Берк опустил корзину на землю, подошел к берегу и посмотрел на воду.
– Вот черт! Подходящее местечко забросить удочку, а у меня ее нет.
– А ты рыболов? – спросила Кэтрин, все еще пытаясь совместить в одном человеке деревенского джентльмена и лондонского повесу.
– Как только бывает свободная минутка. – Он опустился возле нее на колени и, взяв ее руку, нежно погладил. – Ты еще многого не знаешь обо мне, Кэтрин. И я подозреваю, что многого не знаю о тебе.
Его теплые пальцы чуть сжали ее руку, и она едва не выронила кусок сыра. С соседнего каштана слышалось воркование лесной горлинки. Непроизвольно взгляд Кэтрин остановился на губах Берка, и она ощутила совсем другой голод.
– Все, что следует тебе знать, – это какой злой я становлюсь, когда кто-нибудь не дает мне поесть.
– Провизия только предлог, чтобы привезти тебя сюда, – Берк отпустил ее и расстелил на земле белоснежную льняную скатерть. – Мне нужно поговорить с тобой об очень важном деле.
Кэтрин испугалась.
– Ты вспомнил что-то еще.
Он заглянул в корзину и вынул из нее бутылку вина, которую тут же принялся открывать.
– Не совсем так.
– Не совсем? Так что же это значит?
– Это не имеет значения. – Гришем протянул ей бокал. – Давай выпьем. За то, чтобы ты нашла подходящий дом.
Он действительно что-то узнал. Она поняла это по тому, как пристально Берк смотрел на нее. Но он отказывался отвечать на вопросы.
Они пообедали жареным цыпленком, сыром и хлебом, еще сохранявшим тепло печи. Закончив еду, Берк растянулся на траве, подложив под голову сложенные руки.
Он выглядел таким умиротворенным, что Кэтрин захотелось лечь рядом. Хотелось убрать со лба прядь черных волос. Хотелось поцеловать в словно вылепленные скульптором губы и почувствовать, как его тело откликается на ее ласку.
Это от вина у нее закружилась голова. Нет, признавалась она себе, это лишь предлог. Ее тело просило любви, жаждало со всей страстью влюбленной женщины. Как и ее ум жаждал узнать тайные стороны души этого мужчины.
Кэтрин решительно уперлась руками в бедра.
– А теперь ты мне скажешь?
Не открывая глаз, Берк потянулся к карману сюртука, вытащил обрывок бумаги и протянул ей.
– Что это? – спросила она, разворачивая бумажку.
– То, о чем я хотел поговорить с тобой.
На оторванном уголке пожелтевшей бумаги, она увидела непонятную запись: «ЭН – пятница». Озадаченно сведя брови, она посмотрела на Берка:
– Это, по-моему, почерк Альфреда. И его бумага. Где ты нашел ее?
– В его секретере.
Теплое чувство к нему исчезало.
– Ты обыскивал спальню моего мужа?
Берк, прищурившись, наблюдал за Кэтрин.
– Я искал объяснений…
– Существует всего два ключа от этой комнаты. Поскольку ты не брал моего, то, должно быть, стащил второй у управляющего.
– Одолжил. Но не в этом дело…
– Дело в том, что ты пытался вызвать новые видения. – Вспомнив, что Берк мог видеть ее прошлое, Кэтрин, почувствовала себя голой, выставленной напоказ. Она швырнула в Гришема клочок бумаги. – Ты врываешься в мою личную жизнь, когда я так просила тебя не делать этого.
Граф приподнялся на локте и поймал бумажку, уносимую ветром.
– Перестань перебивать меня. Я пошел в эту спальню, потому что хотел тебя защитить, а не обидеть.
– Я не понимаю.
– Вспомни, я говорил тебе, что Альфред был знаком с Эзикиелем Ньюберри. В моей памяти сохранились слова, сказанные им: «Не забывай о своем обещании, иначе все высшее общество узнает правду». – Берк сорвал травинку. – Я думаю, что Ньюберри обладал властью над Альфредом и мог погубить его.
Кэтрин вцепилась пальцами в складки зеленой муслиновой юбки.
– Погубить? – растерянно повторила она. – Но как?
– Вот это я и хочу выяснить. Эта запись указывает, что у них была назначена встреча. Альфред никогда не упоминал об их договоренности?
Кэтрин собралась покачать головой, но вдруг вспомнила об их последней тяжелой ссоре, когда она умоляла Альфреда о ребенке.
«В пятницу у меня назначена встреча».
Берк лежал растянувшись на траве, сжав в руке бумажку, ветерок шевелил его волосы. Его пристальный взгляд возбудил в Кэтрин неприятное подозрение. Не видел ли он ее стоящей на коленях, жаждавшей иметь ребенка так сильно, что в отчаянии она молила мужа разделить с ней постель?
Нет. Берк бы обязательно сказал об этом, если бы видел.
– Я не помню, – солгала она. – Но «ЭН» могли быть инициалами другого человека. Или это связано с лошадью, на которую собирался сделать ставку Альфред. Или десяток других объяснений.
– Согласен, – сказал Берк, но его бровь оставалась вопросительно поднятой. – А не мог это быть карточный долг Ньюберри?
Альфред всегда прятал от нее извещения кредиторов. Или хотя бы пытался.
– Он был джентльменом. А джентльмены не говорят своим женам о долгах.
Если Берк и заметил горечь в ее словах, то промолчал.
– Что сказала Лорена, когда ты рассказала ей, как Ньюберри напал на тебя?
Кэтрин раскрошила кусочек сыра в остатки от их пикника.
– Я ей не рассказала.
В тишине было слышно щебетание дрозда.
– Не рассказала? – Берк сел и пронзительным взглядом посмотрел на девушку. – Почему же, черт побери?
– Потому что мне казалось, что он хочет, чтобы я рассказала ей. Я подумала, что лучше не вмешиваться в их ссору. И не позволить использовать меня как пешку, какую бы игру ни затевал Ньюберри.
Берк кивнул.
– Правильная мысль, – одобрил он. – Но остается вопрос, в какую игру он играет. Шантаж? Или есть какая-то семейная тайна, которую случайно мог узнать Ньюберри?
– Насколько мне известно, нет.
– Подумай, Кэтрин. Это может быть связано с Лореной. Уж очень необычный интерес он к ней проявляет.
Кэтрин прикусила губу.
– Что-то есть. Когда мы говорили с ним на пустоши, мистер Ньюберри заявил, что в давние времена у него был роман с Лореной. И как я поняла, он быстро закончился.
Берк подался вперед.
– А он не сказал, когда именно?
– Нет. Я предположила, что он был слугой в доме ее родителей.
– Но ты точно не знаешь.
– Я только знаю, что это вполне вероятно. Молодой девушке так легко вскружить голову лестью.
– А взрослой женщине?
Черная бровь Гришема все еще была вопросительно поднята. Кэтрин не могла поверить, что он может дразнить ее в такую важную минуту.
– Сейчас не время для лести.
Легкая улыбка мелькнула на его губах и исчезла.
– Ты не поняла меня. Я хотел спросить – а что, если Лорена была уже не девушкой, а женщиной, когда увлеклась Ньюберри? Не до замужества, а после?
Кэтрин задумалась.
– Не могу представить. Она просто одержима правилами приличия. Если у нее и был роман, то я бы, конечно, никогда не узнала об этом.
– Ты и не должна была. Я имею в виду давние времена, когда ты еще не знала эту семью. – Странное выражение появилось на лице Берка, затем его губы брезгливо скривились, как будто он вспомнил какой-то отвратительный секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81