Прекрасные перспективы для торговли! Я прикинул, что сбуду им оранжевых обезьянок – в качестве домашних любимцев; возможно, птерогекконы тоже подойдут для этого амплуа. Шабны и черные единороги были слишком большими и прожорливыми существами, но все-таки остров размером с Фад-жейру мог прокормить сотню-другую голов – так что и здесь намечались определенные перспективы. Для лесных угодий вполне подошли бы мелкие хищники и грызуны – лисы и зайцы, белки, еноты, ежи и барсуки. Крыс и кроликов в моем зверинце не было; первые вызывают неприятные ассоциации, а-вторые слишком плодовиты и опасны для культурных растений. Зато я мог предложить красивых (и совсем безвредных) жуков и бабочек с Эдема, а для экологического равновесия – огромный выбор птиц. Клеточные ткани пернатых я хранил в холодильнике, и числилось в нем двенадцать или тринадцать тысяч видов, описанных в красочном проспекте; все, чем богата Земля и прочие миры, – кроме, быть может, какаду-телепатов из сказочного королевства Шандры. Мы занялись подготовкой салона к намечавшимся торгам, столь же сложным, как демонстрация нарядов. Помост был заставлен передвижными голоэ-кранами, кресла собраны в центре, справа от них развернут бар, слева – выставка каталогов и проспектов, печатных и занесенных на голо графические диски; над входом в осевой лифт я приказал повесить изображение малакандрийского сфинкса в натуральную величину (чем черт не шутит, вдруг он кому-то приглянется?..), а в гимнастическом зале мы устроили временный зимний сад – с живыми экспонатами, с птицами, рыбками и мотыльками. Впрочем, рыбок я не надеялся продать – этого добра на Солярисе хватало.
Когда “Цирцея” вышла на планетарную орбиту, приготовления закончились: экраны ожили, автоматический бар замигал огнями, роботы замерли вдоль стен, будто в почетном карауле, а мы без сил рухнули в кресла. Конечно, мы ничего не таскали и не поднимали (это, кстати, не слишком тяжелый труд при двух сотых “же”), но нам пришлось командовать всей своей механической сворой; а ведь давно известно, что главный босс утомляется куда сильнее своих дуболомов-подчиненных. Вот мы и утомились; распоряжаться – это такая неблагодарная работа!
Оглядев плоды наших стараний, Шандра пробормотала:
– Какое прекрасное зрелище… Но у Кассильды оно бы вызвало приступ бешенства. Массаракш! Столько хлопот из-за птичек и зверюшек! Из-за рыбок, бабочек и жуков! Кассильда бы этого не поняла.
– Всякий кулик свое болото хвалит, – с ленивым благодушием отозвался я. – А болото у нас неплохое, и все расширяется да расширяется… Вот, взгляни на эту конкретную трясину… – Я ткнул пальцем в сторону помоста.
– Ты о чем, дорогой? – утомленно поинтересовалась Шандра.
– О том, что в былые времена мне такая роскошь и не снилась. Взять хотя бы наш главный салон… Я купил его на Арморике, и это была нелегкая операция – и для меня, и для “Цирцеи”.
Шандра встрепенулась, предчувствуя новую историю. Мои рассказы все еще значили для нее больше книг и голографических записей; она могла их слушать в любом состоянии – голодной и сытой, веселой и грустной, усталой или наоборот. Время и место тоже значения не имели: рубка, бассейн, столовая или постель казались ей вполне подходящими, чтобы вкусить от мудрости Грэма Френча. Мне это льстило, и я старался не ударить в грязь лицом.
– Так вот, во время своего второго визита на Арморику я обнаружил на орбите останки колониального корабля. Внутри его уже распотрошили и принялись за корпус; двигатель был демонтирован, секции гибернатора нарезаны металлической лапшой, но один из трюмов уцелел – как выяснилось, колонисты хотели устроить там что-то вроде космической фабрики или ретрансляционный
Центр. А может, тюрьму, госпиталь или кабак – их планы насчет этого обломка были весьма спорными и смутными. Мне он приглянулся; довольно большой цилиндр диаметром точь-в-точь как у “Цирцеи”, с броневым покрытием и внутренней обшивкой из металлокерамики. Я подумал, что мне бы эта бочка пригодилась. Если воткнуть ее между гидропонными отсеками и обитаемым модулем, выйдет прекрасный
Зал для торжеств или кубрик для перевозки пассажиров – словом, что-то полезное и небезвыгодное. Обдумав эту идею, я приступил к переговорам.
Они были долгими, скучными и нудными. Мои партнеры набивали цену, толкуя про орбитальные тюрьмы и кабаки, хотя для подобных излишеств места внизу вполне хватало. Я мог бы еще понять их мысль насчет кабацкого бизнеса, но вот с тюрьмой был явный перебор! Какая тюрьма в невесомости? Это уже не тюрьма, а санаторий!
Так я им и сказал, добавив, что в ближайшие столетия им будут нужны не орбитальные тюрьмы и рестораны, а пара спутников связи размером с футбольный мяч. С очевидностью не поспоришь; кисло улыбаясь, мои противники признали, что в этом есть резон, что старая бочка не столь уж важна для будущего армориканской цивилизации и что цена на нее, пожалуй, чуть-чуть завышена. Не откладывая в долгий ящик, я вызвал “Цирцею”, чтоб расплатиться наличными, но партнеры попросили обождать. Совсем немного: день-другой для размышлений и согласований, для подготовки всех бумаг и поиска консенсуса в парламенте (или в сенате – я уж не помню, как назывался их правящий орган, но, так как речь шла о национальном достоянии, только он ратифицировал контракт). Надо сказать, консенсус – сложная штука, особенно на Арморике, где партий столько же, сколько жителей, а мнений еще больше. Понимая всю трудоемкость согласований и размышлений, я терпеливо ждал. Не прошло и месяца, как посланник от парламента (или сената) явился передо мной, но не с контрактом, а с длинным перечнем товаров, в которых нуждались колонисты. Это был замечательный документ! Семьсот семьдесят две позиции; и чтоб разделаться с ними, мне пришлось посетить каждый мир от Арморики до Земли. Но я не возражал, так как могло быть и хуже; мы ударили по рукам, и Кэп Френчи, великий Торговец со Звезд, славный Друг Границы, отправился в полувековое путешествие. Вернувшись и выгрузив товары, я приступил к делам техническим – разумеется, с помощью армориканцев. Процедура была непростой и почти такой же трудоемкой, как поиск консенсуса в местном парламенте. Мы разрезали “Цирцею” пополам, встроили мое приобретение, заварили швы, отшлифовали корпус, установили дополнительные двигатели, и в результате я сделался хозяином роскошного салона – восемьдесят метров в диаметре и сорок высотой. Я был просто счастлив! Как подросток, обменявший груду металлолома на новенький велосипед!
– И тогда ты занялся модельным бизнесом? – спросила Шандра.
– Нет, это случилось позже. В те времена все Старые Миры, за исключением Логреса и Пенелопы, еще принимали колонистов, а их надо было расселить, трудоустроить и обеспечить всем необходимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105