— Ему сегодня лучше не пить, доктор Танненбаум, поэтому я хотел бы, чтобы вы присмотрели за ним. Я хочу, чтобы вы вместе подтащили один из этих пустых ящиков и сели вон там, рядом с носом моторки, бок о бок, и лицом повернулись ко мне. Поторапливайтесь.
Забирая ящик, Бобби Колмор вдруг заявил:
— Я не алкоголик.
— Да, я знаю, мистер Колмор, — сказал Гарри. — Вы уже говорили нам об этом.
— Я просто немного выпиваю, — сказал Бобби.
— Угу.
— Но я сам себя содержу, у меня собственный магазин прямо через двор отсюда... и я вовсе не пьяница. Я хотел бы, чтобы вы это запомнили.
— Угу, — снова промычал Гарри.
— И я был бы вам благодарен, если бы вы не повторяли этого снова. — Бобби посмотрел на Марвина и его жену и добавил: — Здесь есть незнакомые мне люди, и я не хотел бы, чтобы у них сложилось обо мне ошибочное представление.
— О, я страшно извиняюсь, — сказал Гарри с насмешливым поклоном, и Клайд с готовностью захохотал, словно обрадовавшись новому поводу повеселиться.
— И я вовсе не нуждаюсь в ваших насмешках, — сказал Бобби.
— Бобби, — тихо сказал ему Люк, — делай, что он говорит.
— Я просто не хочу, чтобы он называл меня пьяницей, Люк.
— Понимаю.
— Он меня даже не знает, Люк.
— Да, конечно.
— Ничто не дает ему права называть меня пьяницей.
— Ты прав, Бобби.
— Вы собираетесь садиться, где вам указано, мистер Колмор? — терял терпение Гарри.
— Да, только не подгоняйте меня, — попросил Бобби. — Не разыгрывайте из этого целый спектакль.
— Ну конечно, ведь они же отличные стрелки, — вдруг зло отреагировал Танненбаум. — Он прав, вы устраиваете целый спектакль, но ради чего? Это что, обычный налет? Что вам нужно, мои часы? Жемчуг моей жены? Что? Так возьмите их и убирайтесь, откуда пришли, убирайтесь в свою вонючую дыру.
— Как я вижу, наш доктор не на шутку разошелся! — иронизировал Гарри, и Клайд снова разразился хохотом. — Док, садитесь-ка лучше вон туда и не очень-то распаляйтесь, ясно?
— Да вы просто хулиганы! — Танненбаум сел на ящик рядом с Бобби. — Хулиганы с оружием, вот вы кто. Врываетесь в дом человека и не даете его семье спокойно спать.
— Не принимай этого к сердцу, папа, — сказал Марвин.
— А ты не приставай ко мне со своими советами, — ответил Танненбаум.
— Папа, эти люди не шутят.
— Вот как? А я, по-твоему, шучу? Если они хотят застрелить меня, то пусть уже застрелят. Я знавал таких сопляков, еще когда проходил практику в самой грязной больнице Нью-Йорка. Туда такие тоже заявлялись как-то с оружием. — Он сердито кивнул, затем встал и обвиняющим жестом ткнул пальцем в Гарри: — Вы не запугаете меня своей винтовкой, мистер!
— Папа, садись, — сказал Марвин.
— Конечно сяду, — сказал Танненбаум и снова опустился на ящик. Он сердито уставился на Гарри, затем взглянул на жену, с упреком наблюдающую за ним. — Ничего, — проговорил он тихо и снова хмуро уставился на Гарри.
— Ваш отец, кажется, немного рассердился, верно, мистер Танненбаум? — продолжал издеваться Гарри.
— Послушайте, — обратился к нему Марвин. — У отца больное сердце, поэтому он ушел на пенсию и переехал сюда, во Флориду. Я не хочу, чтобы он волновался. Вы можете это понять?
— Ну как же, конечно, мистер Танненбаум, — с преувеличенной готовностью поклонился Гарри, выпучив глаза. — Конечно, я могу это понять. Только скажите, что мне, по-вашему, следует для этого делать?
