Джейсон Тренч повернулся, кивнул и медленно пошел в сторону мола, спиной к солнцу. Он видел Аннабел, омытую закатным багрянцем, стоящую возле белой лодки, отливавшей золотым и оранжевым светом в лучах погружающегося в воду солнца; в угасающем свете черты ее лица казались стертыми, а силуэт размытым. Он остановился рядом, взял ее руку, и они вместе повернулись, чтобы наблюдать за исчезающим солнцем: его поглощал океан; небо резко окрасилось красным, а затем пурпуром, и в воде гасли красные блики, на горизонте преобладали теперь голубые тона, и внезапно возникла одинокая звезда.
— Катер только что просигналил, — прошептала она. — Они ждут нас.
— Это так, — ответил он, почти не выразив удивления.
* * *
Лежа во мраке, в шкафчике спальной каюты, Люк услышал шум заводимого движка, а затем почувствовал, как лодка начинает отходить от мола. Наверху раздавались шаги, затем послышались звуки неясных голосов над спальной каютой — кто-то громко приветствовал еще одного прибывшего, кто-то смеялся. Шаги проследовали возле самой двери, потом послышался чей-то неразборчивый голос — и вдруг дверь открылась.
— ...Прямо сюда, дорогая, как я тебе и говорил, — донесся голос Джейсона.
— Но я не устала, — возразил женский голос.
— Знаю, дорогая. Но прилечь-то ты можешь, во всяком случае, не так ли? Мы оставим дверь открытой, так что сможем с тобой разговаривать, хорошо?
— Ладно, — согласилась женщина.
Люк затаил дыхание. Женщина, несомненно, направлялась сюда, в спальную каюту: он слышал шарканье ее ног не далее как в шести дюймах около своей головы, за выдвижной дверцей шкафчика. Костигэн тут же чисто инстинктивно прижал подбородок к груди, словно невидимая нога неминуемо должна была наступить на него, несмотря на разделяющую выдвижную дверцу.
— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил Джейсон.
— Нет, я сама справлюсь.
Люк слышал слабое поскрипывание, пока женщина укладывалась на койку: сетка застонала под тяжестью ее тела.
— Ну и как? — поинтересовался Джейсон. — Удобно?
— Да, отлично. Но к чему все это? — отозвалась женщина. — Ведь мы же пробудем на катере считанные минуты.
— Тебе необходимо использовать любую возможность для отдыха, — объяснил Джейсон.
— Зачем? — отозвалась женщина. Ее голос вдруг стал резким. — Затем, чтобы быть готовой к уничтожению завтра утром?
После ее слов наступила долгая пауза. Когда Джейсон заговорил опять, это не был ответ на только что заданный женщиной вопрос: он явно обращался к кому-то третьему там, в рубке.
— Ну и как шкипер воспринял все это? — справился он.
— Да его никто и не спрашивал, Джейз, — ответил мужской голос.
— И куда все-таки его дели?
— Заперли в его же каюте. Алекс заставил одного из ребят приклепать один конец двухдюймовой цепи к переборке, а другой к его двери.
— Были у него какие-то неприятности там, на воде?
— Он сумел прогреть машины. А сейчас только и дожидается, когда мы поднимемся на борт.
— Хорошо, — одобрил Джейсон.
— Я лучше поднимусь на палубу и гляну, как там управляются Клэй и Бенни.
— Верно! Поднимись!
Опять нависла тишина. Теперь Люк услышал удаляющиеся шаги. Звуки их замерли где-то вдали, но в рубке по-прежнему было тихо. Он попытался сделать мысленный подсчет людей на борту: Джейсон и эта женщина; двое — Клэй и Бенни — на палубе, и еще один, который только что отправился к ним сюда. Итого: пять.
— Аннабел? — окликнул Джейсон.
— Да? — послышалось из спальной каюты.
— Ты хочешь, чтобы твой ребенок в будущем рос в мире, а не в страхе, как теперь?
— Джейсон!..
— Это то, что ты и в самом деле желаешь своему ребенку?
— Я же с тобой заодно в этом деле.
— Знаю, что так оно и есть.
— Тогда все хорошо.
— Судя по тому, что ты сказала раньше, отнюдь не все так хорошо.
— Я именно это и имела в виду.
— Нет, совсем другое.
— Не говори мне, что я имела в виду или не имела! Завтра утром, Джейз, ты собираешься взорвать моего еще не рожденного ребенка, ведь так? Ну, если у тебя такие намерения, я впервые...
— Если это все, что ты видишь в будущем...
— Джейсон, я хочу, черт побери, чтобы ты...
— ...то видишь не дальше собственного носа.
— Джейсон, хватит об этом! — взмолилась Аннабел. — Давай больше не касаться этой проблемы ни под каким видом!
— Если все, в чем ты заинтересована, — это только ты сама и твой ребенок, тогда о чем еще мы можем говорить? Я же, по счастью, беспокоюсь обо всех других, еще не рожденных детях, Аннабел, всех детях, у которых не будет даже шанса родиться, если мы позволим комми...
