Так он может пройти только на кладбище.
– Да и то если кладбище обычное, а не созданное фантазиями месье Кинга, – тут же нашлась Лариса.
– О, вот теперь мне нравится ход твоих мыслей. Allons.
Бал, как узнала Лариса от Веры, традиционно проходил на втором этаже Дворца. Для танцев Залу-с-клавикордами объединяли с “Мужским клубом”, убрав перегородки и раздвижные двери. Естественно, все лишнее вынесли вниз на террасу, чтобы танцующие пары случайно не натолкнулись на какое-нибудь особо ценное чучело или не опрокинули плевательницу. Вместо одного фортепияно подиум занимал инструментальный квинтет, которому предстояло играть ночь напролет вальсы, польки, полонезы, котильоны и контрдансы. Перевитые лентами букеты оранжерейных роз, гвоздик и гербер украшали стены и наполняли залу тревожным, будоражащим воображение ароматом.
Лариса не успела получить свою бальную книжку, как к ней уже подскочили трое кавалеров – записаться на вальс и котильон. Но князь Жупаев превзошел всех, истребовав себе право на первый танец.
– Гоните их всех прочь, сударыня, – с улыбкой посоветовал Жупаев Ларисе и хозяйским оком глянул на опаловое колье на ее шее. – Я буду вашим партнером во всех танцах и намерен отстаивать эту честь!
И Жупаев стиснул рукоять палаша. В костюме мадьярского гусара он выглядел весьма презентабельно, но Лариса подумала, что князь слишком самоуверен. Или то, что она надела его подарок, равнозначно тому, что она уже оказалась в его постели? Забавные они существа, эти морферы…
Впрочем, когда бал начался и Жупаев оказался превосходным партнером, Лариса выкинула из головы эти размышления. Она наслаждалась бесконечной сменой танцев, блеском свечей, головокружительным ароматом и шумом маскарада и ощущала себя почти счастливой. Ей казалось, что она – опереточный персонаж, чье дело только смеяться над bon mots своего кавалера, танцевать до упаду, кокетничать и оценивающе поглядывать на наряды прочих дам. Кстати, наряды были хоть куда. Директриса Аркадия Ефимовна щеголяла в платье и парике а-ля маркиза Помпадур и при этом была так напудрена, что каждым взмахом своего роскошного веера поднимала с декольте пахнущую гиацинтами метель. Вера носилась с каким-то морфером в кадрили, размахивая своими цыганскими юбками, как военными знаменами. Но больше всего Ларисе понравилась незнакомая девушка-Китаянка. Она словно сошла с росписей китайских ваз – тонкая, изящная, в многослойном одеянии, где розовый цвет плавно сменялся густым пурпуром, с прической, украшенной золотыми шпильками и цветками сливы. И лицо. Слишком красивое лицо для того, чтобы быть человеческим.
И этот пурпур… Словно раскаленная стена из обсидиана.
Но ведь ее здесь не может быть! Она сама говорила, что для нее невозможно проникнуть в курортную зону!
Хотя Фрида могла и лгать. Разве плазма должна соблюдать этические нормы?
Ларисе показалось, что черные глаза Китаянки смотрят именно на нее. И наливаются при этом ало-золотым светом разгорающегося костра… Становятся как два кратера с клокочущей лавой…
Лариса пошатнулась и сбилась с ритма танца.
– Что с вами? – заботливо прижал ее к себе Жупаев. Чуть сильнее, чем полагается, прижал.
– Простите, князь. У меня кружится голова. Я… я хочу уйти.
– Умоляю вас, Лариса, только не сейчас! Я должен… Мне нужно сообщить вам нечто важное… Господа! Прошу вас на минуту прервать танцы и выслушать меня!
Музыка тотчас стихла, а танцующие пары словно под воздействием центробежной силы отнесло к стенам бальной залы. И в центре остались стоять только Лариса и князь Жупаев.
– Господа! В вашем присутствии я прошу у госпожи Бесприданнииевой руки и сердца!
И князь опустился перед Ларисой на колено под бурю восхищенных возгласов:
– Mon Dieu! Comme c'est romantique!
– Bravo, prince!
– Vive l'amour!
– Госпожа Червонцева, просим романс по столь замечательному поводу!
– Про-сим! Про-сим!
– Ну не знаю… – Вера с грустным сомнением смотрела на Ларису. Но высокое общество было неумолимо:
– Романс, романс! Порадуйте нас, пожалуйста.
– Хорошо, – тряхнула цыганским париком Вера. – Оркестр, “Вальс королевы”, силь ву пле.
Оркестр сыграл довольно минорное вступление, и Вера запела:
У королевы первый бал. О, как же ей печально
Среди сияющих зеркал! С поникшими плечами
Она стоит и ждет гостей. И гости прибывают.
И сеть последних новостей ей плечи покрывает.
У королевы бал. И полк кавалергардов поднят
На караул. И блещет пол. И громыхает полька.
И пары движутся сквозь ночь, направо и налево.
