Что бы вы стали делать?
– Наверно вернулся бы в свой квартал. Вот что я сделал бы. Наверно пошел бы туда.
– Ну, а завтра?
– Завтра? Что я сделал бы завтра?
– Да.
– Не знаю. – Он пожал плечами. – Откуда же мне знать, что я буду делать завтра?
– Свидетель, отвечайте на вопрос, – сказал Сэмэлсон.
– Завтра? Ну... – Апосто задумчиво сдвинул брови и на три долгие минуты погрузился в размышления. А потом ответил: – Не знаю, что я стал бы делать завтра.
Хэнк повернулся к защитникам:
– Я кончил.
Один из адвокатов Апосто поднялся с места:
– У нас нет вопросов к свидетелю, ваша честь.
– Хорошо. Свидетель может вернуться на свое место. Вызывайте следующего свидетеля.
– Вызывается Чарлз Аддисон.
* * *
Аддисон, высокий худощавый человек в сером костюме, вышел вперед и произнес слова присяги. Хэнк отошел к своему столу, зял папку и передал ее секретарю.
– Прошу приобщить это к делу, – сказал он.
– Что это такое? – спросил Сэмэлсон.
– Заключение психиатрического отделения больницы Бельвью относительно одного из обвиняемых, Энтони Апосто.
– Позвольте мне взглянуть, – сказал Сэмэлсон. Он перелистал ее и вернул секретарю. – Приобщите к делу, как представленное обвинителем.
– Благодарю вас, ваша честь, – сказал Хэнк и повернулся к Аддисону. – Ваше имя, сэр?
– Чарлз Ад... – Аддисон откашлялся. – Чарлз Аддисон.
– Ваша профессия, мистер Аддисон?
– Я психиатр.
– Где вы работаете, мистер Аддисон?
– В больнице Бельвью.
– Что вы там делаете?
– Я штатный психиатр палаты ПК-5.
– Что это за палата ПК-5?
– Детское отделение.
– Правда ли, что вы произвели психологическое обследование Энтони Апосто, когда он был прислан на исследование в вашу больницу?
– Да, правда.
– Будьте добры, взгляните. – Хэнк протянул ему папку. – Это ваше заключение?
– Да, это оно, – ответил Аддисон, заглянув в папку.
– Это заключение изобилует специальными терминами, мистер Аддисон, и я не уверен, что понял их все правильно. Не могли бы вы объяснить их мне?
– Попытаюсь.
– Здесь у вас сказано, что реакция Апосто на различные тесты указывает на слабое восприятие окружающей действительности и неспособность к оценке своих поступков. Как это понять в применении к подростку, который, по-видимому, заколол другого подростка?
– Это можно понять следующим образом: данный подросток не воспринимал это убийство как реальное убийство. Например, кто-нибудь мог ему сказать: «А здорово было бы заколоть того парня». В таком случае Апосто мог решить, что это действительно будет здорово. А возможно, он неправильно понял чьи-то слова и пришел в ярость, совершенно неоправданную действительным смыслом этих слов. Короче говоря, мотив его поступка, возможно, никак не связан с реальными обстоятельствами дела. Вот что подразумевает термин слабого восприятия окружающей действительности. Он мог убить, побуждаемый не реальными причинами, возникшими в конкретной ситуации, а в результате какого-то своего хода мыслей.
– Понимаю. По вашему мнению, мистер Аддисон, способен ли Энтони Апосто совершить поступок, требующий предварительной подготовки?
– Нет. Но я хотел бы уточнить. Нет – в том смысле, что индивид, способный заранее составить обдуманный план, по необходимости отдает себе ясный отчет в окружающей действительности.
– Вы слышали показания, которые только что давал Апосто?
– Да.
– Когда я спросил его, что он будет делать завтра, он не дал никакого определенного ответа.
– Возможно, он был слишком возбужден, оттого что его допрашивал прокурор.
– А вы сейчас возбуждены?
– Не очень.
– Почему же вы считаете, что Энтони Апосто был возбужден?
– Энтони Апосто – дефективный подросток с очень низким умственным развитием. Показатель его умственных способностей – шестьдесят семь. Мой же показатель равен ста пятидесяти двум и, насколько мне известно, я не дефективен.
– Но, несмотря на его возбуждение, – сказал Хэнк, – разве он не мог решить, что ему делать завтра?
– Да, я считаю, что Энтони Апосто способен составить план на завтра. Возможно из-за низкого умственного развития он не сумеет осуществить этот план, но план на такое близкое время он безусловно составить может.
– Понимаю, – сказал Хэнк. Он был, казалось, чем-то встревожен. – А был ли он способен заранее спланировать убийство Рафаэля Морреза?
– Я не думаю, что он способен заранее разработать план убийства, – сказал Аддисон.
