Она полагала, что он приедет в Ковент-Гарден посмотреть на последнюю роль миссис Джордан, когда же его там не оказалось, Лаура задумалась, где он. На балу у леди Монталью? Оливия отвергла приглашение на этот бал для избранных, но Хайятт, решила Лаура, мог бы сначала заявиться к леди Монталью, чтобы затем отправиться на менее высокий, но более оживленный прием у Пекфорда. Он мог появиться с минуты на минуту.
Лауре предстояло подыскать себе партнера, так как мистер Медоуз, конечно, пригласит вначале баронессу. Однако, лорд Тальман, все еще питавший надежду заполучить состояние баронессы для одного из своих братьев, пригласил Оливию, и баронесса согласилась, так как от Тальмана сбежать было легче, чем от Медоуза. Все внимание Оливия сосредоточила на дверях. Джон еще на прием не прибыл. Расстроенный Медоуз пригласил Лауру.
В середине танца, как обычно, с шумом, заявились Ярроу и его приятели. Лаура встревожилась, увидев их, но Оливия не упоминала о Ярроу после скандала в Кастлфильде, и, не подозревая о недельном отсутствии Ярроу в Лондоне, Лаура предполагала, что он был в городе, но не надоедал баронессе. Почему? Лаура считала, Ярроу завел новую даму сердца.
Мистер Медоуз оказался более чем скучным партнером. Он не отрывал глаз от Оливии, пытаясь угадать, не появились ли у баронессы чувства к Тальману. Она так нетерпеливо дала согласие на танец с ним!
Во время этого же танца в дверях появился Хайятт в окружении джентльменов. Его приход, как и приход Ярроу, не составляло труда заметить, но по другой причине: при каждом его появлении по залу проносился ропот возгласов, поворачивались головы, вытягивались шеи, чтобы хоть мельком взглянуть на него.
– Вон и Хайятт, – мрачно произнес Медоуз. – Баронесса наверняка отдаст ему следующий танец!
– Сомневаюсь, что Хайятт станет приглашать Оливию, – сказала Лаура, добавив про себя: "Или мисс Харвуд".
Сразу же после танца один из джентльменов пригласил Лауру на следующий, и она с радостью согласилась. Ей не хотелось, чтобы Хайятт видел ее без партнера стоящей у стены. Она совсем забыла в этот момент об Оливии. Когда tix сопровождал Медоуз, он брал на себя ответственность за благополучие их подопечной, и Лаура могла отдохнуть от тягостной заботы.
При виде Хайятта у Оливии сузились глаза, и она приняла окончательное решение. Джон уже пару минут стоял в стороне и различными рожицами и движениями головы намекал, что ему не терпится уйти. Надо было срочно избавиться от Лауры и мистера Медоуза! Но как их провести? Она им скажет, что танцует с Хайяттом!
Как только музыка кончилась, Оливия обратилась к лорду Тальману:
– Я заметила, как входил в зал лорд Хайятт, мне надо поговорить с ним о моем портрете. Спасибо вам за чудесный танец, лорд Тальман!
Он церемонно поклонился.
– Танец был удовольствием для меня, баронесса. Я с нетерпением ожидаю встречи с вами на вашем балу. Вы не забудете пригласить Родни и Руфуса? Как мило с вашей стороны!
– Да-да, – ответила Оливия и пошла навстречу Хайятту.
– Лорд Хайятт, позвольте поговорить с вами, – она взяла его за локоть и повела в самый конец зала за колонны.
Медоуз видел, как они уходили. Он не сомневался, следующий партнер баронессы – Хайятт. Лаура же в растерянности наблюдала за ними, но также не подозревала об истинных замыслах баронессы. Она надеялась, что Оливии не взбрела в голову шальная мысль примирить ее с Хайяттом. Она обвиняла Лауру в том, что кузина упустила одну из лучших партий резона. Неужели эта несносная девчонка посмеет вмешиваться в ее отношения с Хайяттом?
Когда вновь раздалась музыка, Медоуз уже стоял в паре с одной из дам, Лаура со своим партнером. Музыканты играли разухабистый контрданс. Громкая музыка не давала Лауре сосредоточиться, она еле успевала следить за быстрой сменой движений танца.
Оливия убедилась, что оба ее надзирателя заняты и, желая поскорее избавиться и от лорда Хайятта, торопливо произнесла:
– Так когда вы доставите мой портрет на Чарльз-Стрит? Он ведь уже высох?
– Да, портрет уже можно перевозить, – подтвердил Хайятт. – Я могу прислать его вам завтра, если угодно.
– О, да! Я умираю от желания поскорей показать его тетушке. Так вы доставите его завтра?
– Я непременно отошлю его, – повторил Хайятт. Оливия не стала уточнять, каким образом и в котором часу будет доставлен портрет.
