А может быть, даже больше, чем собственных сыновей. Не удивительно, что этих людей связывала взаимная симпатия – молодого Свифта, лишившегося отца, и Боумена, которому необходимо было кого-то воспитывать и наставлять.
– Вы спрашиваете, сомневаюсь ли я в Свифте? Ни в малейшей степени. Я считаю его версию куда более убедительной, чем высказывания Уэринга.
– Я тоже. И я знаю характер Свифта. Уверяю вас, все то время, что я имел с ним дело, он всегда был принципиален и чрезмерно честен.
– Как можно быть чрезмерно честным? – улыбнулся Маркус.
Боумен пожал плечами, усы его дрогнули.
– Ну... абсолютная честность порой может быть помехой в бизнесе.
Молния расколола небо, раскат грома грохнул совсем рядом, Маркус поежился.
– Это безумие, – пробормотал он. – Им придется остановиться в ближайшей таверне, если они сумеют выбраться из Гемпшира. Местные речушки превратились в бушующие потоки, дороги размыты.
– Я на это и надеюсь, – лихорадочно сказал Боумен. – Ничто меня так не порадует, как то, что Уэринг и эти два болвана констебля будут вынуждены вернуться в Стоун-Кросс-Парк.
Карета замедлила ход, потом резко остановилась. Дождь бил в ее полированные бока.
– Что случилось? – Подняв занавеску, Боумен смотрел в окно, но за стеклом была непроглядная темень и низвергавшиеся с неба потоки воды.
– Черт! – выругался Маркус.
Кто-то в панике стучал в дверцу, потом она открылась, и возникло белое лицо кучера. Его черный цилиндр и накидка сливались с окружающей тьмой. Казалось, лицо плывет во мраке, лишенное тела.
– Милорд, – задыхаясь, проговорил кучер, – впереди авария. Вы должны посмотреть...
Маркус выпрыгнул из кареты под тугие струи холодного дождя. Сдернув с крючка фонарь, он пошел следом за кучером к пересекавшей дорогу речушке.
– Господи! – прошептал Маркус.
Карета Уэринга застряла на деревянной переправе. Речушка, превратившаяся в мощный поток, сорвала с берега дальний конец моста и развернула его по течению. Под напором воды трещали сваи, задние колеса кареты наполовину погрузились в воду. Лошади тщетно старались вытащить экипаж. Мост мотало в воде, как детскую игрушку.
Подобраться к застрявшей карете не было никакой возможности. Бушующая река окончательно оторвала мост от берега, попытки прийти на помощь были бессмысленны и равносильны самоубийству.
– О Боже! Нет! – услышал Маркус полный ужаса возглас Томаса Боумена.
Им оставалось лишь беспомощно наблюдать, как кучер Уэринга пытается спасти лошадей, перерезая упряжь.
В это время дверца открылась, кто-то с трудом выбирался из оседавшей в воду кареты.
– Это Свифт? – Боумен как можно ближе подошел к берегу. – Свифт!
Но его крик потонул в грохоте бури, шуме реки, сметавшей все на своем пути, и скрежете рассыпавшегося моста.
Казалось, все произошло в одно мгновение. Освобожденные от уз лошади бросились на безопасный берег. На мосту мелькнули одна или две темные фигуры, потом с леденящей душу, почти торжественной медлительностью карета погрузилась в воду. Несколько мгновений она держалась на плаву, затем ее перевернуло набок, фонари погасли, и бушующий поток погнал ее вниз по течению.
Дейзи постоянно просыпалась, не в состоянии справиться с тревожными мыслями. Она без конца думала о том, что будет с Мэтью, и опасалась за него. Только то, что с ним рядом – насколько это возможно – Уэстклиф, позволяло ей не терять здравого смысла.
Она снова переживала те мгновения, когда Мэтью наконец открыл все тайны своего прошлого. Каким беззащитным и одиноким он казался, какой груз нес все эти годы... какое мужество и находчивость понадобились ему, чтобы начать новую жизнь.
Дейзи знала, что долго в Гемпшире Не выдержит. Она отчаянно хотела увидеть Мэтью, поддержать его и, если понадобится, защитить от всего мира.
Вечером Мерседес поинтересовалась у дочери, повлияло ли прошлое Мэтью на ее решение выйти за него.
– Да, – ответила Дейзи. – Я хочу этого еще больше, чем прежде.
Присоединившаяся к ним Лилиан призналась, что, узнав правду о Мэтью Свифте, стала гораздо лучше относиться к нему.
– Хотя было бы интересно узнать твою будущую фамилию, – добавила она, обращаясь к младшей сестре.
– «Что значит имя?» – процитировала Шекспира Дейзи. Вытащив из стола лист бумаги, она бесцельно вертела его в руках.
– Что ты делаешь? – спросила Лилиан. – Неужели ты собираешься писать письмо?
– Я не знаю, что делать, – призналась Дейзи. – Вероятно, надо послать весточку Аннабелле и Эви.
