У нас слаба северная линия обороны.
— Что делать с пленными? — спросил Бал, кивая на группу примерно из двадцати мушкетеров, окруженную горцами.
— Приведите их ко мне. Райстер побежал исполнять приказ.
Через минуту захваченных солдат подогнали к тому месту, где стоял Колл Джас. В глазах варлийцев застыл страх. Некоторые дрожали, а один даже обмочился.
— Я не питаю к вам ненависти, — сказал вождь ригантов, — и ни один из вас не пострадает. Так что успокойтесь. Многие из ваших товарищей ранены. Некоторые из них умрут. Других еще можно спасти. Я оставлю вам две повозки и немного продуктов. Помогите раненым, а потом увезите их отсюда.
С этим Колл Джас повернулся спиной к ошеломленным пленникам и направился туда, где Арик руководил выносом раненых и убитых горцев. Вдвоем они положили на носилки так и не пришедшего в себя Кэлина Ринга.
— Думаешь, выживет? — спросил Колл.
— Либо выживет, либо умрет.
— Уж не знаю, зачем вообще спрашиваю тебя о чем-то, — угрюмо пробормотал Колл.
— У тебя сегодня кислое настроение, — заметил Арик. — Хочешь скажу почему?
— Я и сам знаю.
— Я все же скажу. Ты забегаешь вперед. Тебя не должны заботить завтрашние неприятности. В любом случае мы ничего не можем изменить. Так что веселись и наслаждайся тем, что есть. Победа далась нам нелегко.
— Да, Арик. Семнадцать человек. А ведь у каждого дома остались семьи, любимые.
— Знаю, Колл. Среди них и Сэка. Он упал ночью со скалы. Я узнал об этом только утром.
Вождь вздохнул и положил руку на плечо старика:
— Твой сын был настоящий воин. Я любил его, и скорблю вместе с тобой.
— Отцы не должны переживать своих сыновей, Колл. Это противно устройству природы. У меня разбито сердце, и все же я рад. Слышишь? Сегодня отвага ригантов превзошла мощь варлийцев. Мы не уступили. Мы не опустились на колени. Мы не молили о пощаде. Вот почему я горд сегодня. Горд своим сыном и своим народом. Мне хочется думать, что где-то там, на Тропе Лебедя, Коннавар тоже гордится ригантами. И Бэйн, и Калофар, и все другие герои нашего народа.
Слезы выступили на глазах старика, и голос его дрогнул. Страхи улетучились. Колл тряхнул головой:
— Мы выпьем вечером. Вместе. У меня есть бочка сорокалетнего уисгли. Помянем павших и отпразднуем победу.
Арик смахнул слезы:
— Да, так и сделаем.
Первое утро суда над Мэв Ринг прошло в запутанных юридических спорах относительно представленных доказательств, действительности письменных показаний Гиллама Пирса и присутствия двух писцов, нанятых Алтеритом Шаддлером для записи заявлений свидетелей.
Все места в зале Священного Суда были заняты, а вход и выход охраняли двадцать вооруженных стражей. Епископ, облаченный в церемониальные пурпурную и белую мантии, сидел во главе стола, окруженный тремя старшими аббатами и двумя назначенными судом священниками-писцами.
Главной новостью дня стало сообщение об обнаружении тела обувных дел мастера Гиллама Пирса. Его нашли утром на одной из пустынных улиц. Обезглавленного, с выпущенными внутренностями.
Алтерит Шаддлер узнал об этом только тогда, когда представил суду письменные показания сапожника.
— Документ подписан и заверен свидетелями, — сказал учитель, — а потому, согласно действующему закону, может быть приобщен к делу. У меня также имеются заявления свидетелей, подтверждающих подлинность показаний Гиллама. Причин для отказа не существует. — Он взглянул на четырех рыцарей Жертвы, стоявших за столом. — Тот факт, что некие злонамеренные люди, стремящиеся воспрепятствовать установлению истины и торжеству правосудия, убили свидетеля, не должен помешать рассмотрению данных показаний в ходе этого процесса.
Епископ поднял молоток и трижды постучал по деревянной подставке:
— Обращайтесь к суду, мастер Шаддлер,
— К какому суду, мой господин? К Священному Суду? Или к суду тех убийц, которые стоят за вашей спиной?
— Как ты смеешь? — проревел предводитель рыцарей и, схватившись за рукоять меча, сделал шаг вперед.
— Вот моя голова, — крикнул Алтерит, дотрагиваясь до лба. — А вот мой живот. Сомневаюсь, что вы решитесь сделать со мной то же, что сделали с Пирсом, в присутствии свидетелей, мерзкие псы! Вы позорите доспехи, которые носите. Вы ненавистны всем варлийцам, для которых понятие чести не пустой звук.
— Молчать! — завопил епископ. — Еще один такой выпад, мастер Шаддлер, — и мне придется удалить вас из зала суда.