– Замечательно! – воскликнула она. – Большое спасибо! Я не стану вас больше задерживать. Не сомневаюсь, вы хотите разыскать леди Деверу, но я не видела ее здесь этим вечером.
Баронесса стремглав помчалась наверх за своей накидкой. Хайятт облегченно вздохнул. Его привело в негодование упоминание леди Деверу, по обрадовало, что баронесса не принудила его к танцу. Разглядывая присутствующих, он лениво переводил взгляд с одного лица на другое, как вдруг заметил Лауру. Брови Хайятта сошлись у переносицы, и с хмурым видом он направился в буфетную, где тотчас же его окружила толпа почитателей.
Оливия схватила накидку и спустилась вниз. Джон ждал. Гости все еще прибывали. Под прикрытием суматохи Оливия проскользнула за пальмой в кадке и выбралась на улицу, никто на нее не обратил внимания.
– Черт побери, сколько же можно тебя ждать! – были первые слова Джона после недельной разлуки с возлюбленной.
– Чертовски трудно было ускользнуть! – резко ответила Оливия.
– Пообвыкнешь, станет легче, – небрежно бросил Ярроу.
– Домино с тобой? – поинтересовалась Оливия.
– Где лишнее домино, Чарли? – обратился Джон к приятелю, торопливо направляясь к карете.
– У меня его нет! Ты одолжил его мисс Хансон на прошлой неделе.
Это было еще одним оскорблением чувств Оливии.
– Тогда тебе придется одолжить мне свое, – сказала она Джону. – Я не могу допустить, чтобы увидели мое платье, его могут узнать!
– К черту, все белые платья кажутся одинаковыми! На помощь Оливии пришла Анжела Карстерс:
– Белый цвет привлечет внимание. Мало ли дам и джентльменов, сующих носы в чужие дела! Они примутся подозревать, что Оливия дебютантка. Ты должен отдать ей свое домино, Джон!
– Я не понимаю, почему вы все сваливаете на меня, – ворчал Ярроу, придерживая дверцу, пока Оливия поднималась в карету.
Баронессе не приходилось прежде заглядывать внутрь экипажа Ярроу, и даме, привыкшей к изысканности и роскоши Черепахи, он показался дешевкой с претензией на элегантность. Пустые бутылки от вина катались по полу. Карета была переполнена. Однако теснота позволила Джону обнять баронессу, и Оливия тотчас же забыла и думать об экипаже.
– Ты скучал по мне, Джон? – застенчиво спросила она.
– Черт побери, я скучал по тебе постоянно! Анжела говорила тебе, что я сбил спесь с этого Хансона на скачках в Брайтоне? Шестнадцать миль в час!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Лауре предстояло подыскать себе партнера, так как мистер Медоуз, конечно, пригласит вначале баронессу. Однако, лорд Тальман, все еще питавший надежду заполучить состояние баронессы для одного из своих братьев, пригласил Оливию, и баронесса согласилась, так как от Тальмана сбежать было легче, чем от Медоуза. Все внимание Оливия сосредоточила на дверях. Джон еще на прием не прибыл. Расстроенный Медоуз пригласил Лауру.
В середине танца, как обычно, с шумом, заявились Ярроу и его приятели. Лаура встревожилась, увидев их, но Оливия не упоминала о Ярроу после скандала в Кастлфильде, и, не подозревая о недельном отсутствии Ярроу в Лондоне, Лаура предполагала, что он был в городе, но не надоедал баронессе. Почему? Лаура считала, Ярроу завел новую даму сердца.
Мистер Медоуз оказался более чем скучным партнером. Он не отрывал глаз от Оливии, пытаясь угадать, не появились ли у баронессы чувства к Тальману. Она так нетерпеливо дала согласие на танец с ним!
Во время этого же танца в дверях появился Хайятт в окружении джентльменов. Его приход, как и приход Ярроу, не составляло труда заметить, но по другой причине: при каждом его появлении по залу проносился ропот возгласов, поворачивались головы, вытягивались шеи, чтобы хоть мельком взглянуть на него.
– Вон и Хайятт, – мрачно произнес Медоуз. – Баронесса наверняка отдаст ему следующий танец!
– Сомневаюсь, что Хайятт станет приглашать Оливию, – сказала Лаура, добавив про себя: "Или мисс Харвуд".
Сразу же после танца один из джентльменов пригласил Лауру на следующий, и она с радостью согласилась. Ей не хотелось, чтобы Хайятт видел ее без партнера стоящей у стены. Она совсем забыла в этот момент об Оливии. Когда tix сопровождал Медоуз, он брал на себя ответственность за благополучие их подопечной, и Лаура могла отдохнуть от тягостной заботы.
