— спросил Бенни.
— Это девица Уотс. Должно быть, она вышла в море. Придется подождать, когда она вернется.
Бенни посмотрел на часы:
— Уже почти семь сорок, Джейз.
— Знаю.
— Еще три звонка, и проверка закончена.
— Знаю.
— Когда ты позвонишь Толстяку?
— Как только получим девушку.
— И когда это будет? Она может оставаться в море весь день. Может, она взяла лодку надолго? Откуда мы знаем? Насколько нам известно, она может отправиться в Майами.
— Но она воспользовалась этой дощатой лодчонкой с подвесным мотором, — сказал Джейсон. — Не думаю, чтобы она пошла на ней в Майами, тем более что ожидается ураган.
Все равно Бенни казался очень обеспокоенным. По-видимому, он по природе своей склонен был излишне тревожиться, и Джейсон, наверное, привык к его волнению.
— Может, нам все-таки стоит позвонить Толстяку? — сказал Бенни. — Когда поступят остальные донесения.
— Нет, — сказал Джейсон. — Нет, если только не возникнут проблемы.
— А ты думаешь, они могут возникнуть, Джейз?
— Что ж, ведь девушка где-то в море, — тихо сказал Джейсон, — и пока она не окажется у нас, мы не можем считать, что заняли деревню. До тех пор, пока мы ее не захватим, Бенни... что ж, пожалуй, да, проблемы могут появиться, могут.
Телефон затрещал.
Часы показывали семь тридцать.
— Пристань Костигэна, — ответил Джейсон. — Да, это Джейсон. Хорошо, — сказал он, — хорошо. Вот и держи его там довольным. — Он опустил трубку. — Это от Амбросини, — сказал он Бенни. — Взято. — И Бенни поставил крестик в соответствующей клеточке таблицы.
Люк наблюдал за ним. Что-то начало вызывать его подозрения в этой таблице. Он не понимал, что именно, но в ней что-то было не так. Ему казалось, что это имело какое-то отношение к тому, что Саманты не оказалось дома, где, видимо, ожидали найти ее эти люди, а вместо этого очутилась в море. Он начал волноваться о том, как они отнесутся к ней, когда она вернется. Они вооружены, онимогут резко среагировать на неожиданную ситуацию.
— Все уже раскусили, а, Костигэн? — спросил, улыбаясь, Джейсон.
— Пока еще нет, — ответил Люк.
— Что ж, подумайте еще, — сказал Джейсон, но сам объяснения не предложил.
Донесение, последовавшее в семь тридцать пять, сообщило Джейсону, что дом Хэннигэна взят. Когда Бенни поставил крестик в нужной клеточке, Люк снова взглянул на таблицу и почувствовал, что в ней определенно что-то не так. Может, на самом деле это ему только кажется, но он предпочел поломать голову над этой загадкой, чтобы отвлечься от беспокойства за Саманту. Возможность, что люди Джейсона могут причинить ей вред, казалась очень отдаленной, и все же Люк чувствовал, как внутри у него расползается тревога, как тяжело бьется сердце от страшного предчувствия.
В семь сорок прозвенел последний звонок. Джейсон взял трубку, произнес в нее:
— Пристань Костигэна, — подождал и затем сказал: — Привет, Куп, как дела? Да, здесь все под контролем. — Он слушал собеседника. — Хорошо, скажи Леонарду, чтобы он привел их. Что? — Он снова помолчал, слушая. — Да, это сюрприз, верно? Сегодня у нас полным-полно всяких сюрпризов. Ладно, приведите их тоже. Точно. — Он положил трубку и обернулся к Бенни: — Это был Купер из дома Танненбаумов. Он взят. Поставь свой крестик.
— А что он там говорил о других? — спросил Бенни.
— А, да просто там оказалась неожиданная компания, — сказал Джейсон, и только тогда Люк понял, что было не так в таблице.
Он обрадовался, что именно в этот момент снова раздался звонок, потому что был уверен, что его внезапное озарение тут же отразилось у него на лице. А затем сообразил, что это могут звонить насчет Саманты, и впился пальцами в край стола, когда Джейсон снял трубку.
— Пристань Костигэна. — Он помолчал. — Да, Сай, да. Хорошо, Сай. Веди ее сюда. Лучше нам не спускать с нее глаз. — Он опустил трубку на рычажки. — Это Уотс. Дом взят. Отметь там.
Бенни облегченно вздохнул.
— Тогда, значит, все, — сказал он.
— Все, — сказал Джейсон.
Сидя за столом, Люк ничего не сказал.
В этом списке на таблице Джейсона Тренча не было телефона Уэстерфилда, чей дом стоял по другую сторону дороги. Сегодня утром в половине пятого, когда Люк возился с лодками, он видел, что в окне спальни на верхнем этаже этого дома горел свет.
Глава 4
Ровно в семь сорок пять зазвонил телефон в Ки-Уэст. Толстяк, который уже оделся и ждал у аппарата, сразу поднял трубку и сказал:
— Хэлло?
— Артур?
— Да.
— Это Джейсон.
— Да?
— Мы это сделали. Можете выезжать.
