровоцировали оргию. Некоторые ранены, и многие очень недовольны. Слухи, которые скоро пойдут по поселку, заинтересуют карабинеров.
Паулина собрала вещи, но далеко не все. Ей не хотелось окончательно сжигать мосты. Чтобы дать Хьюберту последний шанс, секретарша вернулась поискать в саду треуголку – так она объяснила свои действия Вальтеру, которому не терпелось уехать. Поравнявшись с окном Хьюберта, Паулина позвала его.
В окне появилось окровавленное лицо.
– Добрый вечер, – сказал Хьюберт.
Вслед за этим в Паулину полетела тяжелая металлическая затычка от ванны. Затычка попала в голову, и по лбу Паулины потекла струйка крови. Она убежала в машину к Вальтеру, и вскоре они понеслись в сторону Парижа.
Молодой портретист в драке лишился зуба, но все же считал, что сдвиг по фазе, за который надо было благодарить новый наркотик, окупил потерю с лихвой. Этими мыслями он не преминул поделиться с бывшим шофером Мэгги – они оба сидели на кухне, на сушилке для посуды, болтая ногами в раковине с ледяной водой.
– Все кончено… – стенал Хьюберт. – Мои мечты… Мои… Я убью эту женщину, пусть только она посмеет еще раз заявиться на глаза! Неми придется покинуть, но о ее смерти я позабочусь, вот увидите.
Он лежал на кровати и изливал душу суетившемуся рядом Массимо. Лицо и руки Хьюберта были в царапинах и синяках. Однако самую страшную рану, порез на лбу от брови до самых волос, Хьюберт получил во время поспешного бегства, когда влетел головой в стеклянную дверь.
Массимо, который гораздо раньше успел ретироваться с места событий, трясся от испуга, но был совершенно цел. Он намочил полотенце в умывальнике рядом с кроватью и положил Хьюберту на голову.
– Что будем говорить, когда съедутся журналисты? А если приедет полиция?
– Я ее убью. Она должна умереть, – повторял Хьюберт. – Она умрет, где бы ни была, потому что я так хочу. Если понадобится, я пошлю за ней убийц.
Открылась дверь, и вошли трое блудных секретарей. Затылок Курта Хайкенса теперь был коротко острижен, его ноги тряслись. Коренастый Иан Маккей больше напоминал смуглого сицилийца, чем шотландца. Здесь же был и Дамиан Рансивелл, единственный, умевший исполнять обязанности секретаря.
Дамиан посмотрел на Массимо и сказал:
– Пошел вон.
Во взглядах пришедших мелькнуло что-то такое, отчего Массимо молча положил мокрое полотенце и приготовился уйти.
– Мальчики, мальчики, сейчас не время ругаться! – вяло воскликнул Хьюберт. – Лучшие идите и убейте Паулину Фин. Она наверняка под окнами ошивается. Я никогда от нее не избавлюсь.
– Вон! – повторил Дамиан, и Массимо ретировался.
– Мальчики, я страшно ранен. Посмотрите на мою голову!
– Мы пришли убить тебя, – сказал Иан и вытащил из кармана уродливый старомодный револьвер.
– Убери эту игрушку и лучше помоги промыть рану, – сказал Хьюберт. – Или мне, по-вашему, ехать в больницу? Между прочим, я не удивлюсь, если с минуты на минуту нагрянут карабинеры.
Курт тоже вытащил револьвер, на этот раз блестящий и явно новый.
– Боже мой, что ты делаешь? Он ведь может выстрелить! – заволновался Хьюберт.
Дамиан резко повернулся к остальным и нервным голосом сказал что-то, чего Хьюберт не разобрал. Затем он кивнул в сторону двери, то ли показывая, чтобы они ушли, то ли имея в виду Массимо, который недавно вышел.
Иан, не сводя с Хьюберта револьвера, спросил:
– Кто это был?
– Кто? Массимо де Вита? Мой адвокат, – ответил Хьюберт и взволнованно приподнялся на постели, не убирая рук от раны на лбу.
Дамиан отошел к двери, открыл ее, встал на пороге и сказал двум другим:
– Подойдите на секунду.
Они подошли, Иан продолжал целиться в Хьюберта. Начался спор неразборчивым громким шепотом.
– Что здесь происходит?! – закричал Хьюберт и попытался встать с кровати. Но секретари окружили его и заставили лечь обратно. По лицу Дамиана текли крупные слезы.
– Хьюберт, – сказал он, – можно мы выпьем? Знаешь, милый, это так действует на нервы. Это слишком.
Иан запихнул револьвер обратно в карман брюк, откуда он непристойно высунулся. Курт застенчиво подошел к тумбочке и положил оружие на нее.
– Мальчики, вы, случайно, не на дозе? – подозрительно спросил Хьюберт.
– Даю слово чести, – гордо ответил Курт. – Я излечился. Мой психиатр подтвердит, если захочешь.
