Всем следует осознать: хочешь иметь дело с Морено — жди встречи с людьми Фавиолы. Конечно, никому не приятно, когда тебя загоняют в угол, но, черт побери, мы предлагали ему выгодную сделку. Никто не виноват, что он такой упертый. Теперь он в курсе, что ты здесь главный, что с ним не какой-нибудь клерк от нечего делать приезжал поболтать. Еще он знает, чей ты сын, а с Энтони Фа-виолой шутки плохи, где бы он ни был, хоть в Канзасе, хоть на Луне. Он все знает. Непонятно только, чего он тянет.
— А как ты думаешь, почему?
— Хочет кусок пожирнее. Он понимает, что мы держим его за яйца, ведь не может он работать с людьми, которые нас боятся. Все очень просто. В задницу себе он свой кокаин не засунет, торговать им на улицу не пойдет. Но он вовсе не дурак. Он знает, что пускает нас в свое дело в обмен на треть чего-то, что может вырасти в огромный рынок. Но этого рынка еще нет, Эндрю. Твой отец назвал бы это «перспективным, возможным рынком». Пока что ни в чем нельзя быть уверенным, понимаешь?
— Разумеется.
— Ну так вот, Морено тоже все это понимает, не идиот же он, в конце-то концов. Он прикидывает: я должен внести в общак свой кокаин, а взамен могу получить треть от пустого места. И, между нами говоря, не так-то уж он и не прав.
— Его необходимо убедить в обратном, дядя Руди. Речь идет не об афере. Мы формируем картель. Со временем его треть будет стоить в миллионы раз больше, чем то, что он вносит.
— Конечно, со временем, — согласился Руди. — Только поди втолкуй это чумазому испашке.
— На мой взгляд, выбора у него нет.
— Пусть Пети Бардо еще раз все посчитает, — предложил Руди. — Может быть, все-таки имеет смысл дать этому засранцу чуть-чуть побольше. Ведь без его кокаина сделка вообще не состоится.
— Знаю. Но без китайцев сделка не состоится тоже. А они начинают нервничать. Я не могу до бесконечности сидеть и ждать, пока Морено наконец поумнеет.
— Хорошо, посмотрим, что предложит Пети.
— А если Морено снова откажется?
— Тогда нам придется придумать какое-нибудь другое средство убеждения, да?
— Угу, — буркнул Эндрю.
Какое-то время они сидели молча.
— Ты ждешь кого-нибудь? — спросил Руди.
— Только в час дня.
— У меня к тебе еще несколько вопросов.
— Я могу перезвонить и перенести встречу, там ничего срочного.
— Мы довели до сведения тех, кому следует знать, что ничего не изменилось. Партнеры твоего отца стали твоими партнерами, так? Прежние сделки остаются в силе. Это на тот случай, если кто-нибудь обрадуется сдуру: мол, раз Фавиола сел, значит, я могу делать что хочу. Ни фига. С парочкой умников нам еще предстоит поговорить и убедиться, что они все правильно поняли, но в остальном я не предвижу никаких проблем.
— Отлично.
— И последнее. Один ненормальный из Куинса кинул Парикмахера Сэла на пятнадцать штук плюс проценты. А потом имел наглость прикарманить еще пять кусков из денег, которые он должен был передать Фрэнки Палумбо за партию кокаина. Фрэнки забил стрелку с Джимми Ангелом — ты его знаешь?
— Нет.
— Ну, Анджелли, Джимми Анджелли, владелец ресторанчика на Форест-хилл. Он — капо из семьи Колотти. Так вот, кузина Джимми трахается с этим чертовым воришкой, и теперь Анджелли просит еще об одном одолжении.
— А в чем заключалось первое одолжение?
— Мы дали этому типу задание — доставить кокаин по адресу, а он отблагодарил нас тем, что спер пять штук у Фрэнки.
— Скажи Фрэнки, чтобы он с ним разобрался, — бросил Эндрю. — Чтобы такое больше не повторялось.
— Скажу.
— Что-нибудь еще?
— Ничего, — ответил Руди. — Я пошел. Развлекайся.
Он поднялся на ноги, обнял племянника, расцеловал его в обе щеки и, бросив на прощание: «Чао, Лино», вышел через дверь, ведущую в мастерскую на первом этаже.
* * *
Девушка позвонила в дверь со стороны Мотт-стрит. Золоченые буквы на черном почтовом ящике гласили: «Картер и Голдсмит. Инвестиции».
«Интересно, — подумала она, — кто такие Картер и Голдсмит? Он не говорил, что занимается финансами».
Из домофона раздался голос:
— Кто там?
Его голос, Эндрю.
— Я, — ответила она, — Уна.
— Проходи, Уна.