И слез незваных превозмочь не может королева.
Она все вспоминает сад с сиренью и жасмином.
И там был тот, кто был ей рад, кто нежным был и милым.
Но он на бал не приглашен. И полон сад тревоги.
От королевы паж ушел по призрачной дороге.
И лунный луч – прощальный взгляд – застыл на чаше гарды.
И торжествующе глядят на трон кавалергарды.
– Браво! – взревел зал, а Вера только вздохнула и пробормотала про себя: “Эх, Лариска…”
– Что же вы скажете мне, Лариса? – взволнованно спросил Жупаев, едва отзвучала музыка. Да, в эту минуту он был просто великолепен. И сама сценка – впору запечатлеть на гобелене. Или маслом на холсте. Но уж никак не гуашью на ватмане.
– Князь, для меня это так неожиданно, – тихо сказала Лариса, понимая, что слушает ее не только Жупаев, но и вся эта маскарадная компания. – Я, право, не готова дать окончательный ответ. Позвольте мне подумать. Хотя бы до конца бала.
Ее ответу зааплодировали, а князь, поднявшись, поцеловал ей руку.
– Даю вам время только до конца бала, – прошептал он и шутливо погрозил пальцем. – Но не более, сокровище мое!
Лариса кивнула:
– Все, что угодно, князь, но сейчас я прошу вас отпустить меня. Я действительно чувствую себя нездоровой…
“…Потому что Китаянка на меня смотрит. И глаза ее раскалены, как мусоросжигательные печи. Неужели этого никто, кроме меня, не замечает?”
Жупаев внимательно посмотрел на Ларису:
– Милая, вы и впрямь чересчур бледны.
– Наверное, простыла на охоте…
– Но, надеюсь, простуда не станет причиной… Вы ведь не отвергнете меня?
– Конечно нет, князь. Я выйду за вас. Ой,, только ради бога не говорите сейчас об этом всему залу! Мне сейчас не до восторгов и поздравлений. Ужасно знобит, ломота во всем теле…
– Я провожу вас!
– Не надо. Лучше позовите Веру, то есть госпожу Червонцеву. Она меня и проводит, и лекарствами напичкает. К завтрашнему утру я буду сиять, как новый гривенник!
– Хорошо. Но всю ночь я простою в карауле у дверей вашего домика.
– Не сумасбродствуйте, князь. Не та погода. Кроме того, мне будет неудобно сморкаться и чихать, зная, что за дверями стоит мой… жених.
– Ах, милая, вы с ума меня сводите!..
– Идите, князь, идите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Да и то если кладбище обычное, а не созданное фантазиями месье Кинга, – тут же нашлась Лариса.
– О, вот теперь мне нравится ход твоих мыслей. Allons.
Бал, как узнала Лариса от Веры, традиционно проходил на втором этаже Дворца. Для танцев Залу-с-клавикордами объединяли с “Мужским клубом”, убрав перегородки и раздвижные двери. Естественно, все лишнее вынесли вниз на террасу, чтобы танцующие пары случайно не натолкнулись на какое-нибудь особо ценное чучело или не опрокинули плевательницу. Вместо одного фортепияно подиум занимал инструментальный квинтет, которому предстояло играть ночь напролет вальсы, польки, полонезы, котильоны и контрдансы. Перевитые лентами букеты оранжерейных роз, гвоздик и гербер украшали стены и наполняли залу тревожным, будоражащим воображение ароматом.
Лариса не успела получить свою бальную книжку, как к ней уже подскочили трое кавалеров – записаться на вальс и котильон. Но князь Жупаев превзошел всех, истребовав себе право на первый танец.
– Гоните их всех прочь, сударыня, – с улыбкой посоветовал Жупаев Ларисе и хозяйским оком глянул на опаловое колье на ее шее. – Я буду вашим партнером во всех танцах и намерен отстаивать эту честь!
И Жупаев стиснул рукоять палаша. В костюме мадьярского гусара он выглядел весьма презентабельно, но Лариса подумала, что князь слишком самоуверен. Или то, что она надела его подарок, равнозначно тому, что она уже оказалась в его постели? Забавные они существа, эти морферы…
Впрочем, когда бал начался и Жупаев оказался превосходным партнером, Лариса выкинула из головы эти размышления. Она наслаждалась бесконечной сменой танцев, блеском свечей, головокружительным ароматом и шумом маскарада и ощущала себя почти счастливой. Ей казалось, что она – опереточный персонаж, чье дело только смеяться над bon mots своего кавалера, танцевать до упаду, кокетничать и оценивающе поглядывать на наряды прочих дам. Кстати, наряды были хоть куда. Директриса Аркадия Ефимовна щеголяла в платье и парике а-ля маркиза Помпадур и при этом была так напудрена, что каждым взмахом своего роскошного веера поднимала с декольте пахнущую гиацинтами метель. Вера носилась с каким-то морфером в кадрили, размахивая своими цыганскими юбками, как военными знаменами. Но больше всего Ларисе понравилась незнакомая девушка-Китаянка. Она словно сошла с росписей китайских ваз – тонкая, изящная, в многослойном одеянии, где розовый цвет плавно сменялся густым пурпуром, с прической, украшенной золотыми шпильками и цветками сливы. И лицо. Слишком красивое лицо для того, чтобы быть человеческим.
