Топнул ногой, скорчил злобную рожу и глянул на селяночку так, что после десяти секунд слез, сморканий и междометий она все-таки «раскололась»:
– Я про козла! Это все он! И кузнеца он, и пастуха, и… и Лиину – тоже он!
– Он – что? Забодал?
– Съел!!
– Козел?!
– Да!
– Угу… А я – испанский летчик! Козы – травоядные! Они мяса не едят! Вы тут что, в своей изоляции совсем с последнего ума посходили?!
– Это не просто козел! – снова разревелась дочка старосты, утирая слезы передником. – Это козел-людоед! Он нашей деревне уже полгода житья не дает! Здесь же за пригорком старые рудные шахты – люди туда не ходят, вот он там, убивец, и поселился! Стоит кому за околицу по темноте выйти – и потом только косточки находят… Ваше сиятельство-о! Скажите королю, пусть он солдат пришлет! Пусть они его убью-ут, гада рогатого-о…
– Цыц! – сурово прикрикнул Аркадий, растерянно почесывая в затылке. – Иди вон лучше… варенья еще принеси! Должен же его кто-то есть… Хайд, ты сам что по этому поводу думаешь?
– Про волков-людоедов – это я слышал, – раздумчиво сказал не столько испугавшийся, сколько донельзя удивленный Хайден, глядя вслед девушке, шмыгнувшей в подпол за вареньем, – про медведей-людоедов, про росомах… но – козел?! Может, они тут все действительно… того-этого?
Он покрутил у виска пальцем.
– Похоже, конечно… – протянул Ильин, пробегая глазами список фамилий. – А если правда, упаси господь?!
– Тоже может быть, – пожал плечами барон. – Надо побыстрее всю эту перепись заканчивать и уходить. Пока не стемнело.
– Это ясный перец, что надо! Где только остальных носит… Небось Карменсита не явится, пока каждого встречного-поперечного про своего драгоценного женишка не расспросит!
– Дался вам этот жених, сэр.
– Легко тебе говорить… – буркнул Аркадий и закрыл тему во избежание очередных подколов со стороны ехидного барона. – Кстати, ты слышал, как его зовут?!
– Педро. Мне Кармен говорила.
– Не просто Педро! – поднял палец кверху уязвленный медик. – А Педро Гомес!!
– И что? – удивился барон.
Аркаша открыл было рот, чтобы объяснить, но по лицу не испорченного цивилизацией сэра Хайдена четко осознал, что толку не будет…
– Ладно, – он махнул рукой, – вам, приматам, не понять… Где эта парочка шляется?! Я от варенья скоро во всех местах слипнусь!
Как по команде, в дверях возникла довольная физиономия Лира.
– Мы вернулись! Там еду сейчас погрузят, фургон подлатают, и можно собираться.
– А мул? – вспомнил барон.
– Его староста на спор запрягает! – хихикнул парнишка. – Они с Кармен побились об заклад, что у него не получится!
– На что спорили? – заинтересовался Аркаша, выглядывая в окно.
Во двор набежало народу – все оживленно галдели, наблюдая какое-то действо. Что именно – из-за спин было не видно. Но, судя по ажиотажу, Карменсита своего мула знала лучше, чем староста.
– На спирт…
– На что?! – синхронно дернулись товарищи.
Лир развел руками:
– На спирт. Кармен сказала, для дез… дезину…
– Дезинфекции? – расхохотался Аркадий. – Знаешь, Хайд… Может, она и не сахар, и женихи у ней… гомесы… но – умная девчонка, чтоб я треснул!!
«Умная девчонка» появилась минут через десять. Судя по довольной улыбке – староста спор продул…
– Кармен, – все еще улыбаясь, сказал Ильин, – он жив?
– Кто?
– Бедный староста…
– Жив, – хихикнула девушка, блестя глазами. – Сейчас принесут!
– Кого?!
– Так старосту же! – Она уселась на скамейку и стащила с блюдечка лепешку. – Я ему говорила – не наденешь! И зачем спорил? Я же знаю, как мой мул щекотки боится!
– Знаешь, а не сказала?
– А зачем? – повела плечиком испанка. – Впредь думать будет…
– Если сможет, – вполголоса констатировал барон, наблюдая, как охающего старикана вносят в горницу и укладывают на широкую лавку. – Ну что же! Пора и честь знать! Любезнейший, я со всем ознакомился, претензий не имею, его величеству доложу, что все в порядке… Леди, вы нашли своего жениха?
– Нет… – покачала головой Кармен, и Аркаша внутренне вздохнул с облегчением. – Мне сказали, что Педро здесь был, но ушел совсем недавно, как раз перед нами.
– Тогда поторопимся, – встал Хайден. – А то осенью темнеет рано…
– Вы темноты боитесь? – насмешливо фыркнула девушка.
