Но как сейчас это сделать, не уронив достоинства? Если только Сесилия уговорит Коула дать ему отставку, в противном же случае придется работать. Интересно, удастся ли совместить приятное с полезным? Она по-прежнему не уверена в себе и пуглива, как овечка, хотя давно уже рассталась с невинностью. Быть может, достаточно пылкий подход превратит этот айсберг в горячую лаву?
При мысли об этом Дэвид непроизвольно сжал руку, лежавшую на спинке церковной скамьи, и глубоко вздохнул, глядя в темноту алтаря. Это будет азартная охота! До сих пор ему всегда удавалось овладеть женщиной, которую он желал.
Внезапно Делакорт вспомнил, где находится, и осознал, какой кощунственный поворот приняли его мысли. Он никогда не был настолько благочестивым, как его зять, но даже ему не хотелось навлекать на себя гнев Господний, предаваясь грешным помыслам во время похоронной мессы. Он восслал к небесам краткую молитву о прощении, и в этот момент священник неторопливо вышел из ризницы, пересек алтарь и зычно откашлялся. Делакорт облегченно вздохнул.
Когда отпевание закончилось, Сесилия потихоньку сунула в руку священника щедрое денежное пожертвование и в сопровождении Делакорта вышла из темной церкви на солнце, которое в столь скорбный день светило непозволительно ярко. Оставалось лишь надеяться, что бедняжка Мэри обрела такой же свет в конце своего земного пути.
Остановившись у кованых железных ворот церковного дворика, Сесилия окинула печальным взглядом Банхилл-роу, но не увидела ни Китти, ни Мэг. Девушки как в воду канули. Делакорт каким-то образом успел послать за ее каретой, оставленной ими на улице неподалеку.
Он бережно провел Сесилию по тротуару и, не дожидаясь кучера, сам распахнул дверцу. Скрип петель вернул Сесилию к реальности, и она осознала, кто стоит рядом с ней.
Когда юбки леди Уолрафен прошуршали мимо, Делакорт с непроницаемым лицом обратился к ней:
— Вы сразу же поедете домой, не так ли, мэм? — спросил он с нажимом, словно и не собирался ее провожать.
Сесилия, поплотнее закутавшись в плащ, подняла к нему лицо. Она уже и забыла, какой он высокий!
— Боюсь, что нет, — ответила она, наконец. — Мне надо вернуться на Пеннингтон-стрит — доделать кое-какую работу.
Лорд Делакорт недовольно поморщился.
— Вы сильно ударились головой, и у вас был крайне трудный день, — твердо заявил он. — Советую вам отдохнуть.
Но Сесилия уже поднималась по лесенке и, устроившись на сиденье, раздраженно сказала:
— Послушайте, Делакорт, вы же оставили свой экипаж около здания миссии. Почему бы вам не поехать со мной? Я-то все равно поеду, хотите вы этого или нет.
С самым мрачным видом Делакорт забрался в карету.
— Я вижу, вам очень нравится всегда поступать наперекор разумным советам.
Сесилия сидела молча, глядя в окно. В душе ее вновь вскипала волна беспричинного гнева. Но почему она злится? Ведь он ведет себя не более вызывающе, чем остальные знакомые ей мужчины, — однако в их присутствии у нее не трепещет сердце и румянец не заливает щеки. Надо за это его наказать — он вполне заслуживает кары!
Делакорт нетерпеливо постучал золотым набалдашником трости по крыше, экипаж тронулся с места.
Сесилия раздраженно обратилась к нему:
— Я попросила бы вас впредь не давать указаний моему кучеру.
Делакорт надменно поднял брови.
— Как я понял, вы хотите вернуться на Пеннингтон-стрит, — холодно ответил он. — Чтобы это сделать, кто-то должен дать указания кучеру.
— Да, но мне кажется, вы не имеете на это никаких прав.
Делакорт сорвал с головы элегантную шляпу и швырнул ее на сиденье напротив.
— Я вижу, тебе очень хочется со мной поссориться, Сесилия.
Та, рывком развязав тесемки плаща, сбросила капюшон.
— Я не просила вас сопровождать меня на мессу, — заявила она. — Вы сами вызвались.
— А что же я должен был делать, мэм? Вы плохо себя чувствовали. Из-за вас моя репутация и так уже достаточно пострадала…
— Ваша репутация? — перебила она.