И этот пурпур… Словно раскаленная стена из обсидиана.
Но ведь ее здесь не может быть! Она сама говорила, что для нее невозможно проникнуть в курортную зону!
Хотя Фрида могла и лгать. Разве плазма должна соблюдать этические нормы?
Ларисе показалось, что черные глаза Китаянки смотрят именно на нее. И наливаются при этом ало-золотым светом разгорающегося костра… Становятся как два кратера с клокочущей лавой…
Лариса пошатнулась и сбилась с ритма танца.
– Что с вами? – заботливо прижал ее к себе Жупаев. Чуть сильнее, чем полагается, прижал.
– Простите, князь. У меня кружится голова. Я… я хочу уйти.
– Умоляю вас, Лариса, только не сейчас! Я должен… Мне нужно сообщить вам нечто важное… Господа! Прошу вас на минуту прервать танцы и выслушать меня!
Музыка тотчас стихла, а танцующие пары словно под воздействием центробежной силы отнесло к стенам бальной залы. И в центре остались стоять только Лариса и князь Жупаев.
– Господа! В вашем присутствии я прошу у госпожи Бесприданнииевой руки и сердца!
И князь опустился перед Ларисой на колено под бурю восхищенных возгласов:
– Mon Dieu! Comme c'est romantique!
– Bravo, prince!
– Vive l'amour!
– Госпожа Червонцева, просим романс по столь замечательному поводу!
– Про-сим! Про-сим!
– Ну не знаю… – Вера с грустным сомнением смотрела на Ларису. Но высокое общество было неумолимо:
– Романс, романс! Порадуйте нас, пожалуйста.
– Хорошо, – тряхнула цыганским париком Вера. – Оркестр, “Вальс королевы”, силь ву пле.
Оркестр сыграл довольно минорное вступление, и Вера запела:
У королевы первый бал. О, как же ей печально
Среди сияющих зеркал! С поникшими плечами
Она стоит и ждет гостей. И гости прибывают.
И сеть последних новостей ей плечи покрывает.
У королевы бал. И полк кавалергардов поднят
На караул. И блещет пол. И громыхает полька.
И пары движутся сквозь ночь, направо и налево.
И слез незваных превозмочь не может королева.
Она все вспоминает сад с сиренью и жасмином.
И там был тот, кто был ей рад, кто нежным был и милым.
Но он на бал не приглашен. И полон сад тревоги.
От королевы паж ушел по призрачной дороге.
И лунный луч – прощальный взгляд – застыл на чаше гарды.
И торжествующе глядят на трон кавалергарды.
– Браво! – взревел зал, а Вера только вздохнула и пробормотала про себя: “Эх, Лариска…”
– Что же вы скажете мне, Лариса? – взволнованно спросил Жупаев, едва отзвучала музыка. Да, в эту минуту он был просто великолепен. И сама сценка – впору запечатлеть на гобелене. Или маслом на холсте. Но уж никак не гуашью на ватмане.
– Князь, для меня это так неожиданно, – тихо сказала Лариса, понимая, что слушает ее не только Жупаев, но и вся эта маскарадная компания. – Я, право, не готова дать окончательный ответ. Позвольте мне подумать. Хотя бы до конца бала.
Ее ответу зааплодировали, а князь, поднявшись, поцеловал ей руку.
– Даю вам время только до конца бала, – прошептал он и шутливо погрозил пальцем. – Но не более, сокровище мое!
Лариса кивнула:
– Все, что угодно, князь, но сейчас я прошу вас отпустить меня. Я действительно чувствую себя нездоровой…
“…Потому что Китаянка на меня смотрит. И глаза ее раскалены, как мусоросжигательные печи. Неужели этого никто, кроме меня, не замечает?”
Жупаев внимательно посмотрел на Ларису:
– Милая, вы и впрямь чересчур бледны.
– Наверное, простыла на охоте…
– Но, надеюсь, простуда не станет причиной… Вы ведь не отвергнете меня?
– Конечно нет, князь. Я выйду за вас. Ой,, только ради бога не говорите сейчас об этом всему залу! Мне сейчас не до восторгов и поздравлений. Ужасно знобит, ломота во всем теле…
– Я провожу вас!
– Не надо. Лучше позовите Веру, то есть госпожу Червонцеву. Она меня и проводит, и лекарствами напичкает. К завтрашнему утру я буду сиять, как новый гривенник!
– Хорошо. Но всю ночь я простою в карауле у дверей вашего домика.
– Не сумасбродствуйте, князь. Не та погода. Кроме того, мне будет неудобно сморкаться и чихать, зная, что за дверями стоит мой… жених.
– Ах, милая, вы с ума меня сводите!..
– Идите, князь, идите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78