– Они быстрее все узнают от Уэстклифа, – возразила Лилиан. – И думаю, нисколько не удивятся.
– Почему ты так решила?
– Потому что ты обожаешь истории с драматическим сюжетом и персонажей с таинственным прошлым. Заранее было ясно, что банальное ухаживание тебя не устроит.
– Как бы то ни было, – уныло ответила Дейзи, – но банальное ухаживание кажется в данный момент, весьма привлекательным.
Промаявшись ночь, утром Дейзи проснулась от того что кто-то вошел в комнату. Сначала она решила, что это пришла горничная зажечь камин. Еще не рассвело, ливень превратился в надоедливый неугомонный дождь.
Но оказалось, что пришла Лилиан.
– Доброе утро, – хриплым со сна голосом сказала Дейзи. – Почему ты так рано встала? Малышка капризничает?
– Нет, она спит, – сдержанно ответила Лилиан. На ней был бархатный халат, волосы заплетены в косу. Она подошла к кровати с чашкой дымящегося чаю. – На, выпей.
Нахмурившись, Дейзи подчинилась. Лилиан присела на край кровати. Это на сестру не похоже. Что-то случилось.
– Что?– спросила Дейзи, у нее по спине пробежал холодок.
– Это может подождать, пока ты окончательно проснешься. Пей. – Лилиан кивком указала на чашку.
Для новостей из Лондона еще слишком рано, лихорадочно соображала Дейзи. Значит, это не имеет никакого отношения к Мэтью. Может быть, мама прихворнула. Может быть, что-то ужасное случилось в деревне. Сделав еще несколько глотков, Дейзи поставила чашку на прикроватный столик.
– Я окончательно проснулась. Рассказывай. Откашлявшись, Лилиан сказала:
– Уэстклиф и папа вернулись.
– Что? – ошеломленно смотрела на старшую сестру Дейзи. – Почему они не в Лондоне с Мэтью?
– Он тоже не в Лондоне.
– Тогда они все вернулись? Лилиан покачала головой:
– Нет. Прости, я плохо объяснила. Буду откровенной. Отъехав недалеко, Уэстклиф и папа вынуждены были остановиться. На мосту произошло несчастье. Ты знаешь старый скрипучий мост, который ведет к главной дороге?
– Мост через ручей?
– Да. Только теперь это не ручей, а бурная река. Мост не устоял перед напором воды, и, когда карета Уэринга въехала на него, он рухнул.
Дейзи похолодела. Мост рухнул. Она повторяла про себя эти слова, но их смысл не доходил до нее, словно они были произнесены на древнем забытом языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Вы спрашиваете, сомневаюсь ли я в Свифте? Ни в малейшей степени. Я считаю его версию куда более убедительной, чем высказывания Уэринга.
– Я тоже. И я знаю характер Свифта. Уверяю вас, все то время, что я имел с ним дело, он всегда был принципиален и чрезмерно честен.
– Как можно быть чрезмерно честным? – улыбнулся Маркус.
Боумен пожал плечами, усы его дрогнули.
– Ну... абсолютная честность порой может быть помехой в бизнесе.
Молния расколола небо, раскат грома грохнул совсем рядом, Маркус поежился.
– Это безумие, – пробормотал он. – Им придется остановиться в ближайшей таверне, если они сумеют выбраться из Гемпшира. Местные речушки превратились в бушующие потоки, дороги размыты.
– Я на это и надеюсь, – лихорадочно сказал Боумен. – Ничто меня так не порадует, как то, что Уэринг и эти два болвана констебля будут вынуждены вернуться в Стоун-Кросс-Парк.
Карета замедлила ход, потом резко остановилась. Дождь бил в ее полированные бока.
– Что случилось? – Подняв занавеску, Боумен смотрел в окно, но за стеклом была непроглядная темень и низвергавшиеся с неба потоки воды.
– Черт! – выругался Маркус.
Кто-то в панике стучал в дверцу, потом она открылась, и возникло белое лицо кучера. Его черный цилиндр и накидка сливались с окружающей тьмой. Казалось, лицо плывет во мраке, лишенное тела.
– Милорд, – задыхаясь, проговорил кучер, – впереди авария. Вы должны посмотреть...
Маркус выпрыгнул из кареты под тугие струи холодного дождя. Сдернув с крючка фонарь, он пошел следом за кучером к пересекавшей дорогу речушке.
– Господи! – прошептал Маркус.
Карета Уэринга застряла на деревянной переправе. Речушка, превратившаяся в мощный поток, сорвала с берега дальний конец моста и развернула его по течению. Под напором воды трещали сваи, задние колеса кареты наполовину погрузились в воду. Лошади тщетно старались вытащить экипаж. Мост мотало в воде, как детскую игрушку.
Подобраться к застрявшей карете не было никакой возможности. Бушующая река окончательно оторвала мост от берега, попытки прийти на помощь были бессмысленны и равносильны самоубийству.