— Я не смогу называть себя джентльменом, если отпущу больную женщину одну в такую клоаку, как Уайтчепел.
— Если бы не поехали вы, поехала бы моя горничная!
— Однако ты забыла мне об этом сказать. — Его голос был низким и хриплым. — В самом деле, Сесилия, порой мне кажется, что ты нарочно меня мучаешь.
Сесилия поспешно откинулась в тень, чтобы он не увидел ее пылающих щек. О Господи, и зачем только он навязался ей в попутчики?
— Я не разрешала вам называть меня по имени, — произнесла она ровным, холодным тоном.
Делакорт, подавшись вперед, заглянул ей в лицо.
— А должна бы разрешить, моя милая, — вкрадчиво сказал он. — Вспомни: когда-то мы были обручены. Все вокруг считали нас влюбленной парой, а потом ты, опомнившись, решила, что я негодяй.
Делакорт поднял руку и легко, словно боясь оцарапать нежную кожу, провел длинными изящными пальцами по изгибу ее подбородка.
Эта ласка была короткой, но не слишком искренней. Хотя Делакорт сидел в тени, Сесилия смогла разглядеть в его глазах злые зеленые огоньки. Губы его были крепко сжаты, на скулах поигрывали желваки.
Сесилия передернула плечами. В душе ее боролись противоречивые чувства: вожделение, возмущение и замешательство.
— Оставь меня в покое, Дэвид, — прошептала она. Тот, словно не слыша, смотрел сквозь нее.
— Почему? Почему я должен оставить тебя в покое, Сесилия? Ведь я могу сделать с тобой такие вещи, которые не сделает ни один воспитанный мужчина. Если я захочу, ты будешь кричать и царапаться, как дикая кошка. И именно об этом ты сейчас думаешь, не так ли?
— Я сказала: оставь меня в покое!
Но Дэвида было уже не так-то просто остановить.
— Помнишь, Сесилия, как я поцеловал тебя в первый раз? — тихо проговорил он. — Нет? А я помню. О да, такое не забывается! У меня даже осталось доказательство — шрам на шее сзади.
Сесилия почти физически ощущала исходящую от него волну враждебности. Но почему вдруг он так разозлен? За последние шесть лет Делакорт не выказывал ей ничего, кроме холодного равнодушия.
Взволнованная его близостью, она вжалась в угол кареты. Дэвид пошарил рукой, ища свою шляпу, но Сесилия истолковала его движение ошибочно.
— Больше ко мне не прикасайся! — прошипела она, резко отпрянув.
Глаза Делакорта полыхнули гневным огнем, но он быстро отгорел, сменившись ледяным презрением.
— Да ни за что на свете, — прищурившись, тихо сказал он. — Скорее я до конца жизни лишу себя женского общества или стану трезвенником, чем попытаюсь еще раз завоевать ваше расположение, миледи.
Карета внезапно резко накренилась вправо, сделав поворот на Бишопсгейт. От неожиданности Сесилия ударилась спиной о стенку экипажа, схватилась за дверцу, а свободной рукой, удерживая шляпку, умудрилась задеть шишку на голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
При мысли об этом Дэвид непроизвольно сжал руку, лежавшую на спинке церковной скамьи, и глубоко вздохнул, глядя в темноту алтаря. Это будет азартная охота! До сих пор ему всегда удавалось овладеть женщиной, которую он желал.
Внезапно Делакорт вспомнил, где находится, и осознал, какой кощунственный поворот приняли его мысли. Он никогда не был настолько благочестивым, как его зять, но даже ему не хотелось навлекать на себя гнев Господний, предаваясь грешным помыслам во время похоронной мессы. Он восслал к небесам краткую молитву о прощении, и в этот момент священник неторопливо вышел из ризницы, пересек алтарь и зычно откашлялся. Делакорт облегченно вздохнул.
Когда отпевание закончилось, Сесилия потихоньку сунула в руку священника щедрое денежное пожертвование и в сопровождении Делакорта вышла из темной церкви на солнце, которое в столь скорбный день светило непозволительно ярко. Оставалось лишь надеяться, что бедняжка Мэри обрела такой же свет в конце своего земного пути.
Остановившись у кованых железных ворот церковного дворика, Сесилия окинула печальным взглядом Банхилл-роу, но не увидела ни Китти, ни Мэг. Девушки как в воду канули. Делакорт каким-то образом успел послать за ее каретой, оставленной ими на улице неподалеку.
