Вирусолог смотрел на него не щурясь и… улыбался. Потому что теперь знал и верил: есть где-то там, за гранью жизни, Страна вечного счастья. И живет в тех райских кущах старый знакомый, дружище феникс по имени Феликс. И когда время его, Аркадия, выйдет и глаза навсегда закроются, он обязательно услышит рядом знакомое кудахтанье. Занудный птиц расправит свои крылья, прочтет напоследок хокку и – чем черт не шутит? – может быть, отнесет своего «лекаря» туда, где возвышаются на зеленых холмах старые замки, где лето длится пять месяцев в году и где – ему очень хотелось бы в это верить – его все-таки будут ждать жгучие черные глаза Кармен Идальго де Эспиноса Эстебан Мария у Вальдес Хуан Муан Эскобара… чтоб ее родственникам до старости икалось за такое «короткое» имечко!
Ильин оперся плечом об оконную раму и с наслаждением вдохнул полной грудью теплый воздух, напоенный непривычными запахами чужой страны.
– Разберемся… – самоуверенно пробормотал он. – Ведь я же… герой, в конце концов! Герой или нет?!
В дверь осторожно постучали. Это был вездесущий консул. Он пришел сообщить, что место в самолете забронировано. Аркаша кивнул и, все еще улыбаясь, спустился вниз, где его ждало такси, окруженное плотной стеной представителей прессы. Через несколько часов он вылетел из аэропорта Дели в Москву.
…Лето выдалось горячее и засушливое. Столица изнывала от жары, как манны небесной каждый день ожидая хотя бы маленького дождика. Увы – дождя не предвиделось. Москвичи и гости столицы прятались по домам, в маленьких кафе, сбегали из душного города на дачи, часами отлеживались в холодной ванне, спали чуть ли не в обнимку с вентилятором, но все эти ухищрения страданий не облегчали. Кондиционеры в офисах плавились, лимонад, пять минут назад вынутый из холодильника, был до отвращения теплым… одним словом, вспоминая вьюжную зиму, многие мечтательно вздыхали.
Одним из таких «многих» был и Аркадий Ильин. И без того паршивое самочувствие только ухудшалось от невиданной жары. Даже знойная Индия теперь не казалась ему такой уж знойной! Хотя, если рассуждать логически, был он там весной, значит, сейчас, в середине июля, и в Индии такое же пекло… но здесь-то – Москва!
Вирусолог выполз на улицу уже ближе к полуночи. Жара, конечно, не сильно спала, но по крайней мере не было солнца… Он медленно прогулялся по аллее перед домом, где снимал небольшую однокомнатную квартирку, добрел до круглосуточного магазина, купил подтаявшее мороженое и большую бутылку минералки. Мороженое съел сразу, а воду понес домой. Бутылка была теплой – холодильники в магазине не справлялись…
Лифт не работал. Замученные жарой ремонтники не торопились с его починкой, и жильцам приходилось уже неделю довольствоваться лестницей. Аркаша потащился на шестой этаж, обливаясь потом и поминутно прикладываясь пересохшими губами к пластиковой бутылке. Одолевала лень, все раздражало, как всегда бывает, когда на улице температура больше тридцати градусов. Сонной мухой медик прошлепал по ступенькам, с облегчением вздохнул, увидев наконец свою дверь, и зазвенел ключами.
Свет в прихожей зажигать тоже было неохота. Так и направился на кухню в темноте, натыкаясь на углы и тихо ругаясь вполголоса.
– Африка, ё-моё, – бурчал он, открывая дверцу холодильника, и довольно замурчал, почти как кот, когда изнутри белого ящика на него дохнуло холодом. Захотелось есть. – Та-а-ак… – Аркадий взял с решетчатой полочки покрытую инеем миску с вчерашним овощным салатом и выпрямился.
Миска со звоном грохнулась на пол, расколовшись на две половинки. Подмерзшие огурцы разлетелись по линолеуму… В свете, льющемся из открытого холодильника, были видны чьи-то полупрозрачные ноги в пыльных сапогах с острыми носами!
Вирусолог был готов поклясться чем угодно, что только что их тут не было! Темнота темнотой, но прятаться на маленькой кухоньке было совершенно негде, да и зачем вору – а это явно был вор – дожидаться, пока хозяин придет с прогулки? Скучно стало одному в пустой квартире, пообщаться решил?
Сапоги не двигались. Плохо соображающий от жары и недоумения (да и напугался все-таки, чего греха таить) Аркадий медленно поднял глаза… и заорал в голос!
Над сапогами обнаружились потертые кожаные лосины, потом – простой кожаный пояс, потом – белая рубашка с широкими рукавами средневекового фасона и, наконец, само лицо нежданного гостя. Вот именно лицо, собственно, и стало причиной дикого вопля хозяина квартиры…
– А… У-у… Т-ты…
Человек в сапогах пошевелился. Аркаша попятился к окну, хотя, честно говоря, прыгать с шестого этажа у него навыков не было.
– Все… – бормотал вирусолог. – Долечился… А все эти умники со своей химиотерпией… последние мозги отказывать начали…
– Не бойтесь меня, – грустно сказал полночный гость, неуверенно топчась у холодильника. – Я понимаю, видеть меня вам, наверное, странно…
– Странно?! – взвизгнул медик, с трудом преодолев желание спрятаться за штору. – Да я рехнусь сейчас! Или уже… Раз разговаривать с тобой начал… Хайд, старик, ты мне честно скажи – неужели я все-таки… того… ласты склеил?
– Нет. – Сэр Эйгон печально опустил плечи и сделал шаг навстречу Аркадию. Блеклый свет уличных фонарей упал на его высокую фигуру, и вирусолог вытаращил глаза: в груди у барона торчал нож! – Вы живы, сэр Аркадий. А вот я… меня…
Медик оставил в покое штору и грозно рявкнул:
– Кто?!
Призрак обессиленно опустился на табурет у стола, помолчал и поднял глаза на Аркадия:
– Вы не поверите, сэр… Я сам до сих пор поверить не могу… Это вообще в голове не укладывается! Я… Я…
– Имя, брат! – не выдержал раздираемый сложными чувствами Ильин. – Имя!! Кто эта сволочь?!
– Моя жена…
Вирусолог открыл рот, подумал и опять его закрыл. Потом выдвинул из-под стола второй табурет, плюхнулся на него и деловым тоном потребовал:
– Рассказывай! Только по порядку…
Барон опустил голову и заговорил.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85