– Но он способен убить в состоянии аффекта?
– Да.
– Рассердившись?
– Да.
– А сознавал ли бы он в этом случае, что совершает убийство?
В зале наступила мертвая тишина.
– Да, – сказал Аддисон. – Он сознавал бы, что убивает.
Карин увидела из глубины зала, как напряглась спина Хэнка и поняла, что он ждал совсем не такого ответа.
– Одну минуту, мистер Аддисон, – поспешно сказал Хэнк. – В вашем заключении сказано, что развитие этого подростка близко к первоначальному уровню. Что это означает?
– Первоначальный уровень – чисто теоретическое понятие. Оно просто означает умственные способности, с которыми человек рождается.
– Другими словами, умственное развитие Апосто соответствует умственному развитию новорожденного младенца?
– Нет, я...
– Разве может новорожденный различать добро и зло, мистер Аддисон?
– Я не хотел сказать, что Апосто развит не больше новорожденного. Вы, конечно, это понимаете. Оценивая интеллект, мы обычно исходим из средних данных. Мы пытаемся установить норму – интеллектуальный уровень, соответствующий возрастному уровню. С точки зрения психологии, интеллект только тогда является интеллектом, когда мы...
– Сколько лет вы работаете в Бельвью? – быстро спросил Хэнк.
– Двенадцать.
– И все, что вы можете нам сообщить, это то, что интеллект это интеллект, то есть интеллект. Это же почти цитата из Гертруды Стайн.
* * *
В глубине зала Карин сразу поняла, что Хэнк изменил тактику. Сначала он представил Аддисона как эксперта, а теперь старался сделать из него дурака.
– Все это немного трудно объяснить неспециалисту, – надменно сказал Аддисон. – Когда мы говорим, что человек обладает интеллектом десятилетнего ребенка, то в действительности мы имеем в виду не это. Имеется множество различий качественного характера. Эмоционально Энтони Апосто мог не сознавать того, что он делает. Но интеллектуально он это понимал. Он знал, что если он наносит удар ножом, то совершает преступление.
– Вам известно такое юридическое понятие – «безумие»?
– Известно. Апосто не безумен. Как с юридической, так и с медицинской точки зрения. Он умственно неполноценный, но он способен понять, что означает удар ножом.
– А откуда вы это знаете? – сердито спросил Хэнк. – Откуда вам известно, что происходило в его сознании, когда он ударил ножом другого подростка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Наверно вернулся бы в свой квартал. Вот что я сделал бы. Наверно пошел бы туда.
– Ну, а завтра?
– Завтра? Что я сделал бы завтра?
– Да.
– Не знаю. – Он пожал плечами. – Откуда же мне знать, что я буду делать завтра?
– Свидетель, отвечайте на вопрос, – сказал Сэмэлсон.
– Завтра? Ну... – Апосто задумчиво сдвинул брови и на три долгие минуты погрузился в размышления. А потом ответил: – Не знаю, что я стал бы делать завтра.
Хэнк повернулся к защитникам:
– Я кончил.
Один из адвокатов Апосто поднялся с места:
– У нас нет вопросов к свидетелю, ваша честь.
– Хорошо. Свидетель может вернуться на свое место. Вызывайте следующего свидетеля.
– Вызывается Чарлз Аддисон.
* * *
Аддисон, высокий худощавый человек в сером костюме, вышел вперед и произнес слова присяги. Хэнк отошел к своему столу, зял папку и передал ее секретарю.
– Прошу приобщить это к делу, – сказал он.
– Что это такое? – спросил Сэмэлсон.
– Заключение психиатрического отделения больницы Бельвью относительно одного из обвиняемых, Энтони Апосто.
– Позвольте мне взглянуть, – сказал Сэмэлсон. Он перелистал ее и вернул секретарю. – Приобщите к делу, как представленное обвинителем.
– Благодарю вас, ваша честь, – сказал Хэнк и повернулся к Аддисону. – Ваше имя, сэр?
– Чарлз Ад... – Аддисон откашлялся. – Чарлз Аддисон.
– Ваша профессия, мистер Аддисон?
– Я психиатр.
– Где вы работаете, мистер Аддисон?
– В больнице Бельвью.
– Что вы там делаете?
– Я штатный психиатр палаты ПК-5.
– Что это за палата ПК-5?
– Детское отделение.
– Правда ли, что вы произвели психологическое обследование Энтони Апосто, когда он был прислан на исследование в вашу больницу?
– Да, правда.
– Будьте добры, взгляните. – Хэнк протянул ему папку. – Это ваше заключение?
– Да, это оно, – ответил Аддисон, заглянув в папку.
– Это заключение изобилует специальными терминами, мистер Аддисон, и я не уверен, что понял их все правильно. Не могли бы вы объяснить их мне?