Он бережно провел Сесилию по тротуару и, не дожидаясь кучера, сам распахнул дверцу. Скрип петель вернул Сесилию к реальности, и она осознала, кто стоит рядом с ней.
Когда юбки леди Уолрафен прошуршали мимо, Делакорт с непроницаемым лицом обратился к ней:
— Вы сразу же поедете домой, не так ли, мэм? — спросил он с нажимом, словно и не собирался ее провожать.
Сесилия, поплотнее закутавшись в плащ, подняла к нему лицо. Она уже и забыла, какой он высокий!
— Боюсь, что нет, — ответила она, наконец. — Мне надо вернуться на Пеннингтон-стрит — доделать кое-какую работу.
Лорд Делакорт недовольно поморщился.
— Вы сильно ударились головой, и у вас был крайне трудный день, — твердо заявил он. — Советую вам отдохнуть.
Но Сесилия уже поднималась по лесенке и, устроившись на сиденье, раздраженно сказала:
— Послушайте, Делакорт, вы же оставили свой экипаж около здания миссии. Почему бы вам не поехать со мной? Я-то все равно поеду, хотите вы этого или нет.
С самым мрачным видом Делакорт забрался в карету.
— Я вижу, вам очень нравится всегда поступать наперекор разумным советам.
Сесилия сидела молча, глядя в окно. В душе ее вновь вскипала волна беспричинного гнева. Но почему она злится? Ведь он ведет себя не более вызывающе, чем остальные знакомые ей мужчины, — однако в их присутствии у нее не трепещет сердце и румянец не заливает щеки. Надо за это его наказать — он вполне заслуживает кары!
Делакорт нетерпеливо постучал золотым набалдашником трости по крыше, экипаж тронулся с места.
Сесилия раздраженно обратилась к нему:
— Я попросила бы вас впредь не давать указаний моему кучеру.
Делакорт надменно поднял брови.
— Как я понял, вы хотите вернуться на Пеннингтон-стрит, — холодно ответил он. — Чтобы это сделать, кто-то должен дать указания кучеру.
— Да, но мне кажется, вы не имеете на это никаких прав.
Делакорт сорвал с головы элегантную шляпу и швырнул ее на сиденье напротив.
— Я вижу, тебе очень хочется со мной поссориться, Сесилия.
Та, рывком развязав тесемки плаща, сбросила капюшон.
— Я не просила вас сопровождать меня на мессу, — заявила она. — Вы сами вызвались.
— А что же я должен был делать, мэм? Вы плохо себя чувствовали. Из-за вас моя репутация и так уже достаточно пострадала…
— Ваша репутация? — перебила она.
— Я не смогу называть себя джентльменом, если отпущу больную женщину одну в такую клоаку, как Уайтчепел.
— Если бы не поехали вы, поехала бы моя горничная!
— Однако ты забыла мне об этом сказать. — Его голос был низким и хриплым. — В самом деле, Сесилия, порой мне кажется, что ты нарочно меня мучаешь.
Сесилия поспешно откинулась в тень, чтобы он не увидел ее пылающих щек. О Господи, и зачем только он навязался ей в попутчики?
— Я не разрешала вам называть меня по имени, — произнесла она ровным, холодным тоном.
Делакорт, подавшись вперед, заглянул ей в лицо.
— А должна бы разрешить, моя милая, — вкрадчиво сказал он. — Вспомни: когда-то мы были обручены. Все вокруг считали нас влюбленной парой, а потом ты, опомнившись, решила, что я негодяй.
Делакорт поднял руку и легко, словно боясь оцарапать нежную кожу, провел длинными изящными пальцами по изгибу ее подбородка.
Эта ласка была короткой, но не слишком искренней. Хотя Делакорт сидел в тени, Сесилия смогла разглядеть в его глазах злые зеленые огоньки. Губы его были крепко сжаты, на скулах поигрывали желваки.
Сесилия передернула плечами. В душе ее боролись противоречивые чувства: вожделение, возмущение и замешательство.
— Оставь меня в покое, Дэвид, — прошептала она. Тот, словно не слыша, смотрел сквозь нее.
— Почему? Почему я должен оставить тебя в покое, Сесилия? Ведь я могу сделать с тобой такие вещи, которые не сделает ни один воспитанный мужчина. Если я захочу, ты будешь кричать и царапаться, как дикая кошка. И именно об этом ты сейчас думаешь, не так