И не забывайте про снег.
- Какой там еще снег? - крикнул Мурке, взглянув на улицу, залитую ослепительным летним солнцем.
- Господи! - возмутился Хумкоке. - Вы же знаете, что нам пора думать о зимней программе. Мне нужны снежные песни, снежные рассказы. Нельзя всю жизнь сидеть на Шуберте и Штифтере, а никому даже в голову не приходит об этом позаботиться! Мы не напасемся снежных передач, если будет долгая и суровая зима. Сообразите-ка что-нибудь снежненькое!
- Хорошо, - ответил Мурке, - соображу.
Но Хумкоке уже повесил трубку.
- Пошли! - сказал Мурке девушке. - Теперь мы можем идти в кино.
- И мне можно говорить?
- Сделай одолжение!..
А в это самое время помощник режиссера редакции литературно-драматических передач последний раз прослушивал сегодняшнюю вечернюю передачу. Передача ему понравилась, если не считать конца.
Помощник режиссера задумчиво сидел в застекленной камере студии N_13 рядом с техником и, жуя спичку, еще раз просматривал текст:
(Голос раздается под сводами пустой и огромной церкви.)
Атеист (говорит громко и отчетливо). Кто вспомнит обо мне, когда я стану добычей червей?
(Молчание.)
Атеист (чуть погромче, почти вызывающе). Кто будет ждать меня, когда я обращусь в прах?
(Молчание.)
Атеист (еще громче, уже с возмущением). А кто вспомнит обо мне, когда я опять листвой поднимусь из земли?
(Молчание.)
Вопросов, которые атеист выкрикивал в церкви, было двенадцать, и после каждого вопроса в тексте стояло: "Молчание".
Помощник режиссера вынул изо рта изжеванную спичку, засунул в рот новую и вопросительно поглядел на техника.
- Да, - сказал техник, - лично я считаю, что в передаче многовато молчания.
- Вот и мне кажется, - сказал помощник режиссера. - И автору тоже, он разрешил мне заменить молчание голосом, который говорит "бог", только этот голос уже не должен разноситься под сводами пустой церкви, ему, так сказать, потребна другая акустика. Ну а что толку? Где я сейчас возьму голос?
Техник рассмеялся и схватил жестяную коробку, которая все еще стояла на полке.
- Вот, пожалуйста, очень приличный голос, говорит "бог", и как раз в помещении, лишенном всякого резонанса.
От удивления помощник режиссера чуть не поперхнулся спичкой, с трудом откашлялся и вытолкал ее на прежнее место.
- Все очень просто, - улыбаясь, сказал техник. - Мы двадцать семь раз вырезали это слово из одного выступления.
- Двадцать семь раз мне не нужно, - ответил помреж, - с меня хватит двенадцати.
- Мне ничего не стоит, - сказал техник, - вырезать молчание и двенадцать раз вклеить слово "бог", но только на вашу ответственность.
- Вы ангел, - сказал помощник режиссера. - Конечно, на мою ответственность. - Он радостно посмотрел на маленькие матовые обрезки ленты в коробке Мурке. - Вы ангел, - повторил он. - Ну, давайте приступим.
Техник тоже радовался; он подумал, как много молчания он сможет подарить Мурке - почти целую минуту, он ни разу еще не дарил Мурке столько молчания, а Мурке ему нравился.
- Хорошо, - улыбнулся он, - начнем.
Помощник режиссера полез в карман за пачкой сигарет, но вместе с сигаретами вытащил смятую бумажку и, разгладив ее, протянул технику.
- Ну не смешно ли, - сказал он, - что на радио можно найти такую безвкусицу? Это я нашел у себя возле своей двери.
Техник поглядел на бумажку, сказал:
- И впрямь смешно. - После чего прочел вслух: - "Я молилась за тебя в церкви святого Иакова".
1 2 3 4 5 6 7
- Какой там еще снег? - крикнул Мурке, взглянув на улицу, залитую ослепительным летним солнцем.
- Господи! - возмутился Хумкоке. - Вы же знаете, что нам пора думать о зимней программе. Мне нужны снежные песни, снежные рассказы. Нельзя всю жизнь сидеть на Шуберте и Штифтере, а никому даже в голову не приходит об этом позаботиться! Мы не напасемся снежных передач, если будет долгая и суровая зима. Сообразите-ка что-нибудь снежненькое!
- Хорошо, - ответил Мурке, - соображу.
Но Хумкоке уже повесил трубку.
- Пошли! - сказал Мурке девушке. - Теперь мы можем идти в кино.
- И мне можно говорить?
- Сделай одолжение!..
А в это самое время помощник режиссера редакции литературно-драматических передач последний раз прослушивал сегодняшнюю вечернюю передачу. Передача ему понравилась, если не считать конца.
Помощник режиссера задумчиво сидел в застекленной камере студии N_13 рядом с техником и, жуя спичку, еще раз просматривал текст:
(Голос раздается под сводами пустой и огромной церкви.)
Атеист (говорит громко и отчетливо). Кто вспомнит обо мне, когда я стану добычей червей?
(Молчание.)
Атеист (чуть погромче, почти вызывающе). Кто будет ждать меня, когда я обращусь в прах?
(Молчание.)
Атеист (еще громче, уже с возмущением). А кто вспомнит обо мне, когда я опять листвой поднимусь из земли?
(Молчание.)
Вопросов, которые атеист выкрикивал в церкви, было двенадцать, и после каждого вопроса в тексте стояло: "Молчание".
Помощник режиссера вынул изо рта изжеванную спичку, засунул в рот новую и вопросительно поглядел на техника.
- Да, - сказал техник, - лично я считаю, что в передаче многовато молчания.
- Вот и мне кажется, - сказал помощник режиссера. - И автору тоже, он разрешил мне заменить молчание голосом, который говорит "бог", только этот голос уже не должен разноситься под сводами пустой церкви, ему, так сказать, потребна другая акустика. Ну а что толку? Где я сейчас возьму голос?
Техник рассмеялся и схватил жестяную коробку, которая все еще стояла на полке.
- Вот, пожалуйста, очень приличный голос, говорит "бог", и как раз в помещении, лишенном всякого резонанса.
От удивления помощник режиссера чуть не поперхнулся спичкой, с трудом откашлялся и вытолкал ее на прежнее место.
- Все очень просто, - улыбаясь, сказал техник. - Мы двадцать семь раз вырезали это слово из одного выступления.
- Двадцать семь раз мне не нужно, - ответил помреж, - с меня хватит двенадцати.
- Мне ничего не стоит, - сказал техник, - вырезать молчание и двенадцать раз вклеить слово "бог", но только на вашу ответственность.
- Вы ангел, - сказал помощник режиссера. - Конечно, на мою ответственность. - Он радостно посмотрел на маленькие матовые обрезки ленты в коробке Мурке. - Вы ангел, - повторил он. - Ну, давайте приступим.
Техник тоже радовался; он подумал, как много молчания он сможет подарить Мурке - почти целую минуту, он ни разу еще не дарил Мурке столько молчания, а Мурке ему нравился.
- Хорошо, - улыбнулся он, - начнем.
Помощник режиссера полез в карман за пачкой сигарет, но вместе с сигаретами вытащил смятую бумажку и, разгладив ее, протянул технику.
- Ну не смешно ли, - сказал он, - что на радио можно найти такую безвкусицу? Это я нашел у себя возле своей двери.
Техник поглядел на бумажку, сказал:
- И впрямь смешно. - После чего прочел вслух: - "Я молилась за тебя в церкви святого Иакова".
1 2 3 4 5 6 7