в конце концов, отчего бы девочке не пошалить во время своей брачной ночи?
Меня же, сказать по чести, обуревала тревога. Когда мы купались, Шандра искоса поглядывала в мою сторону – не выказав, впрочем, ни тени замешательства или нервозности. Быть может, ее вдохновляло отсутствие рогов и хвоста, а также патрубков, куда киборги заливают смазку, но мне все это казалось не слишком большим утешением. В мечтах ей, вероятно, мнился бронзовокожий и мускулистый юный принц, а получила она нечто совсем иное – товар не первой свежести, довольно жилистый и бледноватый. Словом, не Адонис и не Аполлон, а натуральное чудище из космоса! И теперь этот монстр с седыми волосами собирался уложить ее в свою постель…
С постелью тоже намечались проблемы. Если не считать моего первого брака (минувшего так давно!), мне не доводилось встречаться с невинными девушками. Сами понимаете, какой это редкий товар во Вселенной, когда рождаемость низка, а женщины столетиями сохраняют красоту и юность (но отнюдь не девственность!). Так что мой опыт по этой части был ограничен, и, напрягая память, я смог извлечь из ее кладовых лишь три практических момента:
Первое: дефлорацию сопровождает легкое кровопускание. Второе: этот акт не приносит счастья невинной жертве, так что его исполнителям стоит ждать скорее духовных радостей, чем физических. Третий: дар девственности, отданный мужчине – величайшая честь для него. К этому перечню из трех пунктов я мог бы еще добавить, что Шандра взирала на меня с надеждой и нетерпением. Кажется, ей было уже ясно, что я не киборг, не Сатана и не проклятый работорговец; кем же в таком случае я был?.. Ее наградой, ее долгожданным супругом, мужчиной из плоти и крови, который обучит ее великому множеству чудных вещей… Она ждала его сорок лет, она надеялась и мечтала, она стремилась принести ему драгоценный дар любви… Я в полной мере ощущал свою ответственность.
Это могло бы плохо кончиться, но, когда мы очутились в спальне, инстинкты возобладали.
Должен отметить, что наш совместный опыт подтвердил первое и третье правила и опроверг второе. Вероятно, разгадка заключалась в том, что женское начало Шандры попирали, унижали и игнорировали столько лет, что теперь она получала наслаждение не от самих моих действий, а просто от моей близости. Поцелуи и объятия, ласки и нежные слова, не говоря уж об апофеозе страсти – все это явилось таким новым, таким волнующим для нее… И таким чудесным! А для меня? Надо ли спрашивать… Она была щедра, она верила мне, и она стала моей женой… Мог ли я не полюбить ее, зная, какой терпеливый и отважный дух таится в этом прекрасном теле?..
Прошло полчаса, и мы поднялись, чтобы отправиться в душ. Тем временем спальня все привела в порядок: простыни были сменены, подушки взбиты, а на тумбочке у кровати появились фужеры с розовым эскалибурским вином. Покосившись на них, я подумал, что Шандра, быть может, голодна, но ей не хотелось есть. Мы нырнули в постель и снова занялись любовью – уже с меньшей торопливостью, но с прежним энтузиазмом. “Цирцея”, добрая душа, включила музыку – разумеется, не “Поражение ереси”, а что-то плавное, нежное, убаюкивающее. Затем мы уснули – под тихий посвист флейт и протяжную мелодию скрипки.
Часть II
БАРСУМ
ГЛАВА 5
Позже я не раз вспоминал нашу первую ночь и удивлялся смелости, с какой Шандра пошла навстречу моим желаниям. На самом деле тут не было никаких загадок, никаких тайн. Все объяснялось двумя обстоятельствами: странным и, я бы сказал, нетипичным началом ее жизни, а также революцией, которую свершило в нашем обществе открытие К Р. Несмотря на долгожительство, физиологически люди созревают по-прежнему в восемнадцать-двадцать лет, а сексуальные потребности начинают обуревать их еще раньше. Ergo, они стремятся к их удовлетворению, в чем обычно не встречают ни отказа, ни преград – даже в рабовладельческих мирах или в транайском раю гуманного коммунизма. Ситуация, когда подросток на пороге зрелости попадает в тиски целибата, исключительна – но именно это и прозошло с Шандрой.
Что же дальше? В древности потребность в сексе снижалась с возрастом, пока не наступала менопауза и желания такого рода окончательно не отмирали. Если бы Шандра жила в двадцатом веке, ей давно пришлось бы перейти в категорию “старых дев”, как их тогда называли; гормональная перестройка организма началась бы у нее раньше, чем у замужних сверстниц, и годам к пятидесяти пяти она сделалась бы идеальной Христовой невестой, без всяких грешных мыслей под седыми и поредевшими локонами. Но в современном мире женщины незнакомы ни с менструальным циклом, ни с климаксом; они вечно молоды – и, следовательно, вечно жаждут. Попробуйте выдержать сорок лет в безводной пустыне вроде обители непорочных сестер!
