Сейчас у нас появится общество.
Он увлек ее в очередной ивняк. Высокие зеленые стволы, листья, выступающие, как стрелы, загораживают обзор. Река гремит. Его ноздри трепещут, как у оленя, почуявшего охотников, но он улыбнулся ей и подмигнул.
– Лошадь, – шепнул он ей на ухо, – везущая несчастливый груз.
Энн припала к нему, как лоза, он обнял ее за талию, и она подумала, что сейчас не побоится даже встречи с демонами. Стук копыт приближался. Между изгибающимися стволами она заметила блеск кожаной шляпы. Дыхание у нее замерло, кожаная шляпа повернулась, открыв худое лицо, сужающееся к подбородку.
Человек окинул взглядом берег. У него были светлые глаза, цвет их на фоне загорелой кожи казался странным, как у голубоглазой собаки. Лошадь снова двинулась, и человек исчез из виду. Энн прислушалась к шороху и чавканью копыт по раскисшей земле. Рука, лежавшая у нее на талии, была сильной, надежной, но все же мелкая жаркая дрожь пробежала вниз к животу, словно она все-таки боялась.
– Теперь мы спасены, – сказал лорд Джонатан. Энн тяжело вдохнула сырой воздух.
– Кто это был?
– Человек, который хотел бы найти меня. Однако пока что я не готов встретиться с ним.
– Он не вернется?
– Ему придется наблюдать за бродом и стеречь дороги там, ниже по реке.
Лорд Джонатан отошел, чтобы посмотреть на быстрое течение. Дождь блестел на его темных волосах и сильных плечах, обрисовывая его силуэт на фоне деревьев на другом берегу. Он стоял, как статуя, погрузившись в размышления.
– Значит, мы здесь в ловушке? – спросила наконец Энн.
Он оглянулся. На мгновение ей показалось, что она увидела полное равнодушие в его взгляде, прежде чем он улыбнулся. Конечно, она для него не важна. Как, в конце концов, не важен для нее и он. Скоро она вернется домой в Хоторн-Аксбери, где выйдет замуж за Артура. Но здесь, рядом с этой быстро мчащейся рекой, наедине с этим человеком, эта мысль, как ни странно, угнетала, особенно когда на его лице появлялась необузданная радость.
– Напротив, лодка спрятана примерно в сотне ярдов дальше по берегу справа от нас.
– Откуда вы знаете?
– С помощью наблюдений и дедукции, мисс Марш, методами науки. Склоненный тростник, полоска потревоженной земли, очертания пейзажа и знание человеческой природы. – Он протянул руку. – Пошли!
Лодка была привязана к стволу ивы, скрытому среди осоки и высокой травы в бочаге у берега. Энн сжала его пальцы, шлепая за ним, и он помог ей вскарабкаться в лодку. В считанные мгновения Джек освободил весла и направил лодку на середину реки. Энн припала к скользкому сиденью и смотрела, как шевелится ткань рубашки на его груди. Ее меняющиеся очертания наполнили ее томлением.
Лодку швыряло. Вода бурлила и закручивалась среди зарослей тростника. Течением несло бревна и всякий мусор. Энн думала только о красоте торса сидевшего на веслах мужчины.
Джек пустил лодку по течению. Единственное, что угрожало им сейчас, – это плывущий мусор, остатки бури. В остальном же река могла нести их вниз по течению благополучно, как в детской колыбели, туда, где вспухшие воды вольются в залив у Смайлз-Боттома.
Он тихонько шевелил веслами.
– Дом у переправы, – сказала Энн, – и та заросшая тропа, они заброшены много лет назад?
Ее хрупкое тело тонуло в изобилии ткани, подол синего платья отяжелел от грязи, прилипал к лодыжкам. Прическа превратилась в бесформенное гнездо из непокорных локонов.
Он смотрел на нее и вспоминал, как дрожал ее пульс под его пальцами, когда он держал ее за руку. Ее кожа пахла свежестью. Она была смелая и живая. Но она не могла дышать из-за своего корсета. Даже воздух, необходимый для жизни, ограничен, нормирован, словно за свободным вдохом должно непременно последовать распутство.
Джек ощутил что-то похожее на возмущение, но дал этому чувству уплыть вместе с речной водой.
– Когда моя мать предложила построить новую дорогу и новый мост, – сказал он, – переправа стала не нужна. Двадцать лет назад плюс-минус пара зим и лет.
– Но кто-то держит эту лодку?
– Браконьеры, мальчишки, вечно неудачливые моряки, которые всегда болтаются рядом с любой рекой.
– Вот как! – Ресницы у нее были длинные и на удивление темные, они веером легли на щеки, когда она посмотрела вниз, на воду, плескавшуюся у ее ног. – Но не те, с кем мы уже встречались?
– А вы предпочли бы тех, с кем вы уже встречались, мисс Марш?