— Просто не провоцировать его, вот и все.
— Я попытаюсь, — ответил Гарри, живо улыбнулся и быстро скомандовал: — Возьмите вон ту скамью и сядьте со своей матерью у двери.
— Что он хочет? — спросила Рэчел Танненбаум.
— Пойдем, мама, — позвал Марвин. — Вот сюда, к дверям.
— Но здесь сквозняк, — возмутилась Рэчел.
— Мам, это же все-таки Флорида.
— Уверена, что, помимо всего прочего, мы все схватим здесь пневмонию, — сказала Рэчел, усаживаясь рядом с Марвином на скамью у двери.
— Мистер Костигэн, если вы перенесете один из этих ящиков поближе к корме моторки, думаю, вы можете сесть там с мисс Уотс. Лицом ко мне, пожалуйста. Вот так. Теперь остались только наш цветной друг и молодая миссис Танненбаум. Эймос, вы не могли бы пересесть туда, где стоят эти лодочные моторы? Видите эти бочки из-под горючего?
— Да, — кивнул Эймос.
— Прекрасно. Вы можете перекатить их сюда от того места, где сидят мистер Танненбаум с матерью? Таким образом, у нас образуется нечто похожее на квадрат, верно? — спросил Гарри. — Довольно удобное расположение, что скажешь, Клайд?
— Очень даже удобное, — засмеялся Клайд, снова не удержавшись от взрыва хохота.
— Я очень рад, что вам так весело, — нахмурился старый Танненбаум. — Вы все разыграли так весело и интересно, что вам обоим место только в водевиле. — Он посмотрел на сидящую у противоположной стены жену: — Ничего, не обращай внимания.
— Папа, — умоляюще взглянул на отца Марвин. — Пожалуйста, постарайся взять себя в руки.
— Теперь — вы. Не хотите ли сесть, Эймос? — И Гарри повернулся к Эймосу, который перевернул бочки вверх дном и придирчиво осматривал их.
— Они грязные, — констатировал Эймос. — Эти бочки все в масле.
— Ах ты Господи! — театрально воскликнул Гарри. — Мы не хотим испачкаться, верно? О нет, Господи, ни в коем случае!
— Лучше делайте, как он сказал, — прошептала Сельма.
— Вы чертовски правы, леди, это было бы гораздо лучше, — согласился Гарри.
— Скажите какой крутой парень! — не унимался Танненбаум, и Гарри вдруг соскочил с верстака, пересек комнату и приблизился к старику и Бобби, сидящим рядом с носом установленного на опоре катера.
— Думаю, я вас уже достаточно терпел, — взорвался Гарри. — А теперь постарайтесь держать рот на замке.
— Перед вами не робкая женщина! — Танненбаум грозно потряс пальцем у него перед носом.
— Опустите руку, — приказал Гарри.
— Вы — бандит! — запальчиво выкрикнул Танненбаум.
— Черт возьми, я не просто бандит! — Гарри отбил в сторону руку Танненбаума, развернулся на пятках и зашагал назад, к верстаку, где с винтовкой на коленях сидел Клайд. Там он обернулся на Танненбаума: — Я не просто бандит!
Он кивнул в подтверждение своих слов, как бы довольный их звучанием, и затем, вместо того чтобы вернуться к верстаку, начал мерить громадными шагами прямоугольное пространство. Расхаживая, он поочередно взглядывал на каждого пленника: Марвина и Рэчел, сидящих на скамье без спинки у дверей на длинной стороне малярной; Люка и Саманту, пристроившихся на перевернутых ящиках вблизи кормы моторки; дрожащего от злости доктора Танненбаума, почти прижавшегося к боку Бобби Колмора у носа моторки, и Эймоса с Седьмой Танненбаум у третьей стены прямоугольника, которым пришлось выполнить приказание Гарри и сесть на бочки из-под горючего, перетащенные сюда Эймосом. Клайд с винтовкой на коленях замыкал прямоугольник с четвертой стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86