Алтерит, бледный, дрожащий, но не запуганный, сделал глубокий вдох, после чего поклонился епископу:
— Таким образом письменные показания Гиллама Пирса должны быть признаны судом как действительные.
Епископ подал знак Арлину Бедверу. Толстопузый священник поднялся и поклонился.
— У вас есть возражения против приобщения показаний покойного к материалам дела?
— Нет, мой господин. Однако в связи с тем, что Гиллам. Пирс не может ответить на вопросы суда лично, мы не имеем возможности установить, не были ли эти показания даны под действием колдовских чар.
— Верно, — согласился епископ. — Внесите это в протокол.
Алтерит Шаддлер вышел вперед и положил на стол перед судьями свиток. Епископ сердито взглянул на учителя:
— Скажите, мастер Шаддлер, что делают за вашим столом эти два писца?
— Записывают все, что здесь говорится, мой господин.
— Но в суде есть назначенные писцы. Уж не хотите ли вы сказать, что они не заслуживают доверия?
— Конечно, нет, мой господин, С моей стороны было бы неслыханной дерзостью предположить, что столь почтенный и уважаемый суд продажен и пойдет на подлог ради признания моей подзащитной виновной. Даже намек на это был бы величайшей нелепостью и оскорблением.
— Тогда что они тут делают? — игнорируя сарказм, прозвучавший в ответе Шаддлера, спросил епископ.
Учитель неспешно вернулся на свое место и поднял увесистый фолиант. Найдя закладку, он открыл нужную страницу.
— Согласно приложению двадцать шесть главы седьмой Установлений Священного Закона, адвокат имеет право нанимать до трех писцов для записи заявлений. Вероятно, это сделано для того, чтобы избежать недоразумений, если назначенные судом писцы допустят по нечаянности ту или иную ошибку. Я намерен отослать все материалы суда в Варингас с тем, чтобы как можно больше людей узнали о происходящем здесь.
На протяжении всей этой дискуссии Мэв Ринг спокойно стояла на своем месте с закованными в цепи руками, задыхаясь от едкого дыма, исходящего от принесенных священниками курильниц.
— Я прошу почтенный суд, — сказал Арлин Бедвер, — принять петицию сира Гайана Кая, представляющего Священный Орден Жертвы.
— Разрешаю. — Епископ благодушно кивнул. Алтерит тут же поднялся со скамьи:
— Возражаю.
— Как вы можете возражать, если даже не знаете, о чем идет речь в петиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Что делать с пленными? — спросил Бал, кивая на группу примерно из двадцати мушкетеров, окруженную горцами.
— Приведите их ко мне. Райстер побежал исполнять приказ.
Через минуту захваченных солдат подогнали к тому месту, где стоял Колл Джас. В глазах варлийцев застыл страх. Некоторые дрожали, а один даже обмочился.
— Я не питаю к вам ненависти, — сказал вождь ригантов, — и ни один из вас не пострадает. Так что успокойтесь. Многие из ваших товарищей ранены. Некоторые из них умрут. Других еще можно спасти. Я оставлю вам две повозки и немного продуктов. Помогите раненым, а потом увезите их отсюда.
С этим Колл Джас повернулся спиной к ошеломленным пленникам и направился туда, где Арик руководил выносом раненых и убитых горцев. Вдвоем они положили на носилки так и не пришедшего в себя Кэлина Ринга.
— Думаешь, выживет? — спросил Колл.
— Либо выживет, либо умрет.
— Уж не знаю, зачем вообще спрашиваю тебя о чем-то, — угрюмо пробормотал Колл.
— У тебя сегодня кислое настроение, — заметил Арик. — Хочешь скажу почему?
— Я и сам знаю.
— Я все же скажу. Ты забегаешь вперед. Тебя не должны заботить завтрашние неприятности. В любом случае мы ничего не можем изменить. Так что веселись и наслаждайся тем, что есть. Победа далась нам нелегко.
— Да, Арик. Семнадцать человек. А ведь у каждого дома остались семьи, любимые.
— Знаю, Колл. Среди них и Сэка. Он упал ночью со скалы. Я узнал об этом только утром.
Вождь вздохнул и положил руку на плечо старика:
— Твой сын был настоящий воин. Я любил его, и скорблю вместе с тобой.
— Отцы не должны переживать своих сыновей, Колл. Это противно устройству природы. У меня разбито сердце, и все же я рад. Слышишь? Сегодня отвага ригантов превзошла мощь варлийцев. Мы не уступили. Мы не опустились на колени. Мы не молили о пощаде. Вот почему я горд сегодня. Горд своим сыном и своим народом. Мне хочется думать, что где-то там, на Тропе Лебедя, Коннавар тоже гордится ригантами. И Бэйн, и Калофар, и все другие герои нашего народа.
