Предположим, вначале мы отпустим женщин, с приказанием разойтись по домам. А потом, когда выпустим мужчин, они захотят первым делом проверить, что с их женами. Кто-нибудь еще живет поблизости от Абдуллы?
– Нет.
– Тогда он наверняка окажется один на этой тропинке. Вы выйдете ему навстречу из-за куста…
– И он перережет мне горло.
– Он что, носит при себе нож?
– А вы когда-нибудь видели афганца без ножа?
Анатолий пожал плечами.
– Возьмите мой пистолет.
Жан-Пьер был слегка удивлен и обрадован таким доверием, хотя и не знал, как обращаться с пистолетам.
– Думаю, пистолет можно использовать как угрозу, – тревожно проговорил он. – Мне понадобится местная одежда, на случай, если меня заметит еще кто-нибудь, кроме Абдуллы. Что, если я встречу кого-нибудь из знакомых? Придется закрыть лицо – может быть, шарфом…
– Это не проблема, – ответил Анатолий. Он что-то прокричал по-русски, и трое солдат вскочили на ноги. Скрывшись в доме, они почти сразу же появились вместе со стариком-лошадником.
– Можно взять его одежду, – сказал Анатолий.
– Хорошо, – сказал Жан-Пьер. – Капюшон закроет лицо. – Перейдя на дари, он закричал старику: – Раздевайся!
Тот запротестовал: обнажиться означало позор для афганца. Анатолий отдал резкую команду по-русски, и солдаты, опрокинув старика на землю, стащили с него балахон и все, как один, оглушительно захохотали, увидев его тонкие, как палочки, ноги, торчавшие из рваных коротких шаровар. Когда старика отпустили, он суетливо поднялся и побежал прочь, прикрывая руками гениталии, что заставило захохотать их еще громче.
Жан-Пьер был в слишком нервозном состоянии, чтобы находить это смешным. Сняв рубашку и брюки европейского покроя, он накинул на себя балахон старика.
– От вас пахнет конской мочой, – заметил Анатолий.
– Изнутри запах еще хуже, – ответил Жан-Пьер.
Они забрались в вертолет. Анатолий, надев наушники пилота, долго говорил с кем-то по-русски. Жан-Пьера очень смущало предстоящее задание. А что, если из-за горы внезапно выйдут двое-трое партизан и увидят, как он угрожает пистолетом Абдулле? Его знал буквально каждый в долине, а известие о том, что он появился в Бэнде вместе с русскими, наверняка уже разнеслось по всей округе. Несомненно, большинство афганцев теперь знают, что он русский шпион. Он стал для них «врагом народа номер один». Да они разорвут его на куски!
«Может, мы слишком все усложняем, – подумал он. – Может, нам надо просто прилететь туда, схватить Абдуллу и выбить из него все, что он знает?».
Нет, мы уже пробовали делать это вчера, и это ни к чему не привело. То, что мы придумали, – единственный способ узнать.
Анатолий передал наушники пилоту, который забрался в свое кресло и завел двигатель. Пока они ждали взлета, Анатолий вытащил пистолет и показал его Жан-Пьеру.
– Это девятимиллиметровый «Макаров», – сказал он, стараясь перекричать шум вертолета. Щелкнув затвором на задней стороне рукоятки, он вытащил магазин, где было восемь патронов, потом задвинул магазин обратно. Показав на другой затвор на левой стороне пистолета, он сказал: – Это предохранитель. Когда красная точка закрыта, предохранитель находится в положении «безопасно».
Держа пистолет в левой руке, он правой отодвинул назад задвижку над рукояткой.
– Вот так вы взводите курок. – Он отпустил задвижку, и она резко вернулась на место. – Когда будете стрелять, подольше не отпускайте курок, чтобы заново взвести его. – И он протянул пистолет Жан-Пьеру.
«Мне по-настоящему доверяют», – подумал Жан-Пьер, и на мгновение холодный страх в его сердце сменился чувством удовлетворения.
Вертолеты взлетели. Курс снова лежал на юго-запад, вдоль русла реки Пяти Львов, вниз по долине. Жан-Пьер думал о том, что они с Анатолием составляют вместе хорошую команду. Анатолий напоминал ему отца: умный, решительный, храбрый человек, беззаветно преданный делу мирового коммунизма. Если мы добьемся здесь успеха, подумал Жан-Пьер, нам, вероятно, удастся и дальше работать вместе, над каким-нибудь другим заданием. Эта мысль доставила ему необычайную радость.
В Дашт-и-Ревате, откуда начиналась южная часть долины, вертолет повернул на юго-восток, следуя вверх по течению притока Ревата, и углубился в горы, чтобы приблизиться к Бэнде из-за горы.
Анатолий снова начал вести с кем-то переговоры, пользуясь наушниками пилота, затем перебрался обратно к Жан-Пьеру, чтобы прокричать ему прямо в ухо:
– Все жители уже в мечети. Сколько времени надо жене муллы, чтобы добраться до дома?
– Пять-десять минут, – прокричал в ответ Жан-Пьер.
– Где вас высадить?
Жан-Пьер немного подумал.
– Вы ведь всех согнали в мечеть, верно?
– Да.
– А пещеры проверили?
Анатолий вернулся к радиопередатчику и задал этот вопрос. Вернувшись, он сказал:
– Да, пещеры проверены.
– О'кей. Высаживайте прямо здесь.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до места вашей засады?
– Дайте мне десять минут. Затем выпустите женщин и детей. Подождите еще десять минут и отпускайте мужчин.
– Ясно.
Вертолет снизился в тень горы. Солнце клонилось за горы, но до наступления темноты оставалось еще около часа. Они приземлились за перевалом, в нескольких ярдах от пещер. Анатолий сказал:
– Подождите, дайте-ка мы еще раз проверим пещеры.
Через открытую дверь Жан-Пьер видел, как приземляется второй «хайнд». Из него выскочили шестеро солдат и побежали за перевал.
– Как я вам просигналю, чтобы вы спустились и забрали меня? – спросил Жан-Пьер.
– Мы будем ждать вас здесь.
– А что, если кто-нибудь из жителей деревни забредет сюда до того, как я вернусь?
– Застрелим.
У Анатолия была еще одна черта, общая с отцом Жан-Пьера: безжалостность.
Разведчики вернулись из-за горы, и один солдат махнул рукой, показывая, что все чисто.
– Идите, – сказал Анатолий.
Жан-Пьер открыл дверь и выпрыгнул наружу, сжимая в руке пистолет Анатолия. Пригнув голову, он поскорее отбежал подальше от вертящихся лопастей вертолета. Добежав до перевала, он оглянулся: оба вертолета оставались на месте.
Он миновал хорошо знакомый ему вход в пещеру, где раньше располагался его лазарет, и посмотрел вниз, на деревню. Отсюда был виден двор мечети. Жан-Пьер не мог разглядеть никого из находившихся там, но боялся, что кто-нибудь из них может случайно бросить взгляд вверх и увидеть его, а зрение афганцев наверняка острее, чем у него. Поэтому он поспешил набросить на лицо капюшон.
Сердце его забилось чаще, когда он стал удаляться все дальше из-под прикрытия русских вертолетов. Он быстро шел вниз по склону, мимо дома муллы. Вокруг стояла какая-то странная тишина, несмотря на несмолкаемый шум реки и отдаленный гул вертолетов. Это потому, понял Жан-Пьер, что не слышно детских голосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Нет.
– Тогда он наверняка окажется один на этой тропинке. Вы выйдете ему навстречу из-за куста…
– И он перережет мне горло.
– Он что, носит при себе нож?
– А вы когда-нибудь видели афганца без ножа?
Анатолий пожал плечами.
– Возьмите мой пистолет.
Жан-Пьер был слегка удивлен и обрадован таким доверием, хотя и не знал, как обращаться с пистолетам.
– Думаю, пистолет можно использовать как угрозу, – тревожно проговорил он. – Мне понадобится местная одежда, на случай, если меня заметит еще кто-нибудь, кроме Абдуллы. Что, если я встречу кого-нибудь из знакомых? Придется закрыть лицо – может быть, шарфом…
– Это не проблема, – ответил Анатолий. Он что-то прокричал по-русски, и трое солдат вскочили на ноги. Скрывшись в доме, они почти сразу же появились вместе со стариком-лошадником.
– Можно взять его одежду, – сказал Анатолий.
– Хорошо, – сказал Жан-Пьер. – Капюшон закроет лицо. – Перейдя на дари, он закричал старику: – Раздевайся!
Тот запротестовал: обнажиться означало позор для афганца. Анатолий отдал резкую команду по-русски, и солдаты, опрокинув старика на землю, стащили с него балахон и все, как один, оглушительно захохотали, увидев его тонкие, как палочки, ноги, торчавшие из рваных коротких шаровар. Когда старика отпустили, он суетливо поднялся и побежал прочь, прикрывая руками гениталии, что заставило захохотать их еще громче.
Жан-Пьер был в слишком нервозном состоянии, чтобы находить это смешным. Сняв рубашку и брюки европейского покроя, он накинул на себя балахон старика.
– От вас пахнет конской мочой, – заметил Анатолий.
– Изнутри запах еще хуже, – ответил Жан-Пьер.
Они забрались в вертолет. Анатолий, надев наушники пилота, долго говорил с кем-то по-русски. Жан-Пьера очень смущало предстоящее задание. А что, если из-за горы внезапно выйдут двое-трое партизан и увидят, как он угрожает пистолетом Абдулле? Его знал буквально каждый в долине, а известие о том, что он появился в Бэнде вместе с русскими, наверняка уже разнеслось по всей округе. Несомненно, большинство афганцев теперь знают, что он русский шпион. Он стал для них «врагом народа номер один». Да они разорвут его на куски!
«Может, мы слишком все усложняем, – подумал он. – Может, нам надо просто прилететь туда, схватить Абдуллу и выбить из него все, что он знает?».
Нет, мы уже пробовали делать это вчера, и это ни к чему не привело. То, что мы придумали, – единственный способ узнать.
Анатолий передал наушники пилоту, который забрался в свое кресло и завел двигатель. Пока они ждали взлета, Анатолий вытащил пистолет и показал его Жан-Пьеру.
– Это девятимиллиметровый «Макаров», – сказал он, стараясь перекричать шум вертолета. Щелкнув затвором на задней стороне рукоятки, он вытащил магазин, где было восемь патронов, потом задвинул магазин обратно. Показав на другой затвор на левой стороне пистолета, он сказал: – Это предохранитель. Когда красная точка закрыта, предохранитель находится в положении «безопасно».
Держа пистолет в левой руке, он правой отодвинул назад задвижку над рукояткой.
– Вот так вы взводите курок. – Он отпустил задвижку, и она резко вернулась на место. – Когда будете стрелять, подольше не отпускайте курок, чтобы заново взвести его. – И он протянул пистолет Жан-Пьеру.
«Мне по-настоящему доверяют», – подумал Жан-Пьер, и на мгновение холодный страх в его сердце сменился чувством удовлетворения.
Вертолеты взлетели. Курс снова лежал на юго-запад, вдоль русла реки Пяти Львов, вниз по долине. Жан-Пьер думал о том, что они с Анатолием составляют вместе хорошую команду. Анатолий напоминал ему отца: умный, решительный, храбрый человек, беззаветно преданный делу мирового коммунизма. Если мы добьемся здесь успеха, подумал Жан-Пьер, нам, вероятно, удастся и дальше работать вместе, над каким-нибудь другим заданием. Эта мысль доставила ему необычайную радость.
В Дашт-и-Ревате, откуда начиналась южная часть долины, вертолет повернул на юго-восток, следуя вверх по течению притока Ревата, и углубился в горы, чтобы приблизиться к Бэнде из-за горы.
Анатолий снова начал вести с кем-то переговоры, пользуясь наушниками пилота, затем перебрался обратно к Жан-Пьеру, чтобы прокричать ему прямо в ухо:
– Все жители уже в мечети. Сколько времени надо жене муллы, чтобы добраться до дома?
– Пять-десять минут, – прокричал в ответ Жан-Пьер.
– Где вас высадить?
Жан-Пьер немного подумал.
– Вы ведь всех согнали в мечеть, верно?
– Да.
– А пещеры проверили?
Анатолий вернулся к радиопередатчику и задал этот вопрос. Вернувшись, он сказал:
– Да, пещеры проверены.
– О'кей. Высаживайте прямо здесь.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до места вашей засады?
– Дайте мне десять минут. Затем выпустите женщин и детей. Подождите еще десять минут и отпускайте мужчин.
– Ясно.
Вертолет снизился в тень горы. Солнце клонилось за горы, но до наступления темноты оставалось еще около часа. Они приземлились за перевалом, в нескольких ярдах от пещер. Анатолий сказал:
– Подождите, дайте-ка мы еще раз проверим пещеры.
Через открытую дверь Жан-Пьер видел, как приземляется второй «хайнд». Из него выскочили шестеро солдат и побежали за перевал.
– Как я вам просигналю, чтобы вы спустились и забрали меня? – спросил Жан-Пьер.
– Мы будем ждать вас здесь.
– А что, если кто-нибудь из жителей деревни забредет сюда до того, как я вернусь?
– Застрелим.
У Анатолия была еще одна черта, общая с отцом Жан-Пьера: безжалостность.
Разведчики вернулись из-за горы, и один солдат махнул рукой, показывая, что все чисто.
– Идите, – сказал Анатолий.
Жан-Пьер открыл дверь и выпрыгнул наружу, сжимая в руке пистолет Анатолия. Пригнув голову, он поскорее отбежал подальше от вертящихся лопастей вертолета. Добежав до перевала, он оглянулся: оба вертолета оставались на месте.
Он миновал хорошо знакомый ему вход в пещеру, где раньше располагался его лазарет, и посмотрел вниз, на деревню. Отсюда был виден двор мечети. Жан-Пьер не мог разглядеть никого из находившихся там, но боялся, что кто-нибудь из них может случайно бросить взгляд вверх и увидеть его, а зрение афганцев наверняка острее, чем у него. Поэтому он поспешил набросить на лицо капюшон.
Сердце его забилось чаще, когда он стал удаляться все дальше из-под прикрытия русских вертолетов. Он быстро шел вниз по склону, мимо дома муллы. Вокруг стояла какая-то странная тишина, несмотря на несмолкаемый шум реки и отдаленный гул вертолетов. Это потому, понял Жан-Пьер, что не слышно детских голосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105