Напротив, взгляд его был серьезным, почти суровым.
– Я видел, как она собирала свое барахло, – сказал он. – Я пытался дозвониться тебе на работу, но тебя почему-то не позвали. – Он спустился на пару ступенек и посмотрел на пакет, валявшийся возле ее ног. – Гм-м… Если этот мешок действительно означает то, что я думаю, значит…
– Меня отправили в отпуск, пока не закончится служебное расследование, – пробормотала Кендис, с трудом выговаривая слова. – Они думают, что я воровка…
– Вот как? А почему?
– Не знаю. – Кендис с силой потерла виски. – С самого начала я хотела только одного: чтобы все было по справедливости, понимаешь? – Она посмотрела на Эда. – Я поступила так, как считала правильным, а что из этого вышло?! – Ее голос жалобно задрожал. – Я потеряла любимую работу, я осталась без подруг, я… Я все потеряла, Эд, буквально все!
Две слезы одна за другой выкатились из ее глаз, и Кендис смахнула их тыльной стороной ладони. Эд задумчиво покачал головой.
– Все не так плохо, – произнес он наконец. – Твоя внешность осталась при тебе, а это не так уж мало. Если, конечно, это тебя утешит.
Кендис во все глаза уставилась на него и неожиданно… хихикнула.
– И еще у тебя есть… – Эд не договорил и посмотрел на нее серьезно.
– Что?
– И еще у тебя остался я, – закончил он твердо. – Если опять же тебе это интересно.
Наступившее молчание длилось бесконечно долго, потом Кендис судорожно сглотнула.
– Я… мне…
– Идем. – Эд протянул ей руку. – Я отведу тебя домой.
– Спасибо, – прошептала Кендис, поднимаясь с бордюра. – Огромное спасибо, Эд!
Они молча поднялись по лестнице на второй этаж. У своей квартиры Кендис замешкалась, но, набравшись смелости, резким толчком распахнула дверь. И сразу почувствовала, что квартира пуста. С вешалки в прихожей исчезла куртка Хизер, на столике возле телефона не было ее записной книжки, дверь спальни была распахнута настежь, а платяной шкаф зиял пустотой.
– Посмотри, у тебя ничего не пропало? – сказал позади нее Эд. – Если она что-нибудь стащила, мы можем позвонить в полицию.
Сбросив туфли, Кендис вошла в гостиную и огляделась.
– Кажется, все на месте, – сказала она. – По крайней мере, мои вещи здесь.
– Что ж, уже хорошо, – пробормотал Эд вполголоса.
Кендис не ответила. Остановившись у каминной полки, она молча смотрела на старую фотографию, на которой была запечатлена ее семья. Все трое щурились на ярком солнце и выглядели беззаботными и счастливыми. Тогда еще никто из них не знал, что их ждет…
Дыхание Кендис участилось, глаза снова защипало, а в горле встал горячий комок.
– Я… чувствую себя круглой дурой!.. – проговорила она. – Ну как можно быть такой наивной, такой глупой?! – Слезы обиды и унижения потекли по ее щекам, и Кендис закрыла лицо руками. – Ведь я верила каждому ее слову! – воскликнула она. – Но Хизер мне лгала. Все, что она говорила, – все было ложью!
Эд прислонился к косяку двери и нахмурился.
– Что, у нее на тебя был зуб? – спросил он.
– Да, – вздохнула Кендис, вытирая глаза. – Она ненавидела меня с самого начала.
– За что?
– Это долгая история.
– И ты ни о чем не догадывалась?
– Мне казалось, я ей нравлюсь. Я думала, мы можем стать настоящими близкими подругами, а она… Она говорила мне только то, что я хотела услышать, а я и уши развесила. – Кендис снова содрогнулась от унижения и стыда. – Короче, я попалась, попалась, как последняя идиотка!
– Не надо, Кен. Ты слишком строга к себе. Ведь Хизер обвела вокруг пальца не только тебя. Согласись, неплохо было сыграно, а?
– Ты вот не попался, – заметила Кендис. – Помнишь, ты говорил мне, что она какая-то странная?
– Да, – согласился Эд. – Только я думал, она просто странная, а она оказалась настоящей злобной психопаткой. Таких, как Хизер, нужно держать в зоологическом саду. В террариуме.
Кендис ничего не сказала. Отвернувшись от каминной полки, она шагнула к дивану, но садиться не стала. Отчего-то диван больше не казался ей уютным и мягким, как когда-то. Он больше не казался Кендис своим. Все в квартире было как будто испачкано, осквернено.
– Хотела бы я знать, когда она решила отомстить, – проговорила Кендис, задумчиво водя пальцем по узорам обивки. – Наверное, с самого начала – с того момента, когда явилась ко мне с букетом цветов. А как ловко она разыгрывала благодарность! – Кендис судорожно сглотнула. – По вечерам мы обычно сидели на этом диване, смотрели телевизор, пили чай или вино, делали друг другу маникюр. Я радовалась, что у меня появилась такая замечательная подруга, а она… Интересно, о чем думала она? Кендис повернулась и посмотрела на Эда.