– Я не умею плавать. – Она посмотрела на него и улыбнулась с нескрываемой бравадой. – Полагаю, эта лодка создана для ясных дней и спокойной воды. И очень давно, а к тому же ее почти не чинили с тех пор.
Джек откинулся на веслах, выгребая против течения. Она необыкновенная!
– Лодка вполне сносная. Даже при сильных разливах английские реки – довольно смирные создания.
– В отличие от тех бешеных потоков, которые вы пересекали в малоизученных частях света?
Он наклонился, удерживая лодку в нужном положении.
– Конечно, нам не грозят пороги или бездонные водопады. Для наших целей эта лодка вполне пригодна. – Он кивнул в сторону кожаного ведра, которое перекатывалось по днищу. – Но было бы неплохо, если бы вы понемногу вычерпывали воду.
Она покраснела, но взяла ведро и принялась задело.
– Однако вы видели пороги и пропасти по всей Азии. И покорили их все!
– Вы говорите об Александре Македонском, мисс Марш, а не о Диком Лорде Джеке. Я ничего не покорял. Мы просто позволим этому потоку унести нас от наших буйных друзей на некоторое расстояние, вот и все.
Ее голова поднялась и опустилась – она нагнулась с ведром, потом вылила его содержимое за борт.
– Вы ожидали эту засаду у моста?
– Ожидал? Нет. Возможно, предчувствовал.
– Но вы же узнали, когда нападающие оказались близко, да?
– Всегда следите за лошадиными ушами, мисс Марш. Чувства у лошади острее, чем у нас.
– Чалая что-то услышала? Как раз перед тем, как мы начали петь?
Джек усмехнулся и поправил лодку, когда она накренилась.
– Как вы один смогли одолеть всех этих людей? – Энн на мгновение перестала вычерпывать. – Я никогда в жизни не видела ничего подобного.
Она была растрепанной и мокрой, дышала слишком часто, ее волосы превратились в страшное месиво прядей мышиного цвета. Хотя она и утверждала, что предана науке, яркая, полная воображения душа сверкала в ее синих глазах.
Джек заставил себя сосредоточиться на ее вопросе.
– А вы прежде видели драки?
– Нет, хотя мои братья иногда занимаются боксом. Их спорт всегда кажется мне очень честным и грубым, весьма чреватым возможностью повредить костяшки пальцев, но вы…
– Я не боксировал, – сказал он.
– Да, казалось, будто вы танцуете.
– Я не танцевал, мисс Марш, как и наши противники. Ее лицо порозовело, как выгнутые лепестки шиповника, и в этот момент напомнило Джеку восход солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Он увлек ее в очередной ивняк. Высокие зеленые стволы, листья, выступающие, как стрелы, загораживают обзор. Река гремит. Его ноздри трепещут, как у оленя, почуявшего охотников, но он улыбнулся ей и подмигнул.
– Лошадь, – шепнул он ей на ухо, – везущая несчастливый груз.
Энн припала к нему, как лоза, он обнял ее за талию, и она подумала, что сейчас не побоится даже встречи с демонами. Стук копыт приближался. Между изгибающимися стволами она заметила блеск кожаной шляпы. Дыхание у нее замерло, кожаная шляпа повернулась, открыв худое лицо, сужающееся к подбородку.
Человек окинул взглядом берег. У него были светлые глаза, цвет их на фоне загорелой кожи казался странным, как у голубоглазой собаки. Лошадь снова двинулась, и человек исчез из виду. Энн прислушалась к шороху и чавканью копыт по раскисшей земле. Рука, лежавшая у нее на талии, была сильной, надежной, но все же мелкая жаркая дрожь пробежала вниз к животу, словно она все-таки боялась.
– Теперь мы спасены, – сказал лорд Джонатан. Энн тяжело вдохнула сырой воздух.
– Кто это был?
– Человек, который хотел бы найти меня. Однако пока что я не готов встретиться с ним.
– Он не вернется?
– Ему придется наблюдать за бродом и стеречь дороги там, ниже по реке.
Лорд Джонатан отошел, чтобы посмотреть на быстрое течение. Дождь блестел на его темных волосах и сильных плечах, обрисовывая его силуэт на фоне деревьев на другом берегу. Он стоял, как статуя, погрузившись в размышления.
– Значит, мы здесь в ловушке? – спросила наконец Энн.
Он оглянулся. На мгновение ей показалось, что она увидела полное равнодушие в его взгляде, прежде чем он улыбнулся. Конечно, она для него не важна. Как, в конце концов, не важен для нее и он. Скоро она вернется домой в Хоторн-Аксбери, где выйдет замуж за Артура. Но здесь, рядом с этой быстро мчащейся рекой, наедине с этим человеком, эта мысль, как ни странно, угнетала, особенно когда на его лице появлялась необузданная радость.
– Напротив, лодка спрятана примерно в сотне ярдов дальше по берегу справа от нас.
– Откуда вы знаете?
– С помощью наблюдений и дедукции, мисс Марш, методами науки. Склоненный тростник, полоска потревоженной земли, очертания пейзажа и знание человеческой природы. – Он протянул руку. – Пошли!