– О Боже! Нет! – услышал Маркус полный ужаса возглас Томаса Боумена.
Им оставалось лишь беспомощно наблюдать, как кучер Уэринга пытается спасти лошадей, перерезая упряжь.
В это время дверца открылась, кто-то с трудом выбирался из оседавшей в воду кареты.
– Это Свифт? – Боумен как можно ближе подошел к берегу. – Свифт!
Но его крик потонул в грохоте бури, шуме реки, сметавшей все на своем пути, и скрежете рассыпавшегося моста.
Казалось, все произошло в одно мгновение. Освобожденные от уз лошади бросились на безопасный берег. На мосту мелькнули одна или две темные фигуры, потом с леденящей душу, почти торжественной медлительностью карета погрузилась в воду. Несколько мгновений она держалась на плаву, затем ее перевернуло набок, фонари погасли, и бушующий поток погнал ее вниз по течению.
Дейзи постоянно просыпалась, не в состоянии справиться с тревожными мыслями. Она без конца думала о том, что будет с Мэтью, и опасалась за него. Только то, что с ним рядом – насколько это возможно – Уэстклиф, позволяло ей не терять здравого смысла.
Она снова переживала те мгновения, когда Мэтью наконец открыл все тайны своего прошлого. Каким беззащитным и одиноким он казался, какой груз нес все эти годы... какое мужество и находчивость понадобились ему, чтобы начать новую жизнь.
Дейзи знала, что долго в Гемпшире Не выдержит. Она отчаянно хотела увидеть Мэтью, поддержать его и, если понадобится, защитить от всего мира.
Вечером Мерседес поинтересовалась у дочери, повлияло ли прошлое Мэтью на ее решение выйти за него.
– Да, – ответила Дейзи. – Я хочу этого еще больше, чем прежде.
Присоединившаяся к ним Лилиан призналась, что, узнав правду о Мэтью Свифте, стала гораздо лучше относиться к нему.
– Хотя было бы интересно узнать твою будущую фамилию, – добавила она, обращаясь к младшей сестре.
– «Что значит имя?» – процитировала Шекспира Дейзи. Вытащив из стола лист бумаги, она бесцельно вертела его в руках.
– Что ты делаешь? – спросила Лилиан. – Неужели ты собираешься писать письмо?
– Я не знаю, что делать, – призналась Дейзи. – Вероятно, надо послать весточку Аннабелле и Эви.
– Они быстрее все узнают от Уэстклифа, – возразила Лилиан. – И думаю, нисколько не удивятся.
– Почему ты так решила?
– Потому что ты обожаешь истории с драматическим сюжетом и персонажей с таинственным прошлым. Заранее было ясно, что банальное ухаживание тебя не устроит.
– Как бы то ни было, – уныло ответила Дейзи, – но банальное ухаживание кажется в данный момент, весьма привлекательным.
Промаявшись ночь, утром Дейзи проснулась от того что кто-то вошел в комнату. Сначала она решила, что это пришла горничная зажечь камин. Еще не рассвело, ливень превратился в надоедливый неугомонный дождь.
Но оказалось, что пришла Лилиан.
– Доброе утро, – хриплым со сна голосом сказала Дейзи. – Почему ты так рано встала? Малышка капризничает?
– Нет, она спит, – сдержанно ответила Лилиан. На ней был бархатный халат, волосы заплетены в косу. Она подошла к кровати с чашкой дымящегося чаю. – На, выпей.
Нахмурившись, Дейзи подчинилась. Лилиан присела на край кровати. Это на сестру не похоже. Что-то случилось.
– Что?– спросила Дейзи, у нее по спине пробежал холодок.
– Это может подождать, пока ты окончательно проснешься. Пей. – Лилиан кивком указала на чашку.
Для новостей из Лондона еще слишком рано, лихорадочно соображала Дейзи. Значит, это не имеет никакого отношения к Мэтью. Может быть, мама прихворнула. Может быть, что-то ужасное случилось в деревне. Сделав еще несколько глотков, Дейзи поставила чашку на прикроватный столик.
– Я окончательно проснулась. Рассказывай. Откашлявшись, Лилиан сказала:
– Уэстклиф и папа вернулись.
– Что? – ошеломленно смотрела на старшую сестру Дейзи. – Почему они не в Лондоне с Мэтью?
– Он тоже не в Лондоне.
– Тогда они все вернулись? Лилиан покачала головой:
– Нет. Прости, я плохо объяснила. Буду откровенной. Отъехав недалеко, Уэстклиф и папа вынуждены были остановиться. На мосту произошло несчастье. Ты знаешь старый скрипучий мост, который ведет к главной дороге?
– Мост через ручей?
– Да. Только теперь это не ручей, а бурная река. Мост не устоял перед напором воды, и, когда карета Уэринга въехала на него, он рухнул.
Дейзи похолодела. Мост рухнул. Она повторяла про себя эти слова, но их смысл не доходил до нее, словно они были произнесены на древнем забытом языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64