– Скажи, о чем она думала?
– Кендис…
– Хизер сидела рядом со мной, красила мне ногти и ненавидела меня – так, что ли? Она строила планы, прикидывала, как лучше мне навредить, как ударить побольнее… – Глаза Кендис снова наполнились слезами. – Как я могла быть такой глупой, как могла не замечать очевидного? Я делала за нее всю работу в редакции, платила за квартиру за нас обеих и… продолжала считать себя ее должницей! Я считала, что виновата перед ней! Это я-то!.. – Кендис высморкалась. – А знаешь, что она сказала в редакции? Что я якобы завидую ее успехам и не даю развернуться ее таланту!
– И ей поверили? – удивился Эд.
– Джастин, во всяком случае, поверил.
– Да-а… – Эд почесал в затылке. – Это серьезно…
– Я пыталась сказать ему, объяснить! – горестно воскликнула Кендис. – Но он не пожелал меня слушать. Он смотрел на меня так, словно я… словно я преступница!
И снова оба некоторое время молчали. Вдали, словно передразнивая отчаянный вопль Кендис, завыла полицейская сирена – завыла и затихла.
– Вот что, – сказал наконец Эд. – Тебе нужно выпить, желательно – чего-нибудь покрепче. У тебя есть спиртное?
– Кажется, в холодильнике была бутылка белого вина…
– Белое вино? – переспросил Эд. – Нет, это не годится. Подожди здесь, у меня есть то, что нужно.
Осторожно потягивая горячий капуччино, Роксана равнодушно смотрела в окно на группу туристов, медленно тащившихся мимо кафе, в котором она сидела. Судя по всему, туристы заблудились и никак не могли найти дорогу, которая вывела бы их к Трафальгарской площади, Сент-Полу или Биг-Бену. Вид у них был растерянный и жалкий, но Роксана не испытывала к ним ни капли сочувствия – ей хватало своих проблем.
Она твердо обещала себе, что с сегодняшнего дня вернется к нормальной жизни. Пора, пора наконец встряхнуться и прийти в себя – включить телефон, начать писать, ездить, встречаться с людьми.
Но принять решение оказалось гораздо проще, чем его исполнить. Вот почему сейчас Роксана сидела в этом крошечном кафе и пила четвертую чашку кофе, пока ясное солнечное утро летело мимо. Несмотря на всю свою решимость, она оказалась не способна сосредоточиться на чем-то, кроме собственных печальных мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Я видел, как она собирала свое барахло, – сказал он. – Я пытался дозвониться тебе на работу, но тебя почему-то не позвали. – Он спустился на пару ступенек и посмотрел на пакет, валявшийся возле ее ног. – Гм-м… Если этот мешок действительно означает то, что я думаю, значит…
– Меня отправили в отпуск, пока не закончится служебное расследование, – пробормотала Кендис, с трудом выговаривая слова. – Они думают, что я воровка…
– Вот как? А почему?
– Не знаю. – Кендис с силой потерла виски. – С самого начала я хотела только одного: чтобы все было по справедливости, понимаешь? – Она посмотрела на Эда. – Я поступила так, как считала правильным, а что из этого вышло?! – Ее голос жалобно задрожал. – Я потеряла любимую работу, я осталась без подруг, я… Я все потеряла, Эд, буквально все!
Две слезы одна за другой выкатились из ее глаз, и Кендис смахнула их тыльной стороной ладони. Эд задумчиво покачал головой.
– Все не так плохо, – произнес он наконец. – Твоя внешность осталась при тебе, а это не так уж мало. Если, конечно, это тебя утешит.
Кендис во все глаза уставилась на него и неожиданно… хихикнула.
– И еще у тебя есть… – Эд не договорил и посмотрел на нее серьезно.
– Что?
– И еще у тебя остался я, – закончил он твердо. – Если опять же тебе это интересно.
Наступившее молчание длилось бесконечно долго, потом Кендис судорожно сглотнула.
– Я… мне…
– Идем. – Эд протянул ей руку. – Я отведу тебя домой.
– Спасибо, – прошептала Кендис, поднимаясь с бордюра. – Огромное спасибо, Эд!
Они молча поднялись по лестнице на второй этаж. У своей квартиры Кендис замешкалась, но, набравшись смелости, резким толчком распахнула дверь. И сразу почувствовала, что квартира пуста. С вешалки в прихожей исчезла куртка Хизер, на столике возле телефона не было ее записной книжки, дверь спальни была распахнута настежь, а платяной шкаф зиял пустотой.
– Посмотри, у тебя ничего не пропало? – сказал позади нее Эд. – Если она что-нибудь стащила, мы можем позвонить в полицию.
Сбросив туфли, Кендис вошла в гостиную и огляделась.
– Кажется, все на месте, – сказала она. – По крайней мере, мои вещи здесь.
– Что ж, уже хорошо, – пробормотал Эд вполголоса.