Слезы выступили на глазах старика, и голос его дрогнул. Страхи улетучились. Колл тряхнул головой:
— Мы выпьем вечером. Вместе. У меня есть бочка сорокалетнего уисгли. Помянем павших и отпразднуем победу.
Арик смахнул слезы:
— Да, так и сделаем.
Первое утро суда над Мэв Ринг прошло в запутанных юридических спорах относительно представленных доказательств, действительности письменных показаний Гиллама Пирса и присутствия двух писцов, нанятых Алтеритом Шаддлером для записи заявлений свидетелей.
Все места в зале Священного Суда были заняты, а вход и выход охраняли двадцать вооруженных стражей. Епископ, облаченный в церемониальные пурпурную и белую мантии, сидел во главе стола, окруженный тремя старшими аббатами и двумя назначенными судом священниками-писцами.
Главной новостью дня стало сообщение об обнаружении тела обувных дел мастера Гиллама Пирса. Его нашли утром на одной из пустынных улиц. Обезглавленного, с выпущенными внутренностями.
Алтерит Шаддлер узнал об этом только тогда, когда представил суду письменные показания сапожника.
— Документ подписан и заверен свидетелями, — сказал учитель, — а потому, согласно действующему закону, может быть приобщен к делу. У меня также имеются заявления свидетелей, подтверждающих подлинность показаний Гиллама. Причин для отказа не существует. — Он взглянул на четырех рыцарей Жертвы, стоявших за столом. — Тот факт, что некие злонамеренные люди, стремящиеся воспрепятствовать установлению истины и торжеству правосудия, убили свидетеля, не должен помешать рассмотрению данных показаний в ходе этого процесса.
Епископ поднял молоток и трижды постучал по деревянной подставке:
— Обращайтесь к суду, мастер Шаддлер,
— К какому суду, мой господин? К Священному Суду? Или к суду тех убийц, которые стоят за вашей спиной?
— Как ты смеешь? — проревел предводитель рыцарей и, схватившись за рукоять меча, сделал шаг вперед.
— Вот моя голова, — крикнул Алтерит, дотрагиваясь до лба. — А вот мой живот. Сомневаюсь, что вы решитесь сделать со мной то же, что сделали с Пирсом, в присутствии свидетелей, мерзкие псы! Вы позорите доспехи, которые носите. Вы ненавистны всем варлийцам, для которых понятие чести не пустой звук.
— Молчать! — завопил епископ. — Еще один такой выпад, мастер Шаддлер, — и мне придется удалить вас из зала суда.
Алтерит, бледный, дрожащий, но не запуганный, сделал глубокий вдох, после чего поклонился епископу:
— Таким образом письменные показания Гиллама Пирса должны быть признаны судом как действительные.
Епископ подал знак Арлину Бедверу. Толстопузый священник поднялся и поклонился.
— У вас есть возражения против приобщения показаний покойного к материалам дела?
— Нет, мой господин. Однако в связи с тем, что Гиллам. Пирс не может ответить на вопросы суда лично, мы не имеем возможности установить, не были ли эти показания даны под действием колдовских чар.
— Верно, — согласился епископ. — Внесите это в протокол.
Алтерит Шаддлер вышел вперед и положил на стол перед судьями свиток. Епископ сердито взглянул на учителя:
— Скажите, мастер Шаддлер, что делают за вашим столом эти два писца?
— Записывают все, что здесь говорится, мой господин.
— Но в суде есть назначенные писцы. Уж не хотите ли вы сказать, что они не заслуживают доверия?
— Конечно, нет, мой господин, С моей стороны было бы неслыханной дерзостью предположить, что столь почтенный и уважаемый суд продажен и пойдет на подлог ради признания моей подзащитной виновной. Даже намек на это был бы величайшей нелепостью и оскорблением.
— Тогда что они тут делают? — игнорируя сарказм, прозвучавший в ответе Шаддлера, спросил епископ.
Учитель неспешно вернулся на свое место и поднял увесистый фолиант. Найдя закладку, он открыл нужную страницу.
— Согласно приложению двадцать шесть главы седьмой Установлений Священного Закона, адвокат имеет право нанимать до трех писцов для записи заявлений. Вероятно, это сделано для того, чтобы избежать недоразумений, если назначенные судом писцы допустят по нечаянности ту или иную ошибку. Я намерен отослать все материалы суда в Варингас с тем, чтобы как можно больше людей узнали о происходящем здесь.
На протяжении всей этой дискуссии Мэв Ринг спокойно стояла на своем месте с закованными в цепи руками, задыхаясь от едкого дыма, исходящего от принесенных священниками курильниц.
— Я прошу почтенный суд, — сказал Арлин Бедвер, — принять петицию сира Гайана Кая, представляющего Священный Орден Жертвы.
— Разрешаю. — Епископ благодушно кивнул. Алтерит тут же поднялся со скамьи:
— Возражаю.
— Как вы можете возражать, если даже не знаете, о чем идет речь в петиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112