Я пребывал в страхе и панике, но пытался не дать тревоге вырваться наружу.
И когда Диана спросила от задней двери что-то насчет автостраховки, я едва понял, о чем речь.
– Нужно возобновить страховку машины, – сказала она.
Я кивнул, как болванчик на панели автомобиля, мотающий башкой от малейшего колебания воздуха. Жена поинтересовалась, где лежит полис. Я ответил и вернулся к мусору.
Через десять или пятнадцать минут Диана снова появилась у задней двери. На сей раз у нее было такое лицо, что у меня холодок прошел по коже.
Сначала я, естественно, подумал о дочери. Что-то стряслось с Анной. Надо бросать мусорный мешок и бежать в дом, выводить ее из коматозного состояния. Но в этот момент я увидел Анну: дочь продефилировала мимо окна своей спальни на втором этаже под самые свежие вопли П. Дидди. Дочь выглядела вполне нормально.
Что же в таком случае произошло? Я мысленно отмотал пленку событий назад.
Я убирал двор. Диана вышла мне что-то сказать – ах да, про нашу страховку, И спросила, где лежит полис. Я ей ответил: "Разумеется, в алфавитном шкафу со всеми делами. Страховки под буквой "С"".
Но ее интересовала автомобильная страховка. В хаотичном хранилище документов семейства Шайнов эта страховка вполне могла оказаться в папке с литерой "А".
Прозрение было молниеносным. Я почувствовал, что опален и поражен. Возможно, смертельно.
Вот тогда я и решил, что все имеет свою причину. Почему, например, автомобильную страховку потребовалось возобновлять именно теперь – сегодня, сейчас, сию же минуту? И почему Диана спросила, где хранится полис в тот момент, когда я был настолько поглощен своими переживаниями, что не сообразил сказать: мол, погоди, найду сам?
– Где деньги Анны, Чарлз? – задала вопрос жена. – Что ты с ними сделал?
* * *
Наверное, я всегда знал, что этот миг наступит. И втайне хотел, чтобы меня вывели на чистую воду. Проконсультируйтесь у любого психиатра. Он объяснит вам, что я чистил задний двор, а подсознательно желал очистить собственную жизнь.
«Неужели я столько вытерпел лишь для того, чтобы со всем распрощаться?» – подумал я.
– Что ты с ними сделал?
Я онемел. Диана стояла на заднем крыльце, а я перед ней – с вонючим мусорным ведром.
– Я отнес акции в банковский сейф, – наконец с трудом выдавил я. И подумал: надо одним махом избавить себя от этого. Раз и навсегда.
– Чарлз…
Диана упрекнула меня моим собственным именем. Словно вопиющая ложь была недостойна меня.
«Да, Диана, ты права».
Но я не был готов признаться – пока не готов.
– Чарлз, почему ты мне врешь? Что происходит?
Наверное, я мог бы возразить. Развить нелепую версию о банковском сейфе. Но я слишком уважал Диану. Слишком ее любил.
И хотя понимал, что меня ждет, понимал, что, сказав ей правду, просто ее убью, я решил не отступать.
Я начал с поезда, с того суетного утра. Как забыл купить билет и меня выручила женщина в вагоне.
Услышав имя Лусинды, жена насторожилась – словно животное, почуявшее опасность.
– Потом у меня выдался тяжелый день. Меня отстранили от интересного проекта.
Диана мимикой выразила недоумение, каким образом мои служебные неприятности связаны с фондом Анны. И с женщиной из поезда.
Я помнил, что существовала определенная связь. Но какая точно – не мог сказать. Потому что хотел тогда поплакаться в жилетку. Не жены. Вот и получилось: оступился одной ногой, подвернулась и другая.
– Я столкнулся с этой женщиной еще раз. – Я умолчал, что методично выискивал ее по всему поезду. Но разве не позволительно убрать подробности, смягчить удар?
– О чем ты, Чарлз? – Диана требовала деталей, чувствуя: наше будущее висит на волоске.
– Я говорю о своей ошибке, Диана. Извини, – ответил я.
Ошибке? И только-то? Люди постоянно совершают ошибки и потом на них учатся. Я рассчитывал, что она посмотрит на мой проступок именно под таким углом, хотя наш восемнадцатилетний опыт брака не давал никаких оснований. И тем не менее…
Диана села на крыльцо, откинула назад волосы и расправила плечи, как человек, которого собираются расстрелять, но который намерен до конца сохранять достоинство.
Я поднял оружие и нажал на спусковой крючок:
– Диана, у меня была с ней связь.
Из окна Анны по-прежнему вопила П. Дидди. Соседская собака лаяла на проезжающие машины. Но мир погрузился в тишину. Несравнимую даже с той, что окутала дом, когда заболела Анна. Я готов был расплакаться. Но заплакал не я, а Диана. Тихо. Безнадежно. Будто я ударил ее по лицу.
– Почему? – спросила она.
Я предполагал, что Диана будет выпытывать: «Любил ли ты эту женщину? Как давно у вас началось?» Или: «Как давно кончилось?» Она захотела знать – почему? Закономерный вопрос. Однако я не был в состоянии на него ответить.
– Трудно сказать. Не знаю.
Она кивнула. И устремила взгляд на босые ноги, отчего на нашем зеленом заднем крыльце показалась мне совершенно беззащитной, словно новорожденный детеныш. Затем снова подняла голову и щурилась, будто мой вид резал ей глаза.
– Я чуть не спросила: «Как ты мог, Чарлз?» Представляешь? Уже собиралась спросить. Но я знаю, как ты мог. Возможно, даже знаю почему.
«Почему? – подумал я. – Ну-ка расскажи».
– Все из-за того, что с нами недавно случилось. Думаю, я могу это понять, но простить вряд ли. Извини.
– Диана…
Она махнула рукой, словно заткнула мне рот.
– Она кончена? Эта связь?
Первый вопрос, на который я мог ответить, не покривив душой:
– Да. Абсолютно. У нас было всего одно свидание. Честное слово.
Диана вздохнула:
– А куда исчезли деньги Анны?
Ну вот, поведал первую половину своих приключений. Теперь очередь второй.
– Только не говори мне больше об этой интрижке, – заявила Диана. – Я не желаю ничего о ней знать. Расскажи про деньги.
И я рассказал.
Сдержанно, логично, насколько сумел: переходя от причины к следствию. И заметил, что жена меня не понимает. Хотя у нее в глазах мелькало сочувствие, когда я описывал нападение и избиение. Однако известие, что именно Васкес заявился к нам домой и положил руку на голову Анны, ее не слишком взволновало. Может быть, она уловила в моем мучительном повествовании нечто такое, что прозевал я. Обнаружила моменты, в которые я должен был действовать иначе. Или я, стремясь к краткости, упустил детали, важные для понимания логики событий.
– И я ему заплатил, – закончил я рассказ. – Чтобы ее спасти.
– А тебе не приходило в голову обратиться в полицию? Или ко мне?
«Да», – хотел я ответить и промолчал. Я опасался, что полиция сама уже охотится за мной.
– Эти деньги, – прошептала Диана. – Фонд Анны…
Вид у нее был, как у моих попутчиков в электричке, обсуждавших деловые известия в газетах. «Фонд Дрейфуса, Фонд Моргана, Объединенный фонд», – бормотали они, словно перечисляли имена усопших близких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60