– Нет, – ответил за барона Аркаша. – Не темноты, а козлов. И не боимся, а опасаемся…
– Коз?! – Кармен заливисто расхохоталась. – Гимр не боитесь, а каких-то…
– Он не какой-то, – простонал староста, с трудом приподнимаясь. – Он – людоед! И если вы хотите спокойно уехать, то поторопитесь… Ночь скоро. А лучше бы у нас до утра остались! Вон один не послушался, ушел, так я теперь уже и не знаю, дойдет ли до следующей деревни…
– Это кто? – насторожилась Кармен. – Неужели… мой Педро?!
– Такой красивый господин с черными волосами, в голубой куртке с вышитыми цветочками? – встрепенулась дочка старосты.
Кармен вскочила, отбросив недоеденную лепешку:
– Это он! О дьос мио! Его же съедят?! Забодают?!
– Сначала, конечно, забодают, – рассудительно прокряхтел староста, – а уж потом, конечно…
– Нет! – взревела темпераментная испанка. – Аркадий!
– А я-то что?! – удивился молодой человек, с глубоким удовлетворением отметив, что, по описанию, этот Гомес все-таки… типичный гомес! Ну… сами посудите – и куртка голубая! Да еще и в цветочек!!
– Мы должны его спасти!
– Здрасте, приехали! Да, может, на него никто и не нападал?
– Мы должны это выяснить! – упрямо топнула ногой Карменсита. – И сейчас же!
– Что вы упираетесь, сэр? – негромко спросил барон. – Все равно мы ехать собирались. Какая разница?
– Ага, никакой! – хмыкнул вирусолог. – Одно дело – спокойно отсюда убраться, и другое – полночи ее, прости господи, Педро по куширям разыскивать… Теперь разницу чувствуешь?
Хайдену было решительно все равно, да и спорить было неохота, потому он ограничился кивком и двинулся к двери. Зато Кармен молчать не стала:
– Я чувствую! Боитесь вы, мучачос, вот что я, извините, чувствую!
– Мы?! – дружно взревели оскорбленные «мучачос».
– Вы!
– Боимся?!
– Да!
– Какую-то несчастную рогато-бородатую скотину?! Я, потомственный барон Эйгон, сын Гектора Эйгона Неустрашимого?! Я – боюсь какого-то, извините, козла?!
– Вот именно!
– Да мы двух людоедов, между прочим, чуть сами не сожрали вместе с тапочками! Мы брошенное поместье на бревна разнесли! Я лично гимре блохастой в морду плюнул!! Я с туберкулезником без намордника двое суток в одном боксе просидел!!! И после этого она мне заявляет, что мы, видите ли…
– …боимся?! – закончили они хором.
– Именно! – гнула свое испанка, мудро надавив на самые безотказные точки – самоуверенность и бесшабашность молодого врача и фамильную храбрость, которой славились все Эйгоны еще со времен первого короля первой столицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Я про козла! Это все он! И кузнеца он, и пастуха, и… и Лиину – тоже он!
– Он – что? Забодал?
– Съел!!
– Козел?!
– Да!
– Угу… А я – испанский летчик! Козы – травоядные! Они мяса не едят! Вы тут что, в своей изоляции совсем с последнего ума посходили?!
– Это не просто козел! – снова разревелась дочка старосты, утирая слезы передником. – Это козел-людоед! Он нашей деревне уже полгода житья не дает! Здесь же за пригорком старые рудные шахты – люди туда не ходят, вот он там, убивец, и поселился! Стоит кому за околицу по темноте выйти – и потом только косточки находят… Ваше сиятельство-о! Скажите королю, пусть он солдат пришлет! Пусть они его убью-ут, гада рогатого-о…
– Цыц! – сурово прикрикнул Аркадий, растерянно почесывая в затылке. – Иди вон лучше… варенья еще принеси! Должен же его кто-то есть… Хайд, ты сам что по этому поводу думаешь?
– Про волков-людоедов – это я слышал, – раздумчиво сказал не столько испугавшийся, сколько донельзя удивленный Хайден, глядя вслед девушке, шмыгнувшей в подпол за вареньем, – про медведей-людоедов, про росомах… но – козел?! Может, они тут все действительно… того-этого?
Он покрутил у виска пальцем.
– Похоже, конечно… – протянул Ильин, пробегая глазами список фамилий. – А если правда, упаси господь?!
– Тоже может быть, – пожал плечами барон. – Надо побыстрее всю эту перепись заканчивать и уходить. Пока не стемнело.
– Это ясный перец, что надо! Где только остальных носит… Небось Карменсита не явится, пока каждого встречного-поперечного про своего драгоценного женишка не расспросит!
– Дался вам этот жених, сэр.
– Легко тебе говорить… – буркнул Аркадий и закрыл тему во избежание очередных подколов со стороны ехидного барона. – Кстати, ты слышал, как его зовут?!
– Педро. Мне Кармен говорила.
– Не просто Педро! – поднял палец кверху уязвленный медик. – А Педро Гомес!!
– И что? – удивился барон.
Аркаша открыл было рот, чтобы объяснить, но по лицу не испорченного цивилизацией сэра Хайдена четко осознал, что толку не будет…
– Ладно, – он махнул рукой, – вам, приматам, не понять… Где эта парочка шляется?! Я от варенья скоро во всех местах слипнусь!
