Этот локомотив ехал рядом примерно в сотне метров от них, с точно такой же скоростью.
Лукас, не веря своим глазам, высунулся из окошка, и на другой машине другой водитель тоже высунулся из окошка.
Лукас помахал ему, и другой машинист тоже помахал в ответ.
– Это уже просто какое-то сумасшествие в квадрате! – сказал Лукас. – Ведь не спим же мы!
– Ни чуточки! – заверил Джим.
– Ну что ж, тогда давай-ка разглядим эту штуку поближе, – предложил Лукас.
Они немного повернули и поехали к другому локомотиву. Но тот повернул одновременно с ними, так что оба локомотива стали двигаться навстречу друг другу.
Наконец Лукас остановил Эмму. Другой локомотив тоже остановился.Лукас и Джим спустились на землю. Одновременно с ними машинист и маленький чернокожий мальчик тоже вышли из другого локомотива.
– Тут, должно быть, одинако… – забормотал озадаченный Лукас.
И они пошли каждый навстречу друг другу, Лукас к другому Лукасу, Джим – к другому Джиму.Только хотели оба Лукаса и оба Джима протянуть руки для обоюдного приветствия, как задул легчайший ветерок. Другие Джим, Лукас и Эмма стали прозрачными и… испарились, превратившись в ничто.
Джим в полной растерянности уставился круглыми глазами на то место, где только что стоял Джим номер два.
Вдруг он услыхал, как Лукас, присвистнув, сказал:
– Теперь мне все ясно! Ну, конечно, так оно и есть!
– Что – оно? – спросил Джим.
– Ты когда-нибудь слыхал про зеркальную комнату Фата Морганы?
– Не-а, – ответил Джим. – Какой патер?
– Да не патер! – ухмыльнулся Лукас. – Фата Моргана! Пошли назад, к Эмме, там я объясню тебе, в чем дело. А то здесь жарит, как на сковородке!
Они опять забрались в кабину, и Лукас по пути стал объяснять Джиму, что такое зеркальная комната Фата Морганы.
Такие комнаты иногда бывают на ярмарках. Они состоят сплошь из зеркал. Если зайти внутрь, то можно совсем сбиться с толку, потому что совершенно непонятно, где отражение, а где нет. На ярмарке это очень весело, и когда надо, тебе помогут найти выход.
Совсем другое дело в пустыне!
Фата Моргана здесь состоит, конечно, не из зеркал. Да и откуда им взяться в пустыне? Нет, просто это так говорится, потому что речь идет о похожих вещах.
Фата Моргана – это так называемое природное явление. Когда солнце накаляет песчаную поверхность, воздух становится очень горячим, потом еще горячее, и наконец, начинает дрожать от зноя. И вот, накаляясь все больше и больше, он вдруг дает отражение, как настоящее зеркало в ванной комнате. При этом он отражает не только предметы, находящиеся поблизости, а чаще приносит отражения тех, которые находятся где-то очень далеко. И вот тогда внезапно возникают предметы, удаленные от пустыни на многие-многие мили. К примеру, может произойти, что люди, странствующие по пустыне, ни с того ни с сего увидят впереди ресторанчик с вывеской следующего содержания:
ХОЛОДНЫЙ ЛИМОНАД, СТАКАН 10 Пф.
И когда они туда побегут, испытывая ужасное чувство жажды, то все тут же исчезнет. Так можно заблудиться и совершенно не знать, где находишься.
Разумеется, запросто может случиться, что эти отражения, называемые еще миражами, на долгом пути через пустыню немного перемешиваются. Вот и появляются миражи курьезного содержания, вроде тех, что видели друзья.
– А под конец, – завершил Лукас свои объяснения, – под конец мы даже увидели самих себя. Но когда подул ветерок, воздух малость охладился и перестал отражать.
Джим какое-то время молча размышлял, а потом восхищенно сказал:
– Лукас, мне кажется, что ты знаешь все про все на свете.
– Нет, – ответил Лукас и засмеялся, – я очень многого не знаю. Например, я не знаю, что там такое впереди.
Друзья стали напряженно вглядываться в линию пути.
– Кажется, там в песке какие-то следы, – сказал Джим.
– Верно, – пробормотал Лукас. – Выглядят как паровозные.
– Если это опять не Фата, – озабоченно проговорил Джим. – В такой вот пустыне никогда заранее неизвестно, природное это явление или какое другое.
Они подкатили поближе, однако на сей раз картина не пропала. Это действительно были следы в песке, следы от паровозных колес.
– Выглядит так, – констатировал Джим, – как будто тут кто-то проехал до нас.
Лукас остановил Эмму, спустился вниз и осмотрел след.
– Черт побери! – выругался он наконец и поскреб у себя за ухом. – Тут и в самом деле кое-кто уже проехал до нас. И знаешь, кто это был?
– Не-а. А кто?
– Мы сами. Это Эммины следы. Похоже, мы сделали огромный круг и вернулись к нашим собственным следам.
– Оой-ой-ой! – ужаснулся Джим. – Но ведь нам как-то надо выбираться из этой проклятой пустыни!
– Совершенно верно! – подтвердил Лукас. – Весь вопрос в том, как.
Он стал внимательно осматривать все вокруг.
В небе справа от них ехал паровоз, выпуская из трубы большие и пестрые мыльные пузыри. Слева возвышался старый маяк. На его самой верхней площадке какой-то кит делал стойку на голове. Позади Лукас увидел универмаг, из окон и дверей которого росли деревья. А прямо перед собой он заметил длинный ряд телеграфных столбов.
Там по проводам разгуливало семейство бегемотов.
Лукас взглянул на небо. Три солнца стояло на трех разных местах. Какое из них настоящее, а какое мираж, определить было невозможно.
Лукас покачал головой.
– Это бессмысленно, – проворчал он. – Нужно ждать, пока миражи Фата Морганы не кончатся. Иначе нам отсюда ни за что не выбраться. И потом нечего понапрасну тратить уголь и воду. Ведь совершенно неизвестно, сколько нам придется держаться на старых запасах.
– А как ты думаешь, когда Фата кончится? – мрачно осведомился Джим.
– Думаю, что ночью, – ответил Лукас, – когда не будет так жарко.
Тут они залезли обратно в кабину, чтобы передохнуть и дождаться захода солнца.
От зноя обоих клонило в сон, и Лукас уже задремывал, когда Джим вдруг спросил его:
– Почему же они были такие печальные?
– Кто-о? – зевнул Лукас.
– Все, – тихо ответил Джим, – я имею в виду Усландский мираж.
– Может быть, мы увидели их как раз в тот момент, когда пришло наше письмо, – задумчиво проговорил Лукас.
Джим глубоко вздохнул. Немного погодя он грустно спросил:
– Лукас, как по-твоему, мы когда-нибудь еще увидим Усландию?
Лукас дружески положил руку на плечо Джиму и, желая утешить, ответил:
– Есть у меня такая уверенность, что в один прекрасный день мы все втроем вернемся в Усландию – ты, Эмма и я.
Джим поднял голову, и его глаза стали большими-пребольшими.
– Ты честно так думаешь? – с надеждой в голосе спросил он.
– Я могу чуть ли не слово дать, – пробасил Лукас.
На душе у Джима сразу стало так легко и весело, словно они уже были на пути домой.
Он знал, что если Лукас что-то говорит, то это, считай, дело надежное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49