Кендис не ответила. Остановившись у каминной полки, она молча смотрела на старую фотографию, на которой была запечатлена ее семья. Все трое щурились на ярком солнце и выглядели беззаботными и счастливыми. Тогда еще никто из них не знал, что их ждет…
Дыхание Кендис участилось, глаза снова защипало, а в горле встал горячий комок.
– Я… чувствую себя круглой дурой!.. – проговорила она. – Ну как можно быть такой наивной, такой глупой?! – Слезы обиды и унижения потекли по ее щекам, и Кендис закрыла лицо руками. – Ведь я верила каждому ее слову! – воскликнула она. – Но Хизер мне лгала. Все, что она говорила, – все было ложью!
Эд прислонился к косяку двери и нахмурился.
– Что, у нее на тебя был зуб? – спросил он.
– Да, – вздохнула Кендис, вытирая глаза. – Она ненавидела меня с самого начала.
– За что?
– Это долгая история.
– И ты ни о чем не догадывалась?
– Мне казалось, я ей нравлюсь. Я думала, мы можем стать настоящими близкими подругами, а она… Она говорила мне только то, что я хотела услышать, а я и уши развесила. – Кендис снова содрогнулась от унижения и стыда. – Короче, я попалась, попалась, как последняя идиотка!
– Не надо, Кен. Ты слишком строга к себе. Ведь Хизер обвела вокруг пальца не только тебя. Согласись, неплохо было сыграно, а?
– Ты вот не попался, – заметила Кендис. – Помнишь, ты говорил мне, что она какая-то странная?
– Да, – согласился Эд. – Только я думал, она просто странная, а она оказалась настоящей злобной психопаткой. Таких, как Хизер, нужно держать в зоологическом саду. В террариуме.
Кендис ничего не сказала. Отвернувшись от каминной полки, она шагнула к дивану, но садиться не стала. Отчего-то диван больше не казался ей уютным и мягким, как когда-то. Он больше не казался Кендис своим. Все в квартире было как будто испачкано, осквернено.
– Хотела бы я знать, когда она решила отомстить, – проговорила Кендис, задумчиво водя пальцем по узорам обивки. – Наверное, с самого начала – с того момента, когда явилась ко мне с букетом цветов. А как ловко она разыгрывала благодарность! – Кендис судорожно сглотнула. – По вечерам мы обычно сидели на этом диване, смотрели телевизор, пили чай или вино, делали друг другу маникюр. Я радовалась, что у меня появилась такая замечательная подруга, а она… Интересно, о чем думала она? Кендис повернулась и посмотрела на Эда.
– Скажи, о чем она думала?
– Кендис…
– Хизер сидела рядом со мной, красила мне ногти и ненавидела меня – так, что ли? Она строила планы, прикидывала, как лучше мне навредить, как ударить побольнее… – Глаза Кендис снова наполнились слезами. – Как я могла быть такой глупой, как могла не замечать очевидного? Я делала за нее всю работу в редакции, платила за квартиру за нас обеих и… продолжала считать себя ее должницей! Я считала, что виновата перед ней! Это я-то!.. – Кендис высморкалась. – А знаешь, что она сказала в редакции? Что я якобы завидую ее успехам и не даю развернуться ее таланту!
– И ей поверили? – удивился Эд.
– Джастин, во всяком случае, поверил.
– Да-а… – Эд почесал в затылке. – Это серьезно…
– Я пыталась сказать ему, объяснить! – горестно воскликнула Кендис. – Но он не пожелал меня слушать. Он смотрел на меня так, словно я… словно я преступница!
И снова оба некоторое время молчали. Вдали, словно передразнивая отчаянный вопль Кендис, завыла полицейская сирена – завыла и затихла.
– Вот что, – сказал наконец Эд. – Тебе нужно выпить, желательно – чего-нибудь покрепче. У тебя есть спиртное?
– Кажется, в холодильнике была бутылка белого вина…
– Белое вино? – переспросил Эд. – Нет, это не годится. Подожди здесь, у меня есть то, что нужно.
Осторожно потягивая горячий капуччино, Роксана равнодушно смотрела в окно на группу туристов, медленно тащившихся мимо кафе, в котором она сидела. Судя по всему, туристы заблудились и никак не могли найти дорогу, которая вывела бы их к Трафальгарской площади, Сент-Полу или Биг-Бену. Вид у них был растерянный и жалкий, но Роксана не испытывала к ним ни капли сочувствия – ей хватало своих проблем.
Она твердо обещала себе, что с сегодняшнего дня вернется к нормальной жизни. Пора, пора наконец встряхнуться и прийти в себя – включить телефон, начать писать, ездить, встречаться с людьми.
Но принять решение оказалось гораздо проще, чем его исполнить. Вот почему сейчас Роксана сидела в этом крошечном кафе и пила четвертую чашку кофе, пока ясное солнечное утро летело мимо. Несмотря на всю свою решимость, она оказалась не способна сосредоточиться на чем-то, кроме собственных печальных мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94