— Ох, Бога ради, к черту этих коммунистов!
— Ты устала, — нежно заметил он.
— Я не устала.
— То, что ты сделала сегодня...
— Джейсон, оставь меня, пожалуйста, одну! Я не хочу знать о том, что сделала сегодня, и не хочу знать о том, что мы собираемся сделать завтра утром. Я просто хочу обо всем забыть, ладно? Ты намерен вешать мне лапшу на уши точно так же, как и тогда о...
— О чем? — спросил Джейсон.
— Ладно, замнем для ясности.
— О той, что ли, японской шлюхе?
Аннабел ничего не ответила.
— Угадал? О японской шлюхе, верно?
— Я не знаю, кто она такая.
— Она была шлюхой.
— Меня там не было.
— Поверь мне на слово!
— Я слишком хорошо тебя знаю, — возразила Аннабел.
— Она была лживой старой сукой! — заорал Джейсон. — И в любом случае — о, дьявол! — какое она имеет ко всему этому отношение? Объясни мне, сделай милость!
— Не знаю.
— Поклянись, что не знаешь!
— Я знаю только то, что ты писал мне. — Аннабел сделала паузу. — И еще то, что говорили другие.
— Кто это — другие?
— Мало ли? — Ее голос стал очень тихим.
— Газеты — ты их имеешь в виду? «Старс энд страйпс», что ли?
Аннабел хранила молчание.
— Так это ж армейская газета! Что другого можно от нее ожидать? Что я невиновен?
— А ты невиновен, Джейсон?
— Конечно!
— Тогда почему тебя выгнали из военно-морского флота?
— Потому что...
— Потому что эта женщина сказала правду, Джейсон!
В рубке стало тихо. Люк, скорчившийся в узком пространстве шкафчика под койкой, услышал, как заскрипела над ним рама, и понял, что Аннабел изменила положение.
— Тогда почему ты со мной во всем этом принимаешь участие?
— Ты мой муж.
— Это не причина.
— Вполне убедительная причина.
— Хочешь знать, что я думаю?
— Мне наплевать на то, что ты думаешь, — резко отрезала Аннабел. — Я боюсь.
— Но ты вовсе не выглядишь испуганной.
— Я не хочу умирать. Мой ребенок...
— К черту твоего ребенка!
— Джейсон!..
— Я сказал: к черту твоего ребенка! Я говорю: дьявол с ними, со всеми детьми, которые выходят из таких куриных утроб, как твоя! Как можешь ты говорить про умирание каких-то отдельных детей, когда мы держим в своих руках будущее всего мира, вот в этих самых руках?! Как смеешь говорить о гибели, ты, маленькая сучка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Катер только что просигналил, — прошептала она. — Они ждут нас.
— Это так, — ответил он, почти не выразив удивления.
* * *
Лежа во мраке, в шкафчике спальной каюты, Люк услышал шум заводимого движка, а затем почувствовал, как лодка начинает отходить от мола. Наверху раздавались шаги, затем послышались звуки неясных голосов над спальной каютой — кто-то громко приветствовал еще одного прибывшего, кто-то смеялся. Шаги проследовали возле самой двери, потом послышался чей-то неразборчивый голос — и вдруг дверь открылась.
— ...Прямо сюда, дорогая, как я тебе и говорил, — донесся голос Джейсона.
— Но я не устала, — возразил женский голос.
— Знаю, дорогая. Но прилечь-то ты можешь, во всяком случае, не так ли? Мы оставим дверь открытой, так что сможем с тобой разговаривать, хорошо?
— Ладно, — согласилась женщина.
Люк затаил дыхание. Женщина, несомненно, направлялась сюда, в спальную каюту: он слышал шарканье ее ног не далее как в шести дюймах около своей головы, за выдвижной дверцей шкафчика. Костигэн тут же чисто инстинктивно прижал подбородок к груди, словно невидимая нога неминуемо должна была наступить на него, несмотря на разделяющую выдвижную дверцу.
— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил Джейсон.
— Нет, я сама справлюсь.
Люк слышал слабое поскрипывание, пока женщина укладывалась на койку: сетка застонала под тяжестью ее тела.
— Ну и как? — поинтересовался Джейсон. — Удобно?
— Да, отлично. Но к чему все это? — отозвалась женщина. — Ведь мы же пробудем на катере считанные минуты.
— Тебе необходимо использовать любую возможность для отдыха, — объяснил Джейсон.
— Зачем? — отозвалась женщина. Ее голос вдруг стал резким. — Затем, чтобы быть готовой к уничтожению завтра утром?
После ее слов наступила долгая пауза. Когда Джейсон заговорил опять, это не был ответ на только что заданный женщиной вопрос: он явно обращался к кому-то третьему там, в рубке.
— Ну и как шкипер воспринял все это? — справился он.