Но сейчас жажда была наконец утолена. Губы моей Шандры запеклись, но виной тому было не отсутствие живительной влаги, а поцелуи.
Проснувшись, я услышал рядом ее тихое дыхание. Это был волшебный момент: повернуться и увидеть ее лицо, немного утомленное, но такое прекрасное и юное!.. Было ли мне с ней лучше, чем с другими? Частый перестук сердца отбивал “да”, но вторая моя половина, холодная и прагматическая, говорившая со мной мерным голосом “Цирцеи”, напоминала, что я и раньше испытывал нежность, сострадание и любовь. С другими женщинами, не с Шандрой… Но сейчас она была рядом, она улыбалась, и я потянулся к ней и прижался губами к розово-смуглой щеке.
Она проснулась мгновенно.
– Грэм! – Ее руки обвили мою шею. – Грэм, я видела тебя во сне!
И мы снова занялись друг другом. Отличный завтрак, клянусь Черной Дырой!
Потом я спросил, не хочет ли она чего-нибудь перекусить.
– Конечно! – воскликнула Шандра с таким восхищением, будто я изрек самую гениальную мысль со времен Демокрита. – Конечно, милый! Мы пойдем в трапезную? И я могу надеть тот красивый розовый костюм, который ты мне вчера подарил? Я призадумался, что она имеет в виду, но тут же сообразил, что речь идет о комбинезоне из кладовой моего челнока. В спальне его не замечалось – должно быть, его прибрали вместе с простынями. Но мы могли придумать что-нибудь получше для первой совместной трапезы.
– Сегодня, – сказал я Шандре, – мы будем завтракать в постели. Это еще одна земная традиция, такая же приятная, как все остальные. – Тут я поцеловал ей руку и бросил взгляд на потолочный экран. Он был голубым, как небеса над штатом Огайо, моей полузабытой родиной, и в самой его середине медленно плыла тучка, похожая на древний испанский галеон. Окликнув “Цирцею”, я распорядился насчет завтрака и велел приготовить одежду для моей прекрасной леди – какой-нибудь легкомысленный и экзотический секундианский наряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Меня же, сказать по чести, обуревала тревога. Когда мы купались, Шандра искоса поглядывала в мою сторону – не выказав, впрочем, ни тени замешательства или нервозности. Быть может, ее вдохновляло отсутствие рогов и хвоста, а также патрубков, куда киборги заливают смазку, но мне все это казалось не слишком большим утешением. В мечтах ей, вероятно, мнился бронзовокожий и мускулистый юный принц, а получила она нечто совсем иное – товар не первой свежести, довольно жилистый и бледноватый. Словом, не Адонис и не Аполлон, а натуральное чудище из космоса! И теперь этот монстр с седыми волосами собирался уложить ее в свою постель…
С постелью тоже намечались проблемы. Если не считать моего первого брака (минувшего так давно!), мне не доводилось встречаться с невинными девушками. Сами понимаете, какой это редкий товар во Вселенной, когда рождаемость низка, а женщины столетиями сохраняют красоту и юность (но отнюдь не девственность!). Так что мой опыт по этой части был ограничен, и, напрягая память, я смог извлечь из ее кладовых лишь три практических момента:
Первое: дефлорацию сопровождает легкое кровопускание. Второе: этот акт не приносит счастья невинной жертве, так что его исполнителям стоит ждать скорее духовных радостей, чем физических. Третий: дар девственности, отданный мужчине – величайшая честь для него. К этому перечню из трех пунктов я мог бы еще добавить, что Шандра взирала на меня с надеждой и нетерпением. Кажется, ей было уже ясно, что я не киборг, не Сатана и не проклятый работорговец; кем же в таком случае я был?.. Ее наградой, ее долгожданным супругом, мужчиной из плоти и крови, который обучит ее великому множеству чудных вещей… Она ждала его сорок лет, она надеялась и мечтала, она стремилась принести ему драгоценный дар любви… Я в полной мере ощущал свою ответственность.
Это могло бы плохо кончиться, но, когда мы очутились в спальне, инстинкты возобладали.
Должен отметить, что наш совместный опыт подтвердил первое и третье правила и опроверг второе. Вероятно, разгадка заключалась в том, что женское начало Шандры попирали, унижали и игнорировали столько лет, что теперь она получала наслаждение не от самих моих действий, а просто от моей близости. Поцелуи и объятия, ласки и нежные слова, не говоря уж об апофеозе страсти – все это явилось таким новым, таким волнующим для нее… И таким чудесным! А для меня? Надо ли спрашивать… Она была щедра, она верила мне, и она стала моей женой… Мог ли я не полюбить ее, зная, какой терпеливый и отважный дух таится в этом прекрасном теле?..