– Попытаюсь.
– Здесь у вас сказано, что реакция Апосто на различные тесты указывает на слабое восприятие окружающей действительности и неспособность к оценке своих поступков. Как это понять в применении к подростку, который, по-видимому, заколол другого подростка?
– Это можно понять следующим образом: данный подросток не воспринимал это убийство как реальное убийство. Например, кто-нибудь мог ему сказать: «А здорово было бы заколоть того парня». В таком случае Апосто мог решить, что это действительно будет здорово. А возможно, он неправильно понял чьи-то слова и пришел в ярость, совершенно неоправданную действительным смыслом этих слов. Короче говоря, мотив его поступка, возможно, никак не связан с реальными обстоятельствами дела. Вот что подразумевает термин слабого восприятия окружающей действительности. Он мог убить, побуждаемый не реальными причинами, возникшими в конкретной ситуации, а в результате какого-то своего хода мыслей.
– Понимаю. По вашему мнению, мистер Аддисон, способен ли Энтони Апосто совершить поступок, требующий предварительной подготовки?
– Нет. Но я хотел бы уточнить. Нет – в том смысле, что индивид, способный заранее составить обдуманный план, по необходимости отдает себе ясный отчет в окружающей действительности.
– Вы слышали показания, которые только что давал Апосто?
– Да.
– Когда я спросил его, что он будет делать завтра, он не дал никакого определенного ответа.
– Возможно, он был слишком возбужден, оттого что его допрашивал прокурор.
– А вы сейчас возбуждены?
– Не очень.
– Почему же вы считаете, что Энтони Апосто был возбужден?
– Энтони Апосто – дефективный подросток с очень низким умственным развитием. Показатель его умственных способностей – шестьдесят семь. Мой же показатель равен ста пятидесяти двум и, насколько мне известно, я не дефективен.
– Но, несмотря на его возбуждение, – сказал Хэнк, – разве он не мог решить, что ему делать завтра?
– Да, я считаю, что Энтони Апосто способен составить план на завтра. Возможно из-за низкого умственного развития он не сумеет осуществить этот план, но план на такое близкое время он безусловно составить может.
– Понимаю, – сказал Хэнк. Он был, казалось, чем-то встревожен. – А был ли он способен заранее спланировать убийство Рафаэля Морреза?
– Я не думаю, что он способен заранее разработать план убийства, – сказал Аддисон.
– Но он способен убить в состоянии аффекта?
– Да.
– Рассердившись?
– Да.
– А сознавал ли бы он в этом случае, что совершает убийство?
В зале наступила мертвая тишина.
– Да, – сказал Аддисон. – Он сознавал бы, что убивает.
Карин увидела из глубины зала, как напряглась спина Хэнка и поняла, что он ждал совсем не такого ответа.
– Одну минуту, мистер Аддисон, – поспешно сказал Хэнк. – В вашем заключении сказано, что развитие этого подростка близко к первоначальному уровню. Что это означает?
– Первоначальный уровень – чисто теоретическое понятие. Оно просто означает умственные способности, с которыми человек рождается.
– Другими словами, умственное развитие Апосто соответствует умственному развитию новорожденного младенца?
– Нет, я...
– Разве может новорожденный различать добро и зло, мистер Аддисон?
– Я не хотел сказать, что Апосто развит не больше новорожденного. Вы, конечно, это понимаете. Оценивая интеллект, мы обычно исходим из средних данных. Мы пытаемся установить норму – интеллектуальный уровень, соответствующий возрастному уровню. С точки зрения психологии, интеллект только тогда является интеллектом, когда мы...
– Сколько лет вы работаете в Бельвью? – быстро спросил Хэнк.
– Двенадцать.
– И все, что вы можете нам сообщить, это то, что интеллект это интеллект, то есть интеллект. Это же почти цитата из Гертруды Стайн.
* * *
В глубине зала Карин сразу поняла, что Хэнк изменил тактику. Сначала он представил Аддисона как эксперта, а теперь старался сделать из него дурака.
– Все это немного трудно объяснить неспециалисту, – надменно сказал Аддисон. – Когда мы говорим, что человек обладает интеллектом десятилетнего ребенка, то в действительности мы имеем в виду не это. Имеется множество различий качественного характера. Эмоционально Энтони Апосто мог не сознавать того, что он делает. Но интеллектуально он это понимал. Он знал, что если он наносит удар ножом, то совершает преступление.
– Вам известно такое юридическое понятие – «безумие»?
– Известно. Апосто не безумен. Как с юридической, так и с медицинской точки зрения. Он умственно неполноценный, но он способен понять, что означает удар ножом.
– А откуда вы это знаете? – сердито спросил Хэнк. – Откуда вам известно, что происходило в его сознании, когда он ударил ножом другого подростка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47