Люси стояла к отцу спиной и тщетно пыталась между делом хоть как-то привести растрепанные волосы в порядок.
– Они приходят только во второй половине дня. А как та женщина, которую ты взял в экономки? Она хорошо справляется со своими обязанностями?
– Да, она все содержит в чистоте, только вот готовит не так вкусно, как ты.
– Спасибо. – Люси улыбнулась в ответ на это запоздалое признание. Протянув руку за кофейником, она заметила маленькое красноватое пятнышко на сгибе локтя, оно слегка горело. Тут ее осенило, и она Пальцами дотронулась до шеи. Ну конечно, и там была такая же предательская отметина, да еще не одна. Мимолетное видение мелькнуло в ее голове: Хит наклоняется к ней, нежно целует, затем следует еще один поцелуй… Люси ощутила прилив возбуждения и густо покраснела. Если бы он не уехал так рано, наверное, прошептал бы ей на ушко что-нибудь забавное по поводу прошедшей ночи.
– Тебе должно быть стыдно, что ты решила покинуть Конкорд. – Старый Лукас напрямую начал разговор. – Хит зашел ко мне вчера вечером и сообщил об этом. Впрочем, для тебя такой выход, может быть, и лучше, сможешь начать все сначала.
– Да, возможно. Я не надеюсь, что здесь скоро забудут мой позор. Ведь конкордцы – народ злопамятный, не так ли, отец? – Люси повернулась к нему, и недобрая усмешка мелькнула на ее лице. – Знаешь, отец, представляю, как лет эдак через пятьдесят я иду по Мейн-стрит, и какой-нибудь прохожий старикашка вдруг прошамкает: «Ба, да это же та самая Люси Рэйн, которая в шестьдесят восьмом разводила шашни с южанином, ну помните…» К тому времени я уже буду слишком стара, чтобы иметь скандальную репутацию.
– Люси, должен заметить, что тема для шуток не вполне подходящая.
– Хит все время говорит, что мне следует учиться смеяться над собой.
– Тебя воспитывали, между прочим, чтобы ты стала серьезной и разумной.
– Главная мысль, которую я вынесла из всего воспитания, – хорошая жена должна ублажать своего мужа. – Направляясь к горке, чтобы взять два кофейных прибора, Люси решила, что идея покинуть Конкорд не столь и дурна, как казалась ей на первый взгляд. Неужели Хит прав и в этом? Всю жизнь прожить в одном и том же городе? Теперь эта мысль казалась ей малопривлекательной.
– Люси, – густые брови Лукаса Кэлдуэлла сомкнулись на переносице, – я делал все, чтобы воспитать свою дочь должным образом, но если южанин хочет увезти тебя из родного города…
– Он прекрасно относится ко мне, – перебивая отца, поспешила заверить Люси. Она даже сама поразилась, с какой прыткостью бросилась защищать своего мужа, – честное слово. И хотя переезд в Бостон слегка пугает меня, но я еду с мужем, и этим все сказано. Я последую за ним, куда бы он ни отправился, хоть на Северный полюс. – Люси верила в то, что говорила.
Лукас вздохнул и, покачав седой головой, посмотрел на нее.
– Мне трудно поверить в то, что ты уезжаешь. Я всегда думал, что ты останешься в Конкорде. – Нотки укоризны и обиды послышались в его голосе, когда он добавил:
– Я всегда думал, что ты и Даниэль…
– Я тоже так думала, – резко перебила его Люси и трясущимися от волнения руками начала разливать кофе. Осуждение в устах отца всегда расстраивало ее до глубины души. В измене Даниэлю он видел измену самому себе, он чувствовал, как дочь отдаляется от него, противопоставляет себя всему тому, что он старался вложить в нее. Даниэль… Он вряд ли сможет забыть, с какой легкостью она запятнала репутацию семьи Кэлдуэллов, которую он создавал всю свою жизнь. Неужели он навсегда встал между ней и отцом?
– Но что случилось, то случилось. Может, все это и к лучшему. – Люси постаралась смягчить тон.
– К лучшему? Вместо того чтобы выйти замуж за Даниэля и жить в Конкорде, лучше стать женой южанина?
– Стоит ли говорить об этом? Что толку сейчас нападать на Хита? Разве тебя волновало его происхождение, его прошлое, когда ты стремился сбыть меня с рук?
– Я… я запрещаю тебе дерзить отцу! – Старик был ошеломлен нежданной дерзостью. – Замужем ты или нет, я не стану терпеть подобные выходки!
– Прости, я виновата. – В глазах Люси, однако, не промелькнуло и тени вины, когда она посмотрела на отца. – Но я тоже не намерена выслушивать ничего дурного о своем муже.
– Я ничего не сказал против Хита.
– Но разве ты не дал понять, что он для тебя стоит на ступень ниже Даниэля? А это не правда. Честно говоря, я бы не дала сейчас и двух центов за то, чтобы оказаться на месте Салли. Быть супругой Даниэля и снохой Абигаль… Да они превратили бы меня в ничтожество! Даниэль никогда не понимал меня, да и не стремился понять.
– Теперь это не имеет ровным счетом никакого значения, – мрачно произнес Кэлдуэлл, не отрывая глаз от кофейной чашки. Старому Лукасу очень хотелось прочитать мораль своей строптивой наследнице, так уж он был устроен, но что-то сдержало его. – Дело прошлое. Поздно разбрасываться словами, все равно толку нет.
– Да, отец, – ответила решительно Люси, – слишком поздно. Сделанного не воротишь, и всем нам придется смириться.
* * *
Следующие два дня Люси собирала и упаковывала вещи: одежду, посуду, самые разнообразные безделушки, которые, по ее мнению, могли бы пригодиться им в новой резиденции на Бикон-Хилл в Бостоне. Мать и дочь Флэннери помогали ей. Мебель решили оставить, чтобы продать вместе с домом. По просьбе Хита, Лукас Кэлдуэлл упаковал самые громоздкие вещи, оставив свой магазин на попечение новой помощницы. Он пожелал лично сопровождать Люси до Бостона.
Две последние ночи, когда Хита не было дома, Люси провела на половине кровати мужа, зарываясь лицом в его подушку, вдыхая его запах. Она сама удивлялась тому, как тосковала без него, хотя старалась не замечать отсутствия Рэйна и все время отдавала хлопотам, чтобы все успеть в срок. Разобрать вещи в маленьком доме оказалось довольно-таки трудным занятием. Впервые в жизни она уезжала из города, в котором родилась и выросла, к которому была привязана, несмотря ни на что, и не просто уезжала, а покидала навсегда. Впереди ее ждали новый дом, новая жизнь, новое будущее, туманное и смутное. Единственным определенным из всей череды неясностей было желание оставаться рядом с Хитом. Без него родной город казался пустым, сумрачным, и каждую свободную минуту Люси думала о муже.
Отец взял напрокат экипаж с откидным верхом, чтобы отвезти дочь в Бостон. Все тюки и коробки погрузили в фургон и уговорили править им одного из сыновей Хозмера. Когда коляска выезжала из Конкорда, Люси ни разу не выглянула наружу, чтобы бросить прощальный взор на родной город. Она лишь до боли в пальцах сжала кружевной платок, прикладывая его к глазам, когда наворачивались слезы. Сердце ее щемило, но она держалась с достоинством: никто не должен видеть ее страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101