Прошло полчаса, и мы поднялись, чтобы отправиться в душ. Тем временем спальня все привела в порядок: простыни были сменены, подушки взбиты, а на тумбочке у кровати появились фужеры с розовым эскалибурским вином. Покосившись на них, я подумал, что Шандра, быть может, голодна, но ей не хотелось есть. Мы нырнули в постель и снова занялись любовью – уже с меньшей торопливостью, но с прежним энтузиазмом. “Цирцея”, добрая душа, включила музыку – разумеется, не “Поражение ереси”, а что-то плавное, нежное, убаюкивающее. Затем мы уснули – под тихий посвист флейт и протяжную мелодию скрипки.
Часть II
БАРСУМ
ГЛАВА 5
Позже я не раз вспоминал нашу первую ночь и удивлялся смелости, с какой Шандра пошла навстречу моим желаниям. На самом деле тут не было никаких загадок, никаких тайн. Все объяснялось двумя обстоятельствами: странным и, я бы сказал, нетипичным началом ее жизни, а также революцией, которую свершило в нашем обществе открытие К Р. Несмотря на долгожительство, физиологически люди созревают по-прежнему в восемнадцать-двадцать лет, а сексуальные потребности начинают обуревать их еще раньше. Ergo, они стремятся к их удовлетворению, в чем обычно не встречают ни отказа, ни преград – даже в рабовладельческих мирах или в транайском раю гуманного коммунизма. Ситуация, когда подросток на пороге зрелости попадает в тиски целибата, исключительна – но именно это и прозошло с Шандрой.
Что же дальше? В древности потребность в сексе снижалась с возрастом, пока не наступала менопауза и желания такого рода окончательно не отмирали. Если бы Шандра жила в двадцатом веке, ей давно пришлось бы перейти в категорию “старых дев”, как их тогда называли; гормональная перестройка организма началась бы у нее раньше, чем у замужних сверстниц, и годам к пятидесяти пяти она сделалась бы идеальной Христовой невестой, без всяких грешных мыслей под седыми и поредевшими локонами. Но в современном мире женщины незнакомы ни с менструальным циклом, ни с климаксом; они вечно молоды – и, следовательно, вечно жаждут. Попробуйте выдержать сорок лет в безводной пустыне вроде обители непорочных сестер!
Но сейчас жажда была наконец утолена. Губы моей Шандры запеклись, но виной тому было не отсутствие живительной влаги, а поцелуи.
Проснувшись, я услышал рядом ее тихое дыхание. Это был волшебный момент: повернуться и увидеть ее лицо, немного утомленное, но такое прекрасное и юное!.. Было ли мне с ней лучше, чем с другими? Частый перестук сердца отбивал “да”, но вторая моя половина, холодная и прагматическая, говорившая со мной мерным голосом “Цирцеи”, напоминала, что я и раньше испытывал нежность, сострадание и любовь. С другими женщинами, не с Шандрой… Но сейчас она была рядом, она улыбалась, и я потянулся к ней и прижался губами к розово-смуглой щеке.
Она проснулась мгновенно.
– Грэм! – Ее руки обвили мою шею. – Грэм, я видела тебя во сне!
И мы снова занялись друг другом. Отличный завтрак, клянусь Черной Дырой!
Потом я спросил, не хочет ли она чего-нибудь перекусить.
– Конечно! – воскликнула Шандра с таким восхищением, будто я изрек самую гениальную мысль со времен Демокрита. – Конечно, милый! Мы пойдем в трапезную? И я могу надеть тот красивый розовый костюм, который ты мне вчера подарил? Я призадумался, что она имеет в виду, но тут же сообразил, что речь идет о комбинезоне из кладовой моего челнока. В спальне его не замечалось – должно быть, его прибрали вместе с простынями. Но мы могли придумать что-нибудь получше для первой совместной трапезы.
– Сегодня, – сказал я Шандре, – мы будем завтракать в постели. Это еще одна земная традиция, такая же приятная, как все остальные. – Тут я поцеловал ей руку и бросил взгляд на потолочный экран. Он был голубым, как небеса над штатом Огайо, моей полузабытой родиной, и в самой его середине медленно плыла тучка, похожая на древний испанский галеон. Окликнув “Цирцею”, я распорядился насчет завтрака и велел приготовить одежду для моей прекрасной леди – какой-нибудь легкомысленный и экзотический секундианский наряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105