– Наркотики, – буркнул Иан. – Его жизнь в опасности, а он только и может думать что о наркотиках. Ему и в голову не приходит, что кто-нибудь заплатил нам, чтобы убить его.
– Мы на самом деле не собирались этого делать, Хьюберт, – всхлипнул Дамиан. – Честное слово.
– Помогите промыть раны, – распорядился Хьюберт, – и расскажите, кто решил меня напугать.
Дамиан схватил оставленное Массимо мокрое полотенце.
– Нам надо выпить, – сказал Иан.
– Так пойди и принеси выпивку, – огрызнулся Хьюберт. – И еще раздобудь дезинфицирующий раствор и какой-нибудь бинт. Я не хочу, чтобы у меня на голове остались шрамы. Достаточно и того шрама, который останется в моем сердце благодаря мерзавке Паулине Фин. Когда выпьете, можете отыскать ее, пристрелить и зарыть труп в саду, я не против.
– Хьюберт, маркиза Туллио-Фриоле послала тебя убить, – сообщил Дамиан. – Честное слово.
– Мэгги?! Она дала вам денег?
Секретари замолчали, явно смутившись.
– Значит, – решил Хьюберт, – вы все-таки сделали бы это, если бы здесь не оказалось Массимо?
– Нет, Хьюберт, мы притворялись. Мы хотели спрятать тебя и поделить деньги.
– Вы подтвердите в суде, что Мэгги наняла вас для убийства? – спросил Хьюберт.
– Нет, – ответил Иан.
– Нет, – сказал Дамиан. – Я бы не выдержал давящей атмосферы суда. Прости, Хьюберт.
– Нет, я больше и на километр не подойду к полицейскому участку, – затряс головой Курт.
– Я мог бы заставить вас дать показания, – протянул Хьюберт. Рука Иана дернулась к оттопыренному карману. – Но я не стану этого делать. На меня, потомка богини Дианы, за один день обрушивается катастрофа за катастрофой. Значит, такова воля богов. Вы читали Гомера, хоть кто-нибудь? В те дни с богами и их потомками случались вещи и похуже. Поэтому нет ничего удивительного, что меня постигло такое несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Я вас убью! – прошипел он.
– Я считала вас харизматиком, – заявила Паулина. – Когда я читала отрывок из Библии, вы продемонстрировали харизму.
– Мисс Фин, посмотрите на мою голову.
– Это сделала не я.
– Но это ваша вина.
Вскоре после этого в комнату Паулины зашел Массимо де Вита и сказал, что у нее будут большие неприятности и ей лучше уехать.
– Итальянские тюрьмы – гадкое место. А из-за вас в этом доме появились наркотики. Вы спровоцировали оргию. Некоторые ранены, и многие очень недовольны. Слухи, которые скоро пойдут по поселку, заинтересуют карабинеров.
Паулина собрала вещи, но далеко не все. Ей не хотелось окончательно сжигать мосты. Чтобы дать Хьюберту последний шанс, секретарша вернулась поискать в саду треуголку – так она объяснила свои действия Вальтеру, которому не терпелось уехать. Поравнявшись с окном Хьюберта, Паулина позвала его.
В окне появилось окровавленное лицо.
– Добрый вечер, – сказал Хьюберт.
Вслед за этим в Паулину полетела тяжелая металлическая затычка от ванны. Затычка попала в голову, и по лбу Паулины потекла струйка крови. Она убежала в машину к Вальтеру, и вскоре они понеслись в сторону Парижа.
Молодой портретист в драке лишился зуба, но все же считал, что сдвиг по фазе, за который надо было благодарить новый наркотик, окупил потерю с лихвой. Этими мыслями он не преминул поделиться с бывшим шофером Мэгги – они оба сидели на кухне, на сушилке для посуды, болтая ногами в раковине с ледяной водой.
– Все кончено… – стенал Хьюберт. – Мои мечты… Мои… Я убью эту женщину, пусть только она посмеет еще раз заявиться на глаза! Неми придется покинуть, но о ее смерти я позабочусь, вот увидите.
Он лежал на кровати и изливал душу суетившемуся рядом Массимо. Лицо и руки Хьюберта были в царапинах и синяках. Однако самую страшную рану, порез на лбу от брови до самых волос, Хьюберт получил во время поспешного бегства, когда влетел головой в стеклянную дверь.
Массимо, который гораздо раньше успел ретироваться с места событий, трясся от испуга, но был совершенно цел. Он намочил полотенце в умывальнике рядом с кроватью и положил Хьюберту на голову.
– Что будем говорить, когда съедутся журналисты? А если приедет полиция?
– Я ее убью. Она должна умереть, – повторял Хьюберт. – Она умрет, где бы ни была, потому что я так хочу. Если понадобится, я пошлю за ней убийц.
