— Да, я знаю, — ответил Давид. — Юнас здесь, у меня. Он раздобыл себе рацию.
— Где он ее нашел?
— Ну, у меня есть свои каналы, — ответил Юнас своим обычным голосом.
Оказывается, рацию дал ему Янне — Лось. Юнас объяснил, что с рацией он сможет свободно передвигаться и сообщаться с «генеральным штабом» в летней комнате. А в случае, если его присутствие потребуется где-то еще, такая «мобильная» связь ему не повредит.
Юнас был очень возбужден. Он хотел сразу же продемонстрировать свое устройство и провести проверку связи.
Поэтому они все вместе отправились в Селандерское поместье. Давид с Анникой поднялись в летнюю комнату и стали ждать, а Юнас тем временем носился где-то поблизости.
Анника с рацией в руках заняла позицию у окна. Вдруг раздался голос Юнаса:
— Юнас Берглунд вызывает Аннику Берглунд! Прием!
— Да, говорит Анника Берглунд!
— Ты договорила? Прием!
— Что? Ты о чем?
— Ты будешь еще что-нибудь говорить? Прием!
— Что говорить? Что ты раскричался, как ненормальный — «прием», «прием»!
— Я говорю «прием», чтобы ты поняла, что я договорил. И ты тоже должна говорить «прием», когда закончила и хочешь получить ответ!
— А-а. Тогда прием!
— Я нахожусь примерно в двухстах метрах от Селандерского поместья, качество звука хорошее. Как слышно? Прием!
— Слышу тебя хорошо. Прием!
— В штабе все в порядке? Прием!
— Да, здесь все в порядке. Прием!
— Хорошо, выйду на связь из другого места при следующей проверке. Это был Юнас Берглунд, конец связи!
Голос Юнаса пропал, и Анника перевела рацию в режим ожидания.
— Смешной… Думаю, из него может получиться неплохой репортер, — сказала она Давиду.
— Да, Юнас — талант, что ни говори… — Давид засмеялся.
Шкатулка лежала перед Анникой на столе, и она начала перебирать письма.
— Я уже так привыкла к этим людям, — сказала она, — что иногда кажется, будто я их знаю. Просто в голове не укладывается, что они жили больше двухсот лет назад. Я думала об этом сегодня утром, когда перепечатывала письмо Давида.
— Ты имеешь в виду Андреаса?
— Ну да…
— Но ты сказала: «Давида». — Давид посмотрел на Аннику, но она быстро отвернулась. И объяснила, что оговорилась, потому что письма Андреаса начитывал на ленту Давид.
— Когда я их читаю, то чувствую себя немного Андреасом, — признался Давид.
— А я Эмилией…
— Ты, наверное, хочешь сказать, Магдаленой? Ведь ты читаешь письма Магдалены, а не Эмилии.
Но Анника покачала головой. Она ощущала себя Эмилией. На этот раз она не оговорилась.
В летней комнате на минуту стало тихо. Потом Давид пояснил: он имел в виду, что особенно его интересуют мысли Андреаса…
— Понятно, — ответила Анника и тихо вздохнула. — Это видно.
Анника посмотрела на шкатулку. Тихие вздохи иногда повисают в воздухе, но Давид ничего не заметил или же сделал вид, что не заметил. Он сказал:
— В одном месте Андреас Виик пишет, что цветы, вероятно, как-то связаны с вселенской душой, общей у всех живых существ.
— Это то же, что он имеет в виду, когда говорит, что все живое взаимосвязано?
— Да, именно. И таким образом все живые существа и предметы могут переговариваться друг с другом при помощи этой общей души, которая нас всех объединяет. Цветы и люди могут понимать друг друга, нужно только быть внимательными и восприимчивыми. Научиться слышать и видеть всеми органами чувств. А органов чувств у человека, вероятно, гораздо больше, чем мы думаем. Это чувства, которые когда-то были хорошо развиты, но со временем атрофировались, ослабели или же вообще отмерли, поскольку человек не находил им применения.
— Ты говоришь о шестом чувстве? — спросила Анника.
— Ну да, или о седьмом, да о каком угодно… Андреас называет это чувством душ.
— Какие удивительные мысли… — сказала Анника.
— Да, удивительные мысли, — повторил Давид.
— Только настало ли время для таких мыслей?
В голосе Анники слышалось сомнение, но Давид сказал, что вообще-то встречал подобные рассуждения и в современных книгах. Так что Андреас Виик намного опередил свое время.
— Но ведь если какие-то рассуждения напечатаны в книгах, это еще не значит, что их время пришло, — возразила Анника, и Давид с ней согласился.
В ту же минуту в рации снова раздался возбужденный голос Юнаса:
— Юнас Берглунд вызывает генеральный штаб. Прием!
— Да. Прием! — ответила Анника.
— Объявляется боевая готовность! Связь нормальная? Прием!
— Да, слышу тебя хорошо… Прием!
— Юнас Берглунд докладывает из наблюдательного пункта, который находится к югу от Селандерского поместья, у дороги. Слушайте внимательно! Я совершенно спокойно шел пешком в северном направлении и вдруг увидел машину, припаркованную на юго-западной стороне дороги, недалеко от калитки. Это синий «Пежо», пикап, старая модель. У машины включен двигатель. Вот, можете сами послушать шум мотора. Прием!
Юнас замолчал, и Анника услышала отдаленный звук двигателя.
— Да, слышу мотор… Прием!
— Я, Юнас Берглунд, нахожусь в густом кустарнике, за крыжовником, на расстоянии около десяти метров к юго-востоку от машины и веду за ней наблюдение. В машине сидит какой-то странный мужчина. Жду указаний. Прием!
— Подожди немного, Юнас! — Анника повернулась к Давиду. Как это похоже на Юнаса — за каждым кустом ему чудится что-то подозрительное. И уж меньше всего на свете он готов ждать чьих-либо указаний.
— Что будем делать? — спросила она Давида.
— Пусть поднимается сюда вместо того, чтобы шастать по кустам, — прошептал Давид.
— Юнас, хватит следить за этим мужчиной, иди сюда! Прием!
На другом конце послышалось фырканье, но потом Юнас снова заговорил официальным репортерским голосом:
— Вопреки приказанию я остаюсь. Оставайтесь на связи! Прием!
— Тогда не говори, что ждешь указаний, если все равно делаешь по-своему! — сказала Анника, но Юнас ее не слышал. Там у него что-то происходило, и он докладывал возбужденным голосом:
— Прием, прием… человек в машине достает бинокль и смотрит в сторону Селандерского поместья. Немедленно спрячьтесь. Если у вас где-то горит свет — погасите! Сообщаю номер машины: ЦСЛ 329 — три, два, девять. Повторяю: Цезарь, Свен, Леннарт, три, два, девять. Прием!
Анника застыла на месте, не зная, что отвечать. Послышалось какое-то шуршание. Наверное, Юнас достал «салмиак». Потом он снова вышел на связь и сообщил, что у мужчины на голове шляпа. Затем звук мотора стал громче, и Юнас доложил:
— Он уезжает. Прием!
— Хорошо, поднимайся сюда, Юнас!
— Повинуясь приказу, Юнас Берглунд возвращается в генеральный штаб. Конец связи.
Им не пришлось долго ждать — Юнас уже несся вверх по лестнице. Он задыхался от возбуждения.
— Крайне подозрительно! Вы бы видели этого типа!
— Ну и как же он выглядел?
— Не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63