Его глаза, цвета дорогого отборного шоколада, блеснули.
– Любимая, давай поженимся прямо сейчас, и я получу к Рождеству подарок, который так хочу.
– Деймон, я не могу…
– Послушай, Лили, – решительно оборвал ее Деймон. – Если ты откажешься выйти за меня замуж, тебя за это буду проклинать не только я, но и ребенок, которого ты носишь. Только подумай, чего ему будет стоить твое упрямство. Вместо того чтобы войти в этот мир окруженным заботами и любовью, наследником гордого титула и огромного состояния, он родится без имени, не имея никаких прав на то, что должно принадлежать ему. Об этом Лили не думала. Она печально уронила голову.
Деймон взял ее за подбородок, чтобы смотреть ей в глаза.
– Можешь ли ты поступить так с невинным младенцем, особенно если это твоя плоть и кровь?
Нет! Да поможет ей господь! – Лили, ты не имеешь права лишать нашего ребенка наследства. Если это будет мальчик, возможно, со временем он возненавидит тебя за то, что ты сделала.
Деймон прав, и при мысли о том, что его предсказание сбудется, в груди у Лили все перевернулось. Она разрывалась между тем, что лучше для еще не родившегося ребенка и что лучше для его отца.
Поморгав, чтобы прогнать непрошеные слезы, Лили посмотрела в суровые глаза Деймона.
– Любимый, дорогой, но ведь если я выйду за тебя замуж, ты сам со временем возненавидишь меня за то, как дорого тебе придется за это заплатить. Я не смогу этого пережить.
Он ласково провел ладонью по ее щеке:
– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, Лили. И что ты имеешь в виду, говоря, что мне придется дорого заплатить за брак с тобой?
– Уважение, положение в свете – все, что ты принимаешь как должное, но без чего тебе станет очень плохо.
– Любимая, хуже всего мне без тебя. – Его губы изогнулись в насмешливой улыбке. – К тому же, имея такую жену, как ты, я буду вызывать всеобщую зависть и едва ли лишусь уважения света. – Деймон заключил ее в свои объятия. – И свет тебя обязательно примет. Твой дед, твоя и моя тетки готовы оказать тебе всемерную поддержку. Разумеется, нам придется непросто, но все вместе мы непременно справимся.
Лили широко раскрыла глаза от изумления.
– Дедушка согласился помочь? Не могу поверить в это!
– И все же это истинная правда. Он оказался упрямым, но все же не таким, как ты. Обещаю, общество нас примет.
А ведь он всегда держал свое слово. Лили почувствовала, что проклятые слезы опять жгут ей глаза. Сорвавшись, они потекли по щекам, и молодая женщина даже не попыталась их остановить.
Деймон достал носовой платок. Лили хотела было взять его, но Деймон сам вытер ей глаза.
А потом ее снова обвили его могучие крепкие руки. Он прижался щекой к виску Лили.
– Итак, любимая, что ты скажешь теперь?
– Да, Деймон, да!

Эпилог
Лорд Джеймс Деймон Френсис Джайлс Сент-Клер, виконт Кемберли, радостно захлопал в ладошки, присоединяясь к грому аплодисментов, которыми наградила его маму публика «Ковент-Гарден», и улыбнулся своему отцу, державшему его на коленях.
– Джеми, твоя мамочка была сегодня, как всегда, блистательна, – сказал своему восьмимесячному сыну Хокхерст.
Малыш радостно загукал.
Деймон с бесконечной гордостью смотрел на Лили, которую восторженные зрители не отпускали со сцены.
Свадьба графа Хокхерста и актрисы «Ковент-Гарден», состоявшаяся шестнадцать месяцев назад, явилась настоящей сенсацией, еще больше усиленной тем обстоятельством, что молодая графиня продолжила выступать в театре. Высший свет был в ужасе, но Деймон сдержал свое обещание. Его старые враги попытались использовать этот брак для сведения давнишних счетов, но Хокхерст без труда расправился со всеми. Мужчины завидовали ему, получившему в жены такое очаровательное создание, а в светских салонах Лили вела себя так же легко и непринужденно, как и в театральной гостиной. В конце концов свет принял их – как принимал редкие, а потому неопасные чудачества наиболее знатных аристократов.
Лорд и леди Хокхерст появлялись лишь на избранных лондонских приемах, но объяснялось это никак не недостатком приглашений. Наоборот, молодые супруги были повсюду желанными гостями, но они предпочитали проводить время в обществе друг друга.
Как только восторженная публика наконец отпустила Лили, она сразу же поспешила к мужу и сыну. Джеми радостно протянул к ней ручонки, и молодая мать взяла его у отца. Малыш, уже привыкший к гриму, повис на шее матери и встретил ее шумным поцелуем.
– Кажется, я начинаю ревновать, – усмехнулся Хокхерст.
– И напрасно, – улыбнулась Лили. – Ему следует поучится у отца, как целоваться.
Деймон жадно отыскал взглядом сочные губы Лили.
– Я могу хоть сейчас начать урок, – насмешливо произнес он, провожая Лили к гримерной.
– Не возражаю – но только дай мне сначала смыть этот ужасный грим.
Деймон вошел следом за женой в ее личную гримерную. Кроме обязательного зеркала, в маленькой комнате также стояли колыбель Джеми и кушетка, на которой Лили могла полежать в антрактах.
– Что ты говорил Джеми, пока я кланялась публике?
Деймон присел на кушетку:
– Мы обсуждали, как всегда, блистательную игру его мамочки.
– Самое блистательное то, что сегодня было мое последнее выступление в этом сезоне. Теперь мы можем ехать домой в Хокхилл.
На каждом спектакле с участием Лили огромный зал главного лондонского театра был забит до отказа. Зрителей влекло неслыханное: на сцену выйдет настоящая графиня; но уходили они из театра, покоренные волшебным талантом Лили. Ее популярность была настолько неоспоримой, что администрация театра соглашалась на любые условия. Молодая актриса сократила до минимума количество спектаклей со своим участием и попросила сдвинуть их вместе, чтобы иметь возможность покинуть Лондон на два месяца раньше.
Муж нахмурился.
– Разве сегодня у тебя был последний спектакль в сезоне? – тихо спросил он.
– Ну ты же знаешь!
– Да, я так полагал. Вот почему я был потрясен, услышав, как директор театра вчера хвалился, что ты согласилась каждый вечер подряд в течение двух недель играть свою любимую роль.
В глазах Лили сверкнули озорные искорки.
– Да, согласилась. У этого глупца сложилось ошибочное представление, что моя любимая роль – леди Макбет.
– Разве это не так?
– Нет. Директор был очень разочарован и опечален, узнав, что моя любимая роль – быть твоей женой и матерью Джеми. Я действительно намереваюсь играть ее в Хокхилле каждый вечер в течение шести месяцев .
На лице Деймона отразилось такое облегчение, что Лили спросила:
– Неужели ты решил, что я продлю свой контракт, предварительно не посоветовавшись с тобой?
– Да нет. Вот поэтому-то я и был так поражен.
Лили собралась уложить Джеми в кроватку, чтобы иметь возможность переодеться и смыть грим, но Деймон протянул руки, принимая у нее сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91