Как по команде, в дверях возникла довольная физиономия Лира.
– Мы вернулись! Там еду сейчас погрузят, фургон подлатают, и можно собираться.
– А мул? – вспомнил барон.
– Его староста на спор запрягает! – хихикнул парнишка. – Они с Кармен побились об заклад, что у него не получится!
– На что спорили? – заинтересовался Аркаша, выглядывая в окно.
Во двор набежало народу – все оживленно галдели, наблюдая какое-то действо. Что именно – из-за спин было не видно. Но, судя по ажиотажу, Карменсита своего мула знала лучше, чем староста.
– На спирт…
– На что?! – синхронно дернулись товарищи.
Лир развел руками:
– На спирт. Кармен сказала, для дез… дезину…
– Дезинфекции? – расхохотался Аркадий. – Знаешь, Хайд… Может, она и не сахар, и женихи у ней… гомесы… но – умная девчонка, чтоб я треснул!!
«Умная девчонка» появилась минут через десять. Судя по довольной улыбке – староста спор продул…
– Кармен, – все еще улыбаясь, сказал Ильин, – он жив?
– Кто?
– Бедный староста…
– Жив, – хихикнула девушка, блестя глазами. – Сейчас принесут!
– Кого?!
– Так старосту же! – Она уселась на скамейку и стащила с блюдечка лепешку. – Я ему говорила – не наденешь! И зачем спорил? Я же знаю, как мой мул щекотки боится!
– Знаешь, а не сказала?
– А зачем? – повела плечиком испанка. – Впредь думать будет…
– Если сможет, – вполголоса констатировал барон, наблюдая, как охающего старикана вносят в горницу и укладывают на широкую лавку. – Ну что же! Пора и честь знать! Любезнейший, я со всем ознакомился, претензий не имею, его величеству доложу, что все в порядке… Леди, вы нашли своего жениха?
– Нет… – покачала головой Кармен, и Аркаша внутренне вздохнул с облегчением. – Мне сказали, что Педро здесь был, но ушел совсем недавно, как раз перед нами.
– Тогда поторопимся, – встал Хайден. – А то осенью темнеет рано…
– Вы темноты боитесь? – насмешливо фыркнула девушка.
– Нет, – ответил за барона Аркаша. – Не темноты, а козлов. И не боимся, а опасаемся…
– Коз?! – Кармен заливисто расхохоталась. – Гимр не боитесь, а каких-то…
– Он не какой-то, – простонал староста, с трудом приподнимаясь. – Он – людоед! И если вы хотите спокойно уехать, то поторопитесь… Ночь скоро. А лучше бы у нас до утра остались! Вон один не послушался, ушел, так я теперь уже и не знаю, дойдет ли до следующей деревни…
– Это кто? – насторожилась Кармен. – Неужели… мой Педро?!
– Такой красивый господин с черными волосами, в голубой куртке с вышитыми цветочками? – встрепенулась дочка старосты.
Кармен вскочила, отбросив недоеденную лепешку:
– Это он! О дьос мио! Его же съедят?! Забодают?!
– Сначала, конечно, забодают, – рассудительно прокряхтел староста, – а уж потом, конечно…
– Нет! – взревела темпераментная испанка. – Аркадий!
– А я-то что?! – удивился молодой человек, с глубоким удовлетворением отметив, что, по описанию, этот Гомес все-таки… типичный гомес! Ну… сами посудите – и куртка голубая! Да еще и в цветочек!!
– Мы должны его спасти!
– Здрасте, приехали! Да, может, на него никто и не нападал?
– Мы должны это выяснить! – упрямо топнула ногой Карменсита. – И сейчас же!
– Что вы упираетесь, сэр? – негромко спросил барон. – Все равно мы ехать собирались. Какая разница?
– Ага, никакой! – хмыкнул вирусолог. – Одно дело – спокойно отсюда убраться, и другое – полночи ее, прости господи, Педро по куширям разыскивать… Теперь разницу чувствуешь?
Хайдену было решительно все равно, да и спорить было неохота, потому он ограничился кивком и двинулся к двери. Зато Кармен молчать не стала:
– Я чувствую! Боитесь вы, мучачос, вот что я, извините, чувствую!
– Мы?! – дружно взревели оскорбленные «мучачос».
– Вы!
– Боимся?!
– Да!
– Какую-то несчастную рогато-бородатую скотину?! Я, потомственный барон Эйгон, сын Гектора Эйгона Неустрашимого?! Я – боюсь какого-то, извините, козла?!
– Вот именно!
– Да мы двух людоедов, между прочим, чуть сами не сожрали вместе с тапочками! Мы брошенное поместье на бревна разнесли! Я лично гимре блохастой в морду плюнул!! Я с туберкулезником без намордника двое суток в одном боксе просидел!!! И после этого она мне заявляет, что мы, видите ли…
– …боимся?! – закончили они хором.
– Именно! – гнула свое испанка, мудро надавив на самые безотказные точки – самоуверенность и бесшабашность молодого врача и фамильную храбрость, которой славились все Эйгоны еще со времен первого короля первой столицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85