Раздался звонок. Она повернула ручку двери и вошла. Звонок не умолкал до тех пор, пока девушка не поднялась до середины лестницы. Стены лестничного пролета были отделаны деревом. В конце лестницы находилась очень миленькая дверца, тоже обитая деревом. Ее украшал медный звонок с кнопкой. Уна нажала кнопку, и дверь сразу же распахнулась.
— Привет, — сказала она.
— Ты все-таки пришла, — ответил он.
— Я же обещала.
— Ну, проходи.
* * *
Ее звали Уна Халлиган, ирландка из Бруклина. Он познакомился с ней прошлым вечером на дискотеке. Типичная ирландка, рыжеволосая и зеленоглазая. Он любил трахать ирландок.
Она сообщила ему, что сейчас у нее много свободного времени, потому что она как раз ищет новую работу, а пока сидит на пособии. Ее прежний босс уволил ее, потому что она хотела какую-то проблему решить по-своему, а не так, как предлагал он. Не слишком-то благоразумно — говорить шефу прямо в глаза, что он собирается сделать глупость, но век живи, век учись. Как бы то ни было, сейчас времени у нее навалом.
Все это она рассказала ему на дискотеке, сидя на черной кожаной банкетке, под музыку, громыхавшую из бесчисленного множества динамиков, которые стоили, наверное, целое состояние. Эндрю держал руку у нее на колене, коротенькая красная юбка Уны задралась дальше некуда. Мимоходом он бросил, что раз уж она располагает временем, почему бы ей завтра днем не забежать на минутку к нему в гости, скажем, около часа. Они бы послушали музыку, он угостил бы ее чашечкой чая.
Перед чаем они никогда не могли устоять.
Он и сам себе казался в такие моменты английским джентльменом.
— А почему бы и нет, — ответила она, изогнув бровь. — Если я окажусь где-нибудь по соседству.
— Я не требую, чтобы ты решила прямо сейчас, — сказал он. — Сам я ничего другого планировать на завтра не буду и весь день проведу дома в надежде, что около часа ты зайдешь.
— А где ты живешь? — спросила она.
Для начала отношений он предпочитал свидания в дневное время.
Девицы зачастую не хотят ложиться в постель в первую же встречу. Поэтому их надо приглашать на следующий день после знакомства. Это уже автоматически получается второе свидание, а если к тому же оно назначено днем, они чувствуют себя в безопасности, тем более когда их зовут на чашку чая. К тому же, если ты все-таки притащишь девицу к себе домой в три или четыре часа ночи, она наверняка останется, и утром ты проснешься, не имея ни малейшего представления, кто она такая и как сюда попала. Днем же можно поставить тихую музыку, угостить ее чаем, или горячим шоколадом, или даже чем-нибудь покрепче, если таково желание дамы, и все это спокойно, без суеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— А как ты думаешь, почему?
— Хочет кусок пожирнее. Он понимает, что мы держим его за яйца, ведь не может он работать с людьми, которые нас боятся. Все очень просто. В задницу себе он свой кокаин не засунет, торговать им на улицу не пойдет. Но он вовсе не дурак. Он знает, что пускает нас в свое дело в обмен на треть чего-то, что может вырасти в огромный рынок. Но этого рынка еще нет, Эндрю. Твой отец назвал бы это «перспективным, возможным рынком». Пока что ни в чем нельзя быть уверенным, понимаешь?
— Разумеется.
— Ну так вот, Морено тоже все это понимает, не идиот же он, в конце-то концов. Он прикидывает: я должен внести в общак свой кокаин, а взамен могу получить треть от пустого места. И, между нами говоря, не так-то уж он и не прав.
— Его необходимо убедить в обратном, дядя Руди. Речь идет не об афере. Мы формируем картель. Со временем его треть будет стоить в миллионы раз больше, чем то, что он вносит.
— Конечно, со временем, — согласился Руди. — Только поди втолкуй это чумазому испашке.
— На мой взгляд, выбора у него нет.
— Пусть Пети Бардо еще раз все посчитает, — предложил Руди. — Может быть, все-таки имеет смысл дать этому засранцу чуть-чуть побольше. Ведь без его кокаина сделка вообще не состоится.
— Знаю. Но без китайцев сделка не состоится тоже. А они начинают нервничать. Я не могу до бесконечности сидеть и ждать, пока Морено наконец поумнеет.
— Хорошо, посмотрим, что предложит Пети.
— А если Морено снова откажется?
— Тогда нам придется придумать какое-нибудь другое средство убеждения, да?
— Угу, — буркнул Эндрю.
Какое-то время они сидели молча.
— Ты ждешь кого-нибудь? — спросил Руди.
— Только в час дня.
— У меня к тебе еще несколько вопросов.
— Я могу перезвонить и перенести встречу, там ничего срочного.