Лодка была привязана к стволу ивы, скрытому среди осоки и высокой травы в бочаге у берега. Энн сжала его пальцы, шлепая за ним, и он помог ей вскарабкаться в лодку. В считанные мгновения Джек освободил весла и направил лодку на середину реки. Энн припала к скользкому сиденью и смотрела, как шевелится ткань рубашки на его груди. Ее меняющиеся очертания наполнили ее томлением.
Лодку швыряло. Вода бурлила и закручивалась среди зарослей тростника. Течением несло бревна и всякий мусор. Энн думала только о красоте торса сидевшего на веслах мужчины.
Джек пустил лодку по течению. Единственное, что угрожало им сейчас, – это плывущий мусор, остатки бури. В остальном же река могла нести их вниз по течению благополучно, как в детской колыбели, туда, где вспухшие воды вольются в залив у Смайлз-Боттома.
Он тихонько шевелил веслами.
– Дом у переправы, – сказала Энн, – и та заросшая тропа, они заброшены много лет назад?
Ее хрупкое тело тонуло в изобилии ткани, подол синего платья отяжелел от грязи, прилипал к лодыжкам. Прическа превратилась в бесформенное гнездо из непокорных локонов.
Он смотрел на нее и вспоминал, как дрожал ее пульс под его пальцами, когда он держал ее за руку. Ее кожа пахла свежестью. Она была смелая и живая. Но она не могла дышать из-за своего корсета. Даже воздух, необходимый для жизни, ограничен, нормирован, словно за свободным вдохом должно непременно последовать распутство.
Джек ощутил что-то похожее на возмущение, но дал этому чувству уплыть вместе с речной водой.
– Когда моя мать предложила построить новую дорогу и новый мост, – сказал он, – переправа стала не нужна. Двадцать лет назад плюс-минус пара зим и лет.
– Но кто-то держит эту лодку?
– Браконьеры, мальчишки, вечно неудачливые моряки, которые всегда болтаются рядом с любой рекой.
– Вот как! – Ресницы у нее были длинные и на удивление темные, они веером легли на щеки, когда она посмотрела вниз, на воду, плескавшуюся у ее ног. – Но не те, с кем мы уже встречались?
– А вы предпочли бы тех, с кем вы уже встречались, мисс Марш?
– Я не умею плавать. – Она посмотрела на него и улыбнулась с нескрываемой бравадой. – Полагаю, эта лодка создана для ясных дней и спокойной воды. И очень давно, а к тому же ее почти не чинили с тех пор.
Джек откинулся на веслах, выгребая против течения. Она необыкновенная!
– Лодка вполне сносная. Даже при сильных разливах английские реки – довольно смирные создания.
– В отличие от тех бешеных потоков, которые вы пересекали в малоизученных частях света?
Он наклонился, удерживая лодку в нужном положении.
– Конечно, нам не грозят пороги или бездонные водопады. Для наших целей эта лодка вполне пригодна. – Он кивнул в сторону кожаного ведра, которое перекатывалось по днищу. – Но было бы неплохо, если бы вы понемногу вычерпывали воду.
Она покраснела, но взяла ведро и принялась задело.
– Однако вы видели пороги и пропасти по всей Азии. И покорили их все!
– Вы говорите об Александре Македонском, мисс Марш, а не о Диком Лорде Джеке. Я ничего не покорял. Мы просто позволим этому потоку унести нас от наших буйных друзей на некоторое расстояние, вот и все.
Ее голова поднялась и опустилась – она нагнулась с ведром, потом вылила его содержимое за борт.
– Вы ожидали эту засаду у моста?
– Ожидал? Нет. Возможно, предчувствовал.
– Но вы же узнали, когда нападающие оказались близко, да?
– Всегда следите за лошадиными ушами, мисс Марш. Чувства у лошади острее, чем у нас.
– Чалая что-то услышала? Как раз перед тем, как мы начали петь?
Джек усмехнулся и поправил лодку, когда она накренилась.
– Как вы один смогли одолеть всех этих людей? – Энн на мгновение перестала вычерпывать. – Я никогда в жизни не видела ничего подобного.
Она была растрепанной и мокрой, дышала слишком часто, ее волосы превратились в страшное месиво прядей мышиного цвета. Хотя она и утверждала, что предана науке, яркая, полная воображения душа сверкала в ее синих глазах.
Джек заставил себя сосредоточиться на ее вопросе.
– А вы прежде видели драки?
– Нет, хотя мои братья иногда занимаются боксом. Их спорт всегда кажется мне очень честным и грубым, весьма чреватым возможностью повредить костяшки пальцев, но вы…
– Я не боксировал, – сказал он.
– Да, казалось, будто вы танцуете.
– Я не танцевал, мисс Марш, как и наши противники. Ее лицо порозовело, как выгнутые лепестки шиповника, и в этот момент напомнило Джеку восход солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88