— О'кей, — сказал Толстяк и положил трубку. Он взглянул на Энди, который наблюдал за ним с лукавой усмешкой. — Это Джейсон, — сказал он, сопровождая свои слова кивком. — Они это сделали. Мы можем выезжать.
— Хорошо, — сказал Энди и потер ладонью о ладонь.
— Отнеси сумки в машину, — сказал Толстяк. — А я пока свяжусь с остальными.
— Это здорово, — снова сказал Энди. — Здорово, правда, Толстяк?
— Я знал, что они это сделают, — сказал Толстяк.
— Я тоже. Но... видишь ли... всякое могло случиться... ты же понимаешь.
— Только не тогда, когда операцию планирует Джейсон. Давай, нам нужно двигаться.
— Да, — сказал Энди, усмехнулся и прошел в ванную.
Толстяк стоял у телефона, положив руку на трубку, зная, что должен позвонить Фортунато, и все же медлил, позволяя себе насладиться этой минутой торжества.
Его маленькие черные глазки радостно сияли. Сознание того, что Охо-Пуэртос уже в руках Джейсона и что теперь он и вся группа людей, с прошлого понедельника находящаяся в Ки-Уэст, могут выехать туда, наполняла его ликующим удовлетворением. Правда, он ни минуты не сомневался, что Джейсону удастся захватить деревню, и сейчас отдавал себе отчет в том, что не только этот свершившийся факт наполнял его гордостью и даже не только понимание всей важности задуманной акции. Без малейшего оттенка прошлого самодовольства он сознавал, что все это было бы невозможно, не окажись он тогда, в 1945 году, единственным, у кого хватило ума солгать, кто учуял расставленную ловушку и понял, что сказать в этот момент правду — значит подвергнуть опасности Джейсона. Он сразу понял, что вопросы специально были построены так, чтобы спровоцировать допрашиваемого на отрицание: «Вы ведь играли в карты, не так ли? И игра велась по-крупному, разве не так?» Инстинкт самосохранения побуждал его закричать: «Нет, сэр, нет! Мы не играли в карты!» Но тут-то он и угадал западню. Именно этого они и ждали от него — яростного отрицания этого факта. Он оказался слишком хитрым, чтобы попасться. Он признался, что да, они играли в карты, хотя этого, конечно, не было, еще сказал, что ставки были довольно высокими, тем самым подтвердив каждую ложь, которую уже наговорил им Джейсон, что, впрочем, не сыграло особого значения. Но было чертовски приятно сознавать, что он не оставил тогда Джейсона в одиночестве, даже если и не мог его спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Это девица Уотс. Должно быть, она вышла в море. Придется подождать, когда она вернется.
Бенни посмотрел на часы:
— Уже почти семь сорок, Джейз.
— Знаю.
— Еще три звонка, и проверка закончена.
— Знаю.
— Когда ты позвонишь Толстяку?
— Как только получим девушку.
— И когда это будет? Она может оставаться в море весь день. Может, она взяла лодку надолго? Откуда мы знаем? Насколько нам известно, она может отправиться в Майами.
— Но она воспользовалась этой дощатой лодчонкой с подвесным мотором, — сказал Джейсон. — Не думаю, чтобы она пошла на ней в Майами, тем более что ожидается ураган.
Все равно Бенни казался очень обеспокоенным. По-видимому, он по природе своей склонен был излишне тревожиться, и Джейсон, наверное, привык к его волнению.
— Может, нам все-таки стоит позвонить Толстяку? — сказал Бенни. — Когда поступят остальные донесения.
— Нет, — сказал Джейсон. — Нет, если только не возникнут проблемы.
— А ты думаешь, они могут возникнуть, Джейз?
— Что ж, ведь девушка где-то в море, — тихо сказал Джейсон, — и пока она не окажется у нас, мы не можем считать, что заняли деревню. До тех пор, пока мы ее не захватим, Бенни... что ж, пожалуй, да, проблемы могут появиться, могут.
Телефон затрещал.
Часы показывали семь тридцать.
— Пристань Костигэна, — ответил Джейсон. — Да, это Джейсон. Хорошо, — сказал он, — хорошо. Вот и держи его там довольным. — Он опустил трубку. — Это от Амбросини, — сказал он Бенни. — Взято. — И Бенни поставил крестик в соответствующей клеточке таблицы.
Люк наблюдал за ним. Что-то начало вызывать его подозрения в этой таблице. Он не понимал, что именно, но в ней что-то было не так. Ему казалось, что это имело какое-то отношение к тому, что Саманты не оказалось дома, где, видимо, ожидали найти ее эти люди, а вместо этого очутилась в море. Он начал волноваться о том, как они отнесутся к ней, когда она вернется. Они вооружены, онимогут резко среагировать на неожиданную ситуацию.
— Все уже раскусили, а, Костигэн? — спросил, улыбаясь, Джейсон.
— Пока еще нет, — ответил Люк.
— Что ж, подумайте еще, — сказал Джейсон, но сам объяснения не предложил.