— Мы довели до сведения тех, кому следует знать, что ничего не изменилось. Партнеры твоего отца стали твоими партнерами, так? Прежние сделки остаются в силе. Это на тот случай, если кто-нибудь обрадуется сдуру: мол, раз Фавиола сел, значит, я могу делать что хочу. Ни фига. С парочкой умников нам еще предстоит поговорить и убедиться, что они все правильно поняли, но в остальном я не предвижу никаких проблем.
— Отлично.
— И последнее. Один ненормальный из Куинса кинул Парикмахера Сэла на пятнадцать штук плюс проценты. А потом имел наглость прикарманить еще пять кусков из денег, которые он должен был передать Фрэнки Палумбо за партию кокаина. Фрэнки забил стрелку с Джимми Ангелом — ты его знаешь?
— Нет.
— Ну, Анджелли, Джимми Анджелли, владелец ресторанчика на Форест-хилл. Он — капо из семьи Колотти. Так вот, кузина Джимми трахается с этим чертовым воришкой, и теперь Анджелли просит еще об одном одолжении.
— А в чем заключалось первое одолжение?
— Мы дали этому типу задание — доставить кокаин по адресу, а он отблагодарил нас тем, что спер пять штук у Фрэнки.
— Скажи Фрэнки, чтобы он с ним разобрался, — бросил Эндрю. — Чтобы такое больше не повторялось.
— Скажу.
— Что-нибудь еще?
— Ничего, — ответил Руди. — Я пошел. Развлекайся.
Он поднялся на ноги, обнял племянника, расцеловал его в обе щеки и, бросив на прощание: «Чао, Лино», вышел через дверь, ведущую в мастерскую на первом этаже.
* * *
Девушка позвонила в дверь со стороны Мотт-стрит. Золоченые буквы на черном почтовом ящике гласили: «Картер и Голдсмит. Инвестиции».
«Интересно, — подумала она, — кто такие Картер и Голдсмит? Он не говорил, что занимается финансами».
Из домофона раздался голос:
— Кто там?
Его голос, Эндрю.
— Я, — ответила она, — Уна.
— Проходи, Уна.
Раздался звонок. Она повернула ручку двери и вошла. Звонок не умолкал до тех пор, пока девушка не поднялась до середины лестницы. Стены лестничного пролета были отделаны деревом. В конце лестницы находилась очень миленькая дверца, тоже обитая деревом. Ее украшал медный звонок с кнопкой. Уна нажала кнопку, и дверь сразу же распахнулась.
— Привет, — сказала она.
— Ты все-таки пришла, — ответил он.
— Я же обещала.
— Ну, проходи.
* * *
Ее звали Уна Халлиган, ирландка из Бруклина. Он познакомился с ней прошлым вечером на дискотеке. Типичная ирландка, рыжеволосая и зеленоглазая. Он любил трахать ирландок.
Она сообщила ему, что сейчас у нее много свободного времени, потому что она как раз ищет новую работу, а пока сидит на пособии. Ее прежний босс уволил ее, потому что она хотела какую-то проблему решить по-своему, а не так, как предлагал он. Не слишком-то благоразумно — говорить шефу прямо в глаза, что он собирается сделать глупость, но век живи, век учись. Как бы то ни было, сейчас времени у нее навалом.
Все это она рассказала ему на дискотеке, сидя на черной кожаной банкетке, под музыку, громыхавшую из бесчисленного множества динамиков, которые стоили, наверное, целое состояние. Эндрю держал руку у нее на колене, коротенькая красная юбка Уны задралась дальше некуда. Мимоходом он бросил, что раз уж она располагает временем, почему бы ей завтра днем не забежать на минутку к нему в гости, скажем, около часа. Они бы послушали музыку, он угостил бы ее чашечкой чая.
Перед чаем они никогда не могли устоять.
Он и сам себе казался в такие моменты английским джентльменом.
— А почему бы и нет, — ответила она, изогнув бровь. — Если я окажусь где-нибудь по соседству.
— Я не требую, чтобы ты решила прямо сейчас, — сказал он. — Сам я ничего другого планировать на завтра не буду и весь день проведу дома в надежде, что около часа ты зайдешь.
— А где ты живешь? — спросила она.
Для начала отношений он предпочитал свидания в дневное время.
Девицы зачастую не хотят ложиться в постель в первую же встречу. Поэтому их надо приглашать на следующий день после знакомства. Это уже автоматически получается второе свидание, а если к тому же оно назначено днем, они чувствуют себя в безопасности, тем более когда их зовут на чашку чая. К тому же, если ты все-таки притащишь девицу к себе домой в три или четыре часа ночи, она наверняка останется, и утром ты проснешься, не имея ни малейшего представления, кто она такая и как сюда попала. Днем же можно поставить тихую музыку, угостить ее чаем, или горячим шоколадом, или даже чем-нибудь покрепче, если таково желание дамы, и все это спокойно, без суеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91