– Я не вешалась ему на шею, – ответила Лаура, но в ее голосе не было уверенности.
– Ты даже не покраснела! – вознегодовала Хетти. – Я начинаю сомневаться, правильно ли я поступила, доверив тебе Ливви. Не удивительно, что она дурно себя ведет, ведь перед ней такой пример!
– Я сделала для нее все, что могла, тетушка! Если вы не довольны мной, я с большою радостью вернусь в Уитчсрч.
– Да, сейчас, когда ты сама отхватила для себя жениха с титулом! И не беспокоишься, что не подвела Ливви к помолвке с Тальманом? Я начинаю понимать, почему ты стремилась выставить ее в нелепом виде на портрете! Ты хотела, чтобы у Хайятта возникло отвращение к ней, и для этого ты заставила ее скинуть туфли и позировать в старом выцветшем платье Фанни с травяными пятнами на подоле! Фанни много раз говорила мне это, а я не прислушивалась к ее словам, и зря!
Взгляд миссис Тремур упал на рисунок Лауры.
– Вот как! Тебя-то лорд Хайятт на картине изобразил не в старом платье служанки!
– Это не картина, просто зарисовка, которую он сделал в парке.
Злорадная улыбка растягивала губы Хетти:
– Можешь принимать своего повесу! Ливви он и даром не нужен, даже если приползет к ней на коленях.
– Не думаю, чтобы это когда-либо произошло, миссис Тремур.
– Я тоже так не думаю. Он, кажется, все еще любит эту потаскушку Деверу, если верить слухам. Миссис Кампбелл говорит, он пробрался к ней в комнату в одних чулках прошлой ночью, в то время как все порядочные люди отправились в постель.
Лаура побледнела.
– Я не верю, – тихо произнесла она.
– Несмышленая ты девчонка! Он здорово завладел твоими мыслями, раз ты отказываешься поверить! Миссис Кампбелл не только видела, как он вошел! Она наблюдала за дверью комнаты леди Деверу, для чего специально попросила герцогиню поменять ей комнату. Она, как и леди Деверу, провела ночь в восточном крыле дворца. Так вот, прошло не менее десяти минут, как он все не выходил!
– А ухо миссис Кампбелл к замочной скважине не прикладывала? – постаралась скрыть за сарказмом свое горе Лаура.
– Прикладывала! Но они говорили шепотом! Тем не менее ей удалось расслышать, как застонали пружины кровати.
– Отвратительно! – сказала Лаура и повернулась спиной к Хетти.
Миссис Тремур почувствовала, что свой долг она выполнила, причем получила при этом удовольствие. Но Лаура, однако, должна остаться в Лондоне с Оливией, несмотря на этот разговор! Нельзя же ожидать, что со своими болями в пояснице она сама сможет всю ночь напролет предпринимать увеселительные прогулки по городу.
– В девять мы отправляемся в церковь, – сказала она. – А сейчас лучше всего спуститься вниз и позавтракать.
Лаура слышала ее, но ответить была не в состоянии. Она молча стояла, повернувшись спиной к старой даме, пока за той не закрылась дверь. Она чувствовала себя так, как будто мул лягнул ее в живот: внутри все болело, но слез у нее не было. Она всегда знала, что Хайятт – распутник. Чему же удивляться? Возможно, ему приходилось заявлять, что его намерения честны, раз двадцать за Сезон. Вряд ли он обращал большое внимание на то, где, когда и при каких обстоятельствах обнимает даму. Пророчество леди Деверу стояло у нее в ушах: "Сегодня он здесь, назавтра исчезает, оставив на память портрет и загубленную репутацию."
Лаура рванулась к бюро, схватила рисунок и разорвала его на мелкие кусочки. Теперь ей не хотелось иметь никаких напоминаний о своем ужасном приключении. Вполне достаточно самих воспоминаний!
Уничтожив рисунок, Лаура присела на край кровати и принялась жалеть о поспешном поступке. Ей предстояло прожить целый день до того, как они смогут вернуться в Лондон, а оттуда домой в Уитчерч. Второй ее Сезон стал еще большим несчастьем, чем первый. Ей следует призвать на помощь все свое самообладание, чтобы выстоять. Но черт побери, она не собирается позволять лорду Хайятту и его любовнице топтать ее доброе имя!
Десять минут спустя она открыла дверь и направилась в утреннюю гостиную. Собралось уже много гостей, но еще с порога она заметила, что Хайятта среди них нет, и Лаура вздохнула с облегчением. Тальман поднялся, чтобы придвинуть ей стул, и она вежливо ему улыбнулась. Лаура твердо решила заставить себя что-либо съесть. Она сказала комплимент Тальману по поводу вчерашнего приема и поговорила о розах с леди Мифорд. Вскоре к столу вышла баронесса. Как только позволили приличия, Лаура встала и откланялась
– Я встречу вас через сорок минут перед дворцом, мама, и мы поедем в церковь, – сказала она.
Оливия схватила Лауру за юбку.
– Он ждет тебя в саду, – шепнула она и ободряюще улыбнулась.
Лаура отправилась к себе наверх. Пусть ждет! Что мог сказать ей сейчас Хайятт? Если он собирается продолжить флирт, то непременно станет прельщать ее, чтобы в конце концов соблазнить. Если же он устал от нее, то отделается шуточками типа "как себя чувствует моя невеста? или преждевременно называть вас так? без сомнений, вы слишком благоразумны, чтобы принять мое предложение." Она представила осторожный блеск его глаз, когда он повернется н пойдет от нее прочь.
Хозяйка оставила книгу стихотворений рядом с кроватью, чтобы беспокойные гости могли скоротать время бессонницы. "Элегия в сельском церковном дворике" Грея прекрасно соответствовала мрачному настроению Лауры.
В назначенный час она надела шляпку и спустилась вниз. Она едва почувствовала биение своего сердца, когда заметила Хайятта. Он взглянул на нее и улыбнулся.
– Не означает ли эта шляпка, что вы собрались в церковь? А я думал, мы отправимся с вами на прогулку этим утром.
Лаура холодно улыбнулась.
– По воскресеньям, лорд Хайятт, я всегда хожу в церковь. Но вас я не стану принуждать к этому благопристойному мероприятию. Пожалуйста, можете прогуляться.
– Да, пожалуй, я совершу богослужение на свежем воздухе, деревья были созданы гораздо раньше церквей! А вы поедете на прогулку со мной сегодня днем?
– У меня другие планы, – ответила Лаура и присоединилась к группе дам, решивших посетить церковь.
Хайятт посмотрел ей вслед, сдвинув брови. Черт побери, что происходит? Он мог бы понять, если 6 она сорвалась после стычки с Мари Деверу вчера, но она спокойно отнеслась к скандалу, и с Мари больше не будет проблем: он пообещал ей портрет отдать, и он поступил так, беспокоясь прежде всего о Лауре, если уж говорить начистоту. Она довольно многозначительно спросила, почему он желает сохранить у себя эту картину. Ее вопрос прозвучал как ревность, а леди не станет ревновать джентльмена, к которому не испытывает никакого чувства.
Лаура не пришла к нему в сад, хотя получила сообщение: баронесса после завтрака сказала ему, что передала. Похоже, она старается избегать его! Черт возьми!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51