И этот тон… Не нравится ему этот тон, слишком разумный, чересчур рассудительный. Поэтому по пути домой он хранил молчание и не сказал ни слова, пока они не вошли в дом.
А теперь ему нужно уходить! Он знал об этом: Чувствовал, что назревает беда и дело кончится плохо, стоит ему сделать хотя бы один неверный, шаг.
— Хочешь бренди? — спросила Реджина.
— Предпочитаю объяснения.
— Если так угодно, это ты во всем виноват! Кто завел разговор о любовницах? Распространялся насчет того, как ненавидят мужчины уговаривать и улещать нерешительных девственниц! И откровенно говоря, любой женщине, думающей о подобных вещах, важно разбираться в сути.
— Пойдем в библиотеку, здесь полно слуг. Не стоит рассуждать на такие темы там, где нас могут подслушать.
— Думаю, ты прав. В библиотеке есть бренди, оно тебя немного успокоит.
Она подождала, пока он войдет и закроет за собой дверь, затем позвонила дворецкому:
— Бертрам! Все могут идти спать. Мой отец сам позаботится о себе, когда вернется.
— Как угодно, миледи.
Реджина помедлила мгновение, прежде чем войти в библиотеку и задвинуть засов. Ей предстоит сделать следующий шаг. Отринуть все приличия, сковавшие ее, все принципы, правившие до сих пор ее жизнью, независимо от страха, независимо от того, что потребует Джереми.
Никакой романтики, ничего поэтического. Если сейчас она предложит себя, возврата к прошлому не будет. Она не выйдет из этого испытания прежней.
Хотя кто знает?
«Я изведаю все, все тайны, найду ответы на любой вопрос, открою каждый женский секрет. И стану жить как жила, И никто ни о чем не догадается».
Искушение оказалось слишком велико. За этой дверью таится манящий запретный мир, который Джереми описал ей в таких соблазнительных выражениях, что она умирала от желания окунуться в него. Но только с Джереми! Несмотря ни на что, она ему верила.
С этой мыслью она набралась храбрости и распахнула дверь. Джереми сидел в кресле, угрюмо уставившись в рюмку с бренди, величественный, как король, и ей захотелось подразнить его.
— Итак, мы одни. Скажи, Джереми, что бы ты сделал, будь на моем месте твоя любовница?
— Сказал бы, что она чертова дура, — грубо рявкнул он, — и что, кроме всего прочего, зелена, как стекло, и в два раза более хрупка, так что мужчина может раздавить ее на мелкие осколки голыми руками!
— Итак, мы вернулись к основной цели: научи меня, чтобы я не обожглась.
— Ты сама не знаешь, о чем просишь.
— В таком случае объясни и ничего не скрывай.
— Насколько честным прикажешь быть? — взорвался он. — Поместят ли тебя на страницы «Справочника шлюх», зависит от того, кто сколько платит за то, что пользует тебя! И запомни, тебе придется отработать каждый пенни! Станешь принадлежать своему господину целиком и полностью, не будешь иметь ни минуты для себя, даже если он не вздумает тебя посетить. Ты должна быть готова расставить ноги по первому приказу, и он захочет трахнуть тебя любым способом, который только придет ему в голову, и еще десятью другими. Он владеет твоим голым телом, каждым его дюймом, и платит за то, что у тебя между ног. Никто другой не смеет тебя коснуться, и ты отчаянно надеешься, что никогда ему не надоешь. Такова жизнь содержанки, миледи, до которой никогда и никто не дотрагивался и целовали всего раза три. Которая ни о чем подобном не подозревает. Нравится тебе? Поверь, тут нет ничего романтичного.
Должно, должно быть! Каждое его слово зажигало в ней огонь, каждый образ заставлял трястись от возбуждения.
— Но ты покажешь мне, как ублажить мужчину, — прошептала она, видя, как темнеют его глаза, как сжимается рот. Она обвела языком губы, и он как зачарованный уставился на эти соблазнительные уста.
Он колебался. Хотел и колебался. О, Реджина видела его насквозь! Пожав плечами, она отвернулась.
— Не ты, так другой.
Олним молниеносным движением Джереми сорвался с кресла и схватил ее за плечи.
— Вижу, тебе нравится повторять одну и ту же угрозу! Ну что ж, миледи, однажды вы приплететесь домой, потеряв невинность, а между ляжек будет мокро от крови и семени и так больно, что сможете ходить только в раскорячку! Вряд ли после этого вам захочется покидать отцовский кров!
— В таком случае сделай это. Научи меня всему, что необходимо знать.
— А, чтоб тебя…
Реджина распрямилась и выпятила груди.
— Тогда притворись, притворись, что я твоя любовница. Сделай со мной все, что делаешь с ней. — Джереми с размаху всадил кулак в столешницу. — Я хочу, чтобы ты сделал со мной все, что делаешь с ней.
— Да ты понятия не имеешь, о чем просишь! — прорычал он.
— Не волнуйся, имею. Не настолько я глупа!
Она знала, знала, что это прекрасно, и наступил момент, когда нужно либо отступить, либо идти вперед.
— Я разденусь для тебя. И с радостью готова принять все. Только ради тебя. Ты овладеешь моим телом. Я твоя. Ты станешь моим повелителем. Но для этого нужно только показать мне все, что ты делаешь с любовницей. Показать и объяснить.
О Боже, она сказала это, она хотела этого, пусть и была ошеломлена собственной дерзостью! Ошеломлена и доведена до крайности, сгорала, как в лихорадке. Скорей бы он перестал рассуждать и начал действовать!
— Ты или другой, — прошептала она, изнемогая от нахлынувшего желания.
— Да будь все проклято, как же я…
— Другой мужчина коснется моего обнаженного тела, другой мужчина ляжет у меня между бедер…
О, на какой опасный путь она вступила, все равно что бросить факел в смолу! Джереми куда сильнее духом, чем она, зато именно она задумала все это, спланировала и теперь не может сбежать в кусты. Кроме того, ей нужен только он. Реджина ждала, трепеща от волнения.
— Прекрасно, — прошептала она, отворачиваясь.
Он в два шага перекрыл разделявшее их расстояние, рванул ее к себе и крепко прижал к груди.
— Не прекрасно, слышишь? Ничего тут нет прекрасного, но если тебе не терпится лечь под мужчину, тогда, черт с тобой, я запашу тебя до полусмерти. Поверь, я не слишком терпелив во всем, что касается подобных вещей, моя прелестная шлюшка, и тебе придется побыстрее усвоить, как мне угодить, потому что с этого момента я потребую от тебя исполнения всех обещаний, данных мне не более пяти минут назад.
— Да, — выдохнула Реджина, сотрясаясь в ознобе желания. — Да.
Джереми грубо оттолкнул ее.
— А пока не научишься… что ж, меня хватит и на двоих.
Реджина оцепенела.
— На двоих!
— Вот именно.
Возбуждение становилось непереносимым.
— О, Джереми, выбери меня!
— Ты еще недостаточно опытна, — резко возразил он.
— Значит, я буду практиковаться с тобой, а потом ты станешь растрачивать все силы на нее? Ни за что.
— Во мне достаточно соков, если ты об этом беспокоишься.
— Мне еще предстоит это выяснить. Так что я у тебя одна и единственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26