При виде Хайятта у Оливии сузились глаза, и она приняла окончательное решение. Джон уже пару минут стоял в стороне и различными рожицами и движениями головы намекал, что ему не терпится уйти. Надо было срочно избавиться от Лауры и мистера Медоуза! Но как их провести? Она им скажет, что танцует с Хайяттом!
Как только музыка кончилась, Оливия обратилась к лорду Тальману:
– Я заметила, как входил в зал лорд Хайятт, мне надо поговорить с ним о моем портрете. Спасибо вам за чудесный танец, лорд Тальман!
Он церемонно поклонился.
– Танец был удовольствием для меня, баронесса. Я с нетерпением ожидаю встречи с вами на вашем балу. Вы не забудете пригласить Родни и Руфуса? Как мило с вашей стороны!
– Да-да, – ответила Оливия и пошла навстречу Хайятту.
– Лорд Хайятт, позвольте поговорить с вами, – она взяла его за локоть и повела в самый конец зала за колонны.
Медоуз видел, как они уходили. Он не сомневался, следующий партнер баронессы – Хайятт. Лаура же в растерянности наблюдала за ними, но также не подозревала об истинных замыслах баронессы. Она надеялась, что Оливии не взбрела в голову шальная мысль примирить ее с Хайяттом. Она обвиняла Лауру в том, что кузина упустила одну из лучших партий резона. Неужели эта несносная девчонка посмеет вмешиваться в ее отношения с Хайяттом?
Когда вновь раздалась музыка, Медоуз уже стоял в паре с одной из дам, Лаура со своим партнером. Музыканты играли разухабистый контрданс. Громкая музыка не давала Лауре сосредоточиться, она еле успевала следить за быстрой сменой движений танца.
Оливия убедилась, что оба ее надзирателя заняты и, желая поскорее избавиться и от лорда Хайятта, торопливо произнесла:
– Так когда вы доставите мой портрет на Чарльз-Стрит? Он ведь уже высох?
– Да, портрет уже можно перевозить, – подтвердил Хайятт. – Я могу прислать его вам завтра, если угодно.
– О, да! Я умираю от желания поскорей показать его тетушке. Так вы доставите его завтра?
– Я непременно отошлю его, – повторил Хайятт. Оливия не стала уточнять, каким образом и в котором часу будет доставлен портрет.
– Замечательно! – воскликнула она. – Большое спасибо! Я не стану вас больше задерживать. Не сомневаюсь, вы хотите разыскать леди Деверу, но я не видела ее здесь этим вечером.
Баронесса стремглав помчалась наверх за своей накидкой. Хайятт облегченно вздохнул. Его привело в негодование упоминание леди Деверу, по обрадовало, что баронесса не принудила его к танцу. Разглядывая присутствующих, он лениво переводил взгляд с одного лица на другое, как вдруг заметил Лауру. Брови Хайятта сошлись у переносицы, и с хмурым видом он направился в буфетную, где тотчас же его окружила толпа почитателей.
Оливия схватила накидку и спустилась вниз. Джон ждал. Гости все еще прибывали. Под прикрытием суматохи Оливия проскользнула за пальмой в кадке и выбралась на улицу, никто на нее не обратил внимания.
– Черт побери, сколько же можно тебя ждать! – были первые слова Джона после недельной разлуки с возлюбленной.
– Чертовски трудно было ускользнуть! – резко ответила Оливия.
– Пообвыкнешь, станет легче, – небрежно бросил Ярроу.
– Домино с тобой? – поинтересовалась Оливия.
– Где лишнее домино, Чарли? – обратился Джон к приятелю, торопливо направляясь к карете.
– У меня его нет! Ты одолжил его мисс Хансон на прошлой неделе.
Это было еще одним оскорблением чувств Оливии.
– Тогда тебе придется одолжить мне свое, – сказала она Джону. – Я не могу допустить, чтобы увидели мое платье, его могут узнать!
– К черту, все белые платья кажутся одинаковыми! На помощь Оливии пришла Анжела Карстерс:
– Белый цвет привлечет внимание. Мало ли дам и джентльменов, сующих носы в чужие дела! Они примутся подозревать, что Оливия дебютантка. Ты должен отдать ей свое домино, Джон!
– Я не понимаю, почему вы все сваливаете на меня, – ворчал Ярроу, придерживая дверцу, пока Оливия поднималась в карету.
Баронессе не приходилось прежде заглядывать внутрь экипажа Ярроу, и даме, привыкшей к изысканности и роскоши Черепахи, он показался дешевкой с претензией на элегантность. Пустые бутылки от вина катались по полу. Карета была переполнена. Однако теснота позволила Джону обнять баронессу, и Оливия тотчас же забыла и думать об экипаже.
– Ты скучал по мне, Джон? – застенчиво спросила она.
– Черт побери, я скучал по тебе постоянно! Анжела говорила тебе, что я сбил спесь с этого Хансона на скачках в Брайтоне? Шестнадцать миль в час!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51