– Неделю назад, когда мы беседовали по телефону, мистер Моррейн упомянул о своем скором отъезде. Но он уверил меня, что предпримет отчаянные усилия, чтобы вернуться сегодня. Потому что ему было бы крайне неприятно, не говоря уже о том, что это было бы и неразумно, заставлять ждать шейха Кардизазана как простого смертного.
Я снова сел на диван рядом с Шейхом и сказал:
– Давайте-ка уточним следующее. Вы сказали ему, что обнаружили нефть во всех указанных им местах и потому готовы сделать его миллиардером за услуги, оказанные им с помощью его «дудлбага», который, как выяснилось, работает?
– Нет... не совсем.
– Нет? Тогда что же?
– Он не знает, что скважины закончены и результат в высшей степени удовлетворительный. Никто об этом не знает, а если знает, то...
– Ну?
– Вы, конечно, понимаете. Мы действительно предприняли все возможные усилия, чтобы держать эти сведения в секрете. Почему? Этого я никому не обязан объяснять, включая вас. Мистер Скотт, невозможно бурить скважины и держать под контролем всех, кто с этим связан. Мы старались соблюсти тайну в достаточной степени, но когда столько людей участвуют в делах, то не может быть полной уверенности, что хоть капля не просочилась наружу. Поэтому, учитывая, что это вопрос первостатейной важности для страны Кардизазана, правитель которой я, у меня есть некоторые опасения. Опасения, что другие могли узнать результаты нашего бурения и то, как мы их добились.
– Позвольте мне вставить слово, Шейх. Короче говоря, Моррейн не знает, что случилось с этими скважинами, место для которых он выбрал, и что у вас произошло в Кардизазане с тех пор, как он покинул ваш дворец и вернулся домой. Но знает, что сейчас вы здесь и хотите его повидать.
– Совершенно верно. Одно из моих опасений заключается в том, что и другие могут узреть свет, видимый мне. Узнают, что прибор Моррейна представляет огромную ценность, и захватят этого Моррейна в плен до того, как я смогу продемонстрировать ему мудрость, оставив его на свободе и предложив ему служить только мне.
– Точнее говоря, вы хотите заключить с ним контракт до того, как кто-нибудь, какой-нибудь Джон Генри, заполучит его подпись на соответствующей официальной бумаге.
– Кто еще? Какой Джон Генри?
– Давайте оставим Джона Генри. Вы опасаетесь, что кто-то другой перехватит у вас инициативу и заключит с ним соглашение, опередив вас. Так?
– Да, мистер Скотт. И я стал действовать. В частности после нашей беседы, состоявшейся по телефону неделю назад, я навел некоторые справки. И получил подтверждение того, что Моррейн действительно был в Техасе, как он сам мне сообщил. Составлял там карты территорий, где, по его мнению, следует бурить скважины. Он делал это для богатых техасских бизнесменов, связанных с нефтью. А таких, как я выяснил, немало. Но это был только предлог. Только прикрытие. Ложный след.
– Это значит, что Дев вовсе не занимался поисками мест для бурения?
– Да, и вы лучше этому не верьте. Это был только предлог для поездки в Техас. На самом деле он обсуждал с техасскими нефтяными магнатами плату за свои услуги и все остальное. А они, знаете ли, очень богаты.
– Ах...
– Да. Это даже хуже, чем «ах». И хуже, чем когда он наслаждался роскошью в моем дворце и всем прочим. Здесь он может ускользнуть от меня. И я должен продолжать действовать с незаурядной волей и целеустремленностью и не ошибаться. Я должен соблазнить этого Моррейна, трясти у него перед носом такой роскошью и богатством, чтобы он покорился мне полностью и велел этим богатым техасцам провалиться.
Он помолчал и добавил с видимым удовольствием:
– Это пожелание насчет «провалиться» я узнал от Моррейна.
– Ага. Теперь, Шейх, картина для меня проясняется. И ручаюсь, что если и есть человек, который может его заарканить, так это – вы.
– Я не совсем понимаю вашу манеру выражаться.
– О'кей! Ну, я так понимаю, что для Моррейна наступил очень интересный момент, потому что он знает, что вы здесь или где-то поблизости. А этот звонок, о котором он упоминал при мне, может быть из Техаса. Но я знаю еще одного парня, который...
– Еще одного? Кроме техасцев? – Шейх обнаруживал весьма заметное беспокойство и волнение. – Именно этого я и опасался. Что может быть естественнее того, что есть люди, которые захотят обойти меня в погоне за Моррейном? Но как это может произойти, если они не знают всего, что знаю я, и даже части этого?
– Успокойтесь, Шейх. Я не в курсе дел техасских нефтяных магнатов. А что касается другого упомянутого мной лица, то у него нет никаких шансов на успех. У него даже не предвидится его первого миллиарда. Но ведь, кроме техасцев, в этом могут быть заинтересованы люди из Оклахомы, Луизианы, Калифорнии...
– Постойте! Мне достаточно забот с одним Техасом – без Оклахомы и Луизианы. Не говоря уж...
– Прошу прощения. Это было только предположение. Но меня гораздо больше десяти тысяч золотых в день волнует другое – что кто-то пытается меня убить. И Моррейна.
– Моррейна? Кто-то пытается убить Моррейна?
Я посмотрел на Шейха Файзули снизу вверх, потому что его будто пружиной подбросило. Если он и казался обеспокоенным минуту назад, то это было ничто в сравнении с тем, что он испытывал сейчас. Сейчас он был воплощенное страдание.
– Не волнуйтесь так, – сказал я. – Я не вполне уверен...
Я осекся.
Вне всякого сомнения, кто бы он ни был, тот сукин сын, который стрелял в нас с Девом, он был тем же самым сукиным сыном, который дважды выстрелил в меня теперь и умчался на своей скоростной машине, проскрежетав по асфальту, а я эту машину даже и разглядеть не успел.
Но этот сукин сын, увидев, что я упал, вероятно, подумал, что стер меня с лица земли. По крайней мере не похоже, что он знает: я остался жив и даже не в больнице. Итак...
Я поднялся на ноги, постоял рядом с Шейхом, потом пошел к двери.
– В чем дело? – спросил Файзули. – Вы уходите?
– Немногим более часа назад кто-то четырежды выстрелил в меня или Дева Моррейна, а может быть, он метил в нас обоих. Но по крайней мере одна или две из этих пуль предназначались для меня, потому что кто-то не пожалел времени, чтобы снова попытаться убить меня. Вы это видели, Шейх. Возможно, он думает, что прикончил меня, и это оставляет ему прекрасный шанс разделаться с Девом Моррейном прямо сейчас...
Я вышел за дверь, бросив через плечо:
– Если, конечно, он уже этого не сделал.
Само собой понятно, что после этого я отправился к Деву.
Не знаю, почему я пошел в спальню. Да нет же, знаю. Я искал Дева живым или мертвым, а все остальные комнаты в его доме были пустыми. Поэтому я счел логичным пойти в спальню – что еще мне оставалось?
Войдя, я не сказал: «Хэлло» или чего-либо еще, думая, что Дев должен был услышать мои шаги в доме, хлопанье дверей и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75