Но ни один из них не мог сказать, каким образом они попадали в каменную квартиру госпожи Мальцан. Напоследок, в ответ на настойчивые ребячьи и особенно принцессины просьбы, Джим рассказал обо всем, что пережили они с Лукасом, прежде чем нашли дорогу в Дракон-город.
– Но одно я теперь знаю точно, – завершил он, все еще в мыслях о школе, увиденной в Грусландии, – учиться читать и писать мне никогда не захочется. И считать тоже. Вот не хочу и все!
Ли Си искосо поглядела на него и, высоко подняв брови, спросила:
– Как, ты еще ничего не умеешь?
– Нет, – ответил Джим, – да мне и не требуется.
– Но ты же по крайней мере на год старше меня! – удивилась девочка. А потом добавила: – Если хочешь, я тебя научу.
Джим замотал головой:
– Я думаю, что это ни к чему, сплошная докука и пользы никакой. Ученье только отвлекает от важных дел. Я пока отлично обхожусь без чтения и письма.
– Он правильно говорит! – крикнул маленький индеец.
– Нет, – энергично возразила маленькая принцесса, – это очень даже к чему. Если бы я, к примеру, не научилась писать, то не смогла бы отправить бутылочную почту, и нас бы никто не спас.
– Да никакая бутылочная почта тебе бы не помогла, – ответил Джим, – если бы мы вас не вызволили.
– Вот именно! – воскликнул маленький индеец.
– Ах, вот оно что! – немного насмешливо отозвалась маленькая принцесса.
– Тебе, между прочим, Лукас-машинист помогал! А что бы стало с нами и с вами, если бы Лукас, как и ты, не умел читать?
Джим не нашелся, что ответить. Он понимал, что Ли Си, в общем-то, права, но именно это его и сердило. И что это ей пришло в голову наставлять его? Он как никак недавно спас ее, к тому же рискуя собственной жизнью. Мужество и храбрость все-таки немного важнее, чем разумность. В любом случае не хочет он учиться и баста!
У Джима сделалось такое мрачное лицо, что Лукас смеясь хлопнул его по плечу и позвал:
– Джим, старина, а ну-ка глянь во-он туда!
И он указал на горизонт в восточном направлении, куда они двигались по течению реки. Там во всем его неописуемом великолепии как раз всходило солнце, так что все волны блестели как чистое золото. А вскоре после этого путешественники увидели вдали нечто иное: то блестели и сверкали золотом тысячи крыш Пиня.
Глава двадцать четвертая,
в которой Эмма получает необычную награду, а путешественники – обильный завтрак на любой вкус
Прошло не слишком много времени, и вот друзья с ребячьей помощью вытащили локомотив на сушу. Драконша тоже выползла на берег и улеглась там, чуть живая от усталости. По ней было видно, что до поры до времени всякое желание плохо себя вести у нее прошло Спустя примерно полчаса Лукас с Джимом опять привели Эмму в сухопутный вид. Смола была извлечена из законопаченных дверей, в котел снова залили воду, и под ним загорелся веселый огонь.
Все так усердно трудились, что совершенно не заметили миндальского полевого жандарма, ехавшего на велосипеде с большими колесами по проселочной дороге в некотором отдалении. Заметив путешественников, он притормозил и принялся размышлять, не могут ли это быть какие-нибудь опасные чужеземные войска. Но после того как жандарм определил, что там почти одни дети, предположение о войсках отпало, и он подъехал поближе. Правда, огибая последний куст, он задел один волосок на драконшином хвосте. Испуганный до смерти, жандарм развернул велосипед и так припустил обратно, словно за ним гнались сто чертей.
Запыхавшись, он добрался до столицы и доложил об увиденном своему начальнику.
– Вот это да! – воскликнул тот. – Это самое замечательное из всех возможных известий! За него царь произведет вас самое меньшее в генерал-жандармы, счастливчик!
– Ка-акта-ак-таккак? – заикаясь, спросил жандарм.
– Вы что, действительно, не понимаете, кого вы видели? – воскликнул начальник в сильнейшем волнении. – Здесь есть лишь одно объяснение: это достопочтенные машинисты со своим локомотивом. А если они и вправду привезли с собой дракона, то наша принцесса Ли Си должна быть при них. Нам следует немедленно известить царя!
И оба жандарма помчались к царскому дворцу. Разумеется, раструбив по пути новость на всех перекрестках.
Невозможно и описать, какая суматоха началась в столице благодаря этому известию. С быстротой молнии переходило оно из уст в уста, и в считанные мгновенья уже все в Пине, вплоть до самого крохотулечного малыша, знали, какое радостное событие предстоит сегодня. А поскольку в городе не нашлось ни одного жителя, который не пожелал бы помочь в организации праздничной встречи, все улицы, по которым локомотив должен был проезжать ко дворцу, в считанные минуты украсились цветами, лентами, флажками, воздушными змеями и транспарантами. А по обеим сторонам улиц толпами теснились пиньцы, ожидая прибытия достойных героев.
И вот наконец они появились. Уже задолго до их появления улицы огласились приветственными криками из сотен тысяч ртов. Эмме пришлось ехать медленно, потому что вконец ослабевшая драконша тащилась на привязи, едва переставляя лапы. Джим с Лукасом стояли в кабине и махали из окошек направо и налево. Дети сидели на крыше, а посередке стояла Ли Си, маленькая принцесса.
Время от времени ее было почти не видно в облаках цветов, которыми миндальцы то и дело осыпали прибывших из каждого окна четырехэтажных домов. А те, что запрудили улицы, размахивали бумажными флажками, подбрасывали в воздух свои круглые шляпы и кричали «Ура!», «Браво!», «Виват!» и все такое, что обычно кричат в Миндалии по подобному поводу.
Кстати сказать, в магазинах целый день можно было брать бесплатно все, что угодно. Потому что в столь радостный день никому не хотелось зарабатывать деньги, а наоборот, все желали делать друг другу подарки. Так принято у миндальцев, когда они особенно счастливы.
Позади драконши – разумеется, на почтительном расстоянии – постепенно образовалось шествие из поющих и смеющихся миндальцев, которые так растанцевались, что их косички вертелись, словно пропеллеры. И чем ближе подъезжал локомотив к царскому дворцу, тем длиннее становилась эта праздничная процессия.
Площадь перед дворцом была до отказа заполнена ликующими людьми. А когда Эмма наконец остановилась перед девяноста девятью серебряными ступенями, огромные двери из эбенового дерева распахнулись, и вниз по лестнице поспешил царь в развевающихся одеждах. Сзади него виднелся Пинг Понг, который, чтобы не отстать, крепко держался за кончик царского плаща.
– Ли Си! – воскликнул царь. – Моя дорогая малышка Ли Си!
– Отец! – крикнула Ли Си, и легко спрыгнула с крыши кабины прямо на землю. Царь подхватил ее на руки, прижал к себе и осыпал бесчисленными поцелуями. Все миндальцы на площади расчувствовались, стали вздыхать и вытирать влажные от умиления глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49