— Да его никто и не спрашивал, Джейз, — ответил мужской голос.
— И куда все-таки его дели?
— Заперли в его же каюте. Алекс заставил одного из ребят приклепать один конец двухдюймовой цепи к переборке, а другой к его двери.
— Были у него какие-то неприятности там, на воде?
— Он сумел прогреть машины. А сейчас только и дожидается, когда мы поднимемся на борт.
— Хорошо, — одобрил Джейсон.
— Я лучше поднимусь на палубу и гляну, как там управляются Клэй и Бенни.
— Верно! Поднимись!
Опять нависла тишина. Теперь Люк услышал удаляющиеся шаги. Звуки их замерли где-то вдали, но в рубке по-прежнему было тихо. Он попытался сделать мысленный подсчет людей на борту: Джейсон и эта женщина; двое — Клэй и Бенни — на палубе, и еще один, который только что отправился к ним сюда. Итого: пять.
— Аннабел? — окликнул Джейсон.
— Да? — послышалось из спальной каюты.
— Ты хочешь, чтобы твой ребенок в будущем рос в мире, а не в страхе, как теперь?
— Джейсон!..
— Это то, что ты и в самом деле желаешь своему ребенку?
— Я же с тобой заодно в этом деле.
— Знаю, что так оно и есть.
— Тогда все хорошо.
— Судя по тому, что ты сказала раньше, отнюдь не все так хорошо.
— Я именно это и имела в виду.
— Нет, совсем другое.
— Не говори мне, что я имела в виду или не имела! Завтра утром, Джейз, ты собираешься взорвать моего еще не рожденного ребенка, ведь так? Ну, если у тебя такие намерения, я впервые...
— Если это все, что ты видишь в будущем...
— Джейсон, я хочу, черт побери, чтобы ты...
— ...то видишь не дальше собственного носа.
— Джейсон, хватит об этом! — взмолилась Аннабел. — Давай больше не касаться этой проблемы ни под каким видом!
— Если все, в чем ты заинтересована, — это только ты сама и твой ребенок, тогда о чем еще мы можем говорить? Я же, по счастью, беспокоюсь обо всех других, еще не рожденных детях, Аннабел, всех детях, у которых не будет даже шанса родиться, если мы позволим комми...
— Ох, Бога ради, к черту этих коммунистов!
— Ты устала, — нежно заметил он.
— Я не устала.
— То, что ты сделала сегодня...
— Джейсон, оставь меня, пожалуйста, одну! Я не хочу знать о том, что сделала сегодня, и не хочу знать о том, что мы собираемся сделать завтра утром. Я просто хочу обо всем забыть, ладно? Ты намерен вешать мне лапшу на уши точно так же, как и тогда о...
— О чем? — спросил Джейсон.
— Ладно, замнем для ясности.
— О той, что ли, японской шлюхе?
Аннабел ничего не ответила.
— Угадал? О японской шлюхе, верно?
— Я не знаю, кто она такая.
— Она была шлюхой.
— Меня там не было.
— Поверь мне на слово!
— Я слишком хорошо тебя знаю, — возразила Аннабел.
— Она была лживой старой сукой! — заорал Джейсон. — И в любом случае — о, дьявол! — какое она имеет ко всему этому отношение? Объясни мне, сделай милость!
— Не знаю.
— Поклянись, что не знаешь!
— Я знаю только то, что ты писал мне. — Аннабел сделала паузу. — И еще то, что говорили другие.
— Кто это — другие?
— Мало ли? — Ее голос стал очень тихим.
— Газеты — ты их имеешь в виду? «Старс энд страйпс», что ли?
Аннабел хранила молчание.
— Так это ж армейская газета! Что другого можно от нее ожидать? Что я невиновен?
— А ты невиновен, Джейсон?
— Конечно!
— Тогда почему тебя выгнали из военно-морского флота?
— Потому что...
— Потому что эта женщина сказала правду, Джейсон!
В рубке стало тихо. Люк, скорчившийся в узком пространстве шкафчика под койкой, услышал, как заскрипела над ним рама, и понял, что Аннабел изменила положение.
— Тогда почему ты со мной во всем этом принимаешь участие?
— Ты мой муж.
— Это не причина.
— Вполне убедительная причина.
— Хочешь знать, что я думаю?
— Мне наплевать на то, что ты думаешь, — резко отрезала Аннабел. — Я боюсь.
— Но ты вовсе не выглядишь испуганной.
— Я не хочу умирать. Мой ребенок...
— К черту твоего ребенка!
— Джейсон!..
— Я сказал: к черту твоего ребенка! Я говорю: дьявол с ними, со всеми детьми, которые выходят из таких куриных утроб, как твоя! Как можешь ты говорить про умирание каких-то отдельных детей, когда мы держим в своих руках будущее всего мира, вот в этих самых руках?! Как смеешь говорить о гибели, ты, маленькая сучка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86