Открылась дверь, и вошли трое блудных секретарей. Затылок Курта Хайкенса теперь был коротко острижен, его ноги тряслись. Коренастый Иан Маккей больше напоминал смуглого сицилийца, чем шотландца. Здесь же был и Дамиан Рансивелл, единственный, умевший исполнять обязанности секретаря.
Дамиан посмотрел на Массимо и сказал:
– Пошел вон.
Во взглядах пришедших мелькнуло что-то такое, отчего Массимо молча положил мокрое полотенце и приготовился уйти.
– Мальчики, мальчики, сейчас не время ругаться! – вяло воскликнул Хьюберт. – Лучшие идите и убейте Паулину Фин. Она наверняка под окнами ошивается. Я никогда от нее не избавлюсь.
– Вон! – повторил Дамиан, и Массимо ретировался.
– Мальчики, я страшно ранен. Посмотрите на мою голову!
– Мы пришли убить тебя, – сказал Иан и вытащил из кармана уродливый старомодный револьвер.
– Убери эту игрушку и лучше помоги промыть рану, – сказал Хьюберт. – Или мне, по-вашему, ехать в больницу? Между прочим, я не удивлюсь, если с минуты на минуту нагрянут карабинеры.
Курт тоже вытащил револьвер, на этот раз блестящий и явно новый.
– Боже мой, что ты делаешь? Он ведь может выстрелить! – заволновался Хьюберт.
Дамиан резко повернулся к остальным и нервным голосом сказал что-то, чего Хьюберт не разобрал. Затем он кивнул в сторону двери, то ли показывая, чтобы они ушли, то ли имея в виду Массимо, который недавно вышел.
Иан, не сводя с Хьюберта револьвера, спросил:
– Кто это был?
– Кто? Массимо де Вита? Мой адвокат, – ответил Хьюберт и взволнованно приподнялся на постели, не убирая рук от раны на лбу.
Дамиан отошел к двери, открыл ее, встал на пороге и сказал двум другим:
– Подойдите на секунду.
Они подошли, Иан продолжал целиться в Хьюберта. Начался спор неразборчивым громким шепотом.
– Что здесь происходит?! – закричал Хьюберт и попытался встать с кровати. Но секретари окружили его и заставили лечь обратно. По лицу Дамиана текли крупные слезы.
– Хьюберт, – сказал он, – можно мы выпьем? Знаешь, милый, это так действует на нервы. Это слишком.
Иан запихнул револьвер обратно в карман брюк, откуда он непристойно высунулся. Курт застенчиво подошел к тумбочке и положил оружие на нее.
– Мальчики, вы, случайно, не на дозе? – подозрительно спросил Хьюберт.
– Даю слово чести, – гордо ответил Курт. – Я излечился. Мой психиатр подтвердит, если захочешь.
– Наркотики, – буркнул Иан. – Его жизнь в опасности, а он только и может думать что о наркотиках. Ему и в голову не приходит, что кто-нибудь заплатил нам, чтобы убить его.
– Мы на самом деле не собирались этого делать, Хьюберт, – всхлипнул Дамиан. – Честное слово.
– Помогите промыть раны, – распорядился Хьюберт, – и расскажите, кто решил меня напугать.
Дамиан схватил оставленное Массимо мокрое полотенце.
– Нам надо выпить, – сказал Иан.
– Так пойди и принеси выпивку, – огрызнулся Хьюберт. – И еще раздобудь дезинфицирующий раствор и какой-нибудь бинт. Я не хочу, чтобы у меня на голове остались шрамы. Достаточно и того шрама, который останется в моем сердце благодаря мерзавке Паулине Фин. Когда выпьете, можете отыскать ее, пристрелить и зарыть труп в саду, я не против.
– Хьюберт, маркиза Туллио-Фриоле послала тебя убить, – сообщил Дамиан. – Честное слово.
– Мэгги?! Она дала вам денег?
Секретари замолчали, явно смутившись.
– Значит, – решил Хьюберт, – вы все-таки сделали бы это, если бы здесь не оказалось Массимо?
– Нет, Хьюберт, мы притворялись. Мы хотели спрятать тебя и поделить деньги.
– Вы подтвердите в суде, что Мэгги наняла вас для убийства? – спросил Хьюберт.
– Нет, – ответил Иан.
– Нет, – сказал Дамиан. – Я бы не выдержал давящей атмосферы суда. Прости, Хьюберт.
– Нет, я больше и на километр не подойду к полицейскому участку, – затряс головой Курт.
– Я мог бы заставить вас дать показания, – протянул Хьюберт. Рука Иана дернулась к оттопыренному карману. – Но я не стану этого делать. На меня, потомка богини Дианы, за один день обрушивается катастрофа за катастрофой. Значит, такова воля богов. Вы читали Гомера, хоть кто-нибудь? В те дни с богами и их потомками случались вещи и похуже. Поэтому нет ничего удивительного, что меня постигло такое несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53