Донесение, последовавшее в семь тридцать пять, сообщило Джейсону, что дом Хэннигэна взят. Когда Бенни поставил крестик в нужной клеточке, Люк снова взглянул на таблицу и почувствовал, что в ней определенно что-то не так. Может, на самом деле это ему только кажется, но он предпочел поломать голову над этой загадкой, чтобы отвлечься от беспокойства за Саманту. Возможность, что люди Джейсона могут причинить ей вред, казалась очень отдаленной, и все же Люк чувствовал, как внутри у него расползается тревога, как тяжело бьется сердце от страшного предчувствия.
В семь сорок прозвенел последний звонок. Джейсон взял трубку, произнес в нее:
— Пристань Костигэна, — подождал и затем сказал: — Привет, Куп, как дела? Да, здесь все под контролем. — Он слушал собеседника. — Хорошо, скажи Леонарду, чтобы он привел их. Что? — Он снова помолчал, слушая. — Да, это сюрприз, верно? Сегодня у нас полным-полно всяких сюрпризов. Ладно, приведите их тоже. Точно. — Он положил трубку и обернулся к Бенни: — Это был Купер из дома Танненбаумов. Он взят. Поставь свой крестик.
— А что он там говорил о других? — спросил Бенни.
— А, да просто там оказалась неожиданная компания, — сказал Джейсон, и только тогда Люк понял, что было не так в таблице.
Он обрадовался, что именно в этот момент снова раздался звонок, потому что был уверен, что его внезапное озарение тут же отразилось у него на лице. А затем сообразил, что это могут звонить насчет Саманты, и впился пальцами в край стола, когда Джейсон снял трубку.
— Пристань Костигэна. — Он помолчал. — Да, Сай, да. Хорошо, Сай. Веди ее сюда. Лучше нам не спускать с нее глаз. — Он опустил трубку на рычажки. — Это Уотс. Дом взят. Отметь там.
Бенни облегченно вздохнул.
— Тогда, значит, все, — сказал он.
— Все, — сказал Джейсон.
Сидя за столом, Люк ничего не сказал.
В этом списке на таблице Джейсона Тренча не было телефона Уэстерфилда, чей дом стоял по другую сторону дороги. Сегодня утром в половине пятого, когда Люк возился с лодками, он видел, что в окне спальни на верхнем этаже этого дома горел свет.
Глава 4
Ровно в семь сорок пять зазвонил телефон в Ки-Уэст. Толстяк, который уже оделся и ждал у аппарата, сразу поднял трубку и сказал:
— Хэлло?
— Артур?
— Да.
— Это Джейсон.
— Да?
— Мы это сделали. Можете выезжать.
— О'кей, — сказал Толстяк и положил трубку. Он взглянул на Энди, который наблюдал за ним с лукавой усмешкой. — Это Джейсон, — сказал он, сопровождая свои слова кивком. — Они это сделали. Мы можем выезжать.
— Хорошо, — сказал Энди и потер ладонью о ладонь.
— Отнеси сумки в машину, — сказал Толстяк. — А я пока свяжусь с остальными.
— Это здорово, — снова сказал Энди. — Здорово, правда, Толстяк?
— Я знал, что они это сделают, — сказал Толстяк.
— Я тоже. Но... видишь ли... всякое могло случиться... ты же понимаешь.
— Только не тогда, когда операцию планирует Джейсон. Давай, нам нужно двигаться.
— Да, — сказал Энди, усмехнулся и прошел в ванную.
Толстяк стоял у телефона, положив руку на трубку, зная, что должен позвонить Фортунато, и все же медлил, позволяя себе насладиться этой минутой торжества.
Его маленькие черные глазки радостно сияли. Сознание того, что Охо-Пуэртос уже в руках Джейсона и что теперь он и вся группа людей, с прошлого понедельника находящаяся в Ки-Уэст, могут выехать туда, наполняла его ликующим удовлетворением. Правда, он ни минуты не сомневался, что Джейсону удастся захватить деревню, и сейчас отдавал себе отчет в том, что не только этот свершившийся факт наполнял его гордостью и даже не только понимание всей важности задуманной акции. Без малейшего оттенка прошлого самодовольства он сознавал, что все это было бы невозможно, не окажись он тогда, в 1945 году, единственным, у кого хватило ума солгать, кто учуял расставленную ловушку и понял, что сказать в этот момент правду — значит подвергнуть опасности Джейсона. Он сразу понял, что вопросы специально были построены так, чтобы спровоцировать допрашиваемого на отрицание: «Вы ведь играли в карты, не так ли? И игра велась по-крупному, разве не так?» Инстинкт самосохранения побуждал его закричать: «Нет, сэр, нет! Мы не играли в карты!» Но тут-то он и угадал западню. Именно этого они и ждали от него — яростного отрицания этого факта. Он оказался слишком хитрым, чтобы попасться. Он признался, что да, они играли в карты, хотя этого, конечно, не было, еще сказал, что ставки были довольно высокими, тем самым подтвердив каждую ложь, которую уже наговорил им Джейсон, что, впрочем, не сыграло особого значения. Но было чертовски приятно сознавать, что он не оставил тогда Джейсона в одиночестве, даже если и не мог его спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86