В Европе для этого достаточно куда менее серьезных оснований, подумала Джейн, а вслух сказала:
– Да.
– Так, значит, поэтому вы теперь вышли замуж за американца?
Джейн поняла ход мыслей Рабии. То, что она провела ночь с Эллисом на склоне горы, подтверждало обвинение Абдуллы, что она – проститутка с Запада. Рабия, которая долгое время была главной защитницей Джейн в деревне, предвидя, что ее будут осуждать, готовила иное объяснение ее поведению, согласно которому Джейн поспешно развелась с предателем в соответствии с причудами христианского законодательства, неизвестными правоверным, и теперь, согласно тем же странным законам, стала женой Эллиса. Пусть будет так, подумала Джейн.
– Да, – ответила она, – поэтому я вышла замуж за американца.
Рабия удовлетворенно кивнула.
Джейн же чувствовала, что в прозвище, которым наградил ее мулла, была доля правды. Она действительно перебралась из постели одного мужчины в постель другого с неприличной поспешностью. Она ощутила легкий стыд, но одернула себя: ведь она никогда не имела привычки строить свое поведение в соответствии с ожиданиями окружающих. «Пусть думают, что хотят», – сказала она себе. Она не считала, что стала женой Эллиса. «А разве у меня есть ощущение, будто я разошлась с Жан-Пьером?» – спросила она себя. Ответ получался отрицательный, но все же она понимала, что больше не подчиняется чувству долга. «После того, что он сделал, я ему ничем не обязана». Эта мысль должна была бы принести ей некоторое облегчение, но вместо этого ей стало грустно.
Ее размышления были внезапно прерваны. У входа в мечеть послышался какой-то шум, и Джейн, обернувшись, увидела Эллиса. Когда он приблизился, она разглядела застывшее на его лице выражение гнева и вдруг вспомнила, что однажды уже видела его таким, когда один безалаберный водитель такси, сделав неожиданный разворот, сбил молодого мотоциклиста, основательно его помяв. Все это произошло на глазах у Эллиса и Джейн, которые и вызвали «скорую помощь» – тогда еще Джейн не владела никакими медицинскими навыками. Эллис тогда все повторял: «И зачем он так, и зачем он так…»
Она смогла, наконец, разглядеть и то, что он сейчас нес на руках: это был ребенок, и она поняла по выражению его лица, что ребенок мертв. Ее первой реакцией, которой она тут же устыдилась, было облегчение: «Слава Богу, что это не мой ребенок». Но, вглядевшись повнимательнее, она увидела, что это был именно тот из афганских детей, к кому она порой относилась, как к своему собственному. Это был однорукий Муса, мальчик, которому она однажды спасла жизнь. Она почувствовала мучительную горечь и отчаяние, которое охватывало ее каждый раз, когда больной после того, как они с Жан-Пьером долго и упорно боролись за его жизнь, все-таки умирал. Но сейчас было особенно больно, потому что Муса был очень стоек и преисполнен решимости преодолеть ограничения, связанные с увечьем. А как гордился им отец! «Почему именно его, – подумала Джейн, чувствуя, как на глаза ее наворачиваются слезы. – Почему его?»
???
И у нее возник порыв спрыгнуть в реку, протекавшую в сотне футов внизу. Но это, оказалось, всего лишь реактивный самолет – с такой высоты нельзя было разглядеть никого на земле. Тем не менее, после этого Джейн то и дело искала взглядом и отмечала деревья, кустарник и углубления в скале, которые могли бы послужить укрытием. Какой-то дьявольский голос внутри нее говорил: «тебе не обязательно все это терпеть, ты можешь вернуться назад, можешь сдаться и вернуться к мужу…» Но эта мысль оставалась чистой абстракцией, не имевшей особого смысла.
Тропинка все еще шла в гору, но уже не так круто, и они смогли ускорить шаг. Через каждые одну-две мили дорогу им преграждали горные ручьи, которые бурно выливались из ущелий и впадали в реку. В этих места тропинка резко обрывалась вниз, к бревенчатому мосту или броду, и Эллису приходилось тянуть упирающуюся Мэгги в воду, в то время как Джейн подгоняла ее сзади криками и бросала камни.
По возвышенности тянулся оросительный канал – высоко над рекой. Он был предназначен для расширения площади орошаемых земель в долине. Джейн задумалась над тем, сколько же времени прошло с тех пор, как у жителей долины было достаточно свободных рабочих рук и мирного времени для воплощения такого серьезного инженерного проекта – может, несколько сотен лет.
Скала стала уже, а берег реки внизу теперь был усеян гранитными валунами. В известняковых склонах открывались входы в пещеры: Джейн замечала их, как возможные укрытия. Местность вокруг стала невзрачнее, навстречу задул холодный ветер, заставивший Джейн поежиться, несмотря на яркое солнце. Камни и отвесные скалы привлекали птиц: вокруг гнездились сотни азиатских сорок. Наконец, за краем горы открылась новая равнина. Далеко к востоку Джейн увидела гряду холмов, а над ними – заснеженные вершины Нуристана. «Господи, вот куда нам надо дойти», – подумала Джейн, и ей стало страшно.
Посреди равнины виднелась небольшая кучка бедных домиков.
– Думаю, мы пришли, – сказал Эллис. – Добро пожаловать в Саниз.
Они вышли на равнину, ища глазами мечеть или каменный дом для путешественников. Когда они поравнялись с первым домиком, оттуда вышел какой-то человек, и Джейн узнала красивое лицо Мохаммеда. Он был удивлен не меньше ее самой. Ее удивление сменилось ужасом, когда она вспомнила, что надо будет сообщить ему о гибели сына.
Эллис дал ей время собраться с мыслями, сказав на дари:
– Почему вы здесь?
– Здесь Масуд, – ответил Мохаммед, и Джейн поняла, что это, наверное, одно из укрытий партизан. Мохаммед продолжал: – А вы-то почему здесь?
– Мы идем в Пакистан.
– Этим путем? – лицо Мохаммеда стало серьезным. – Что случилось?
Джейн, понимала, что именно ей следует рассказать ему все, ведь она знала его дольше Эллиса.
– Мы принесли плохую весть, друг Мохаммед.
– Русские приходили в Бэнду и убили семерых мужчин и одного ребенка…
Он начал догадываться, что она собирается сказать, и выражение страдания на его лице вызвало у Джейн желание заплакать.
– Этот ребенок – Муса, – закончила она.
Мохаммед постарался овладеть собой.
– Как погиб мой сын?
– Его нашел Эллис, – сказала Джейн.
Эллис, с трудом подбирая нужные слова на дари, сказал:
– Он погиб… нож в руке, кровь на ноже.
Мохаммед широко раскрыл глаза:
– Расскажи мне все.
Тут вмешалась Джейн, потому что свободнее владела языком.
– Русские пришли на рассвете, – начала она. – Они искали нас с Эллисом. Мы были выше, на горе, поэтому нас не нашли. Они избили Алишана, Шахазая и Абдуллу, но оставили их в живых. Потом они обнаружили пещеру. Там были семь раненых моджахедов, и с ними дежурил Муса, чтобы бежать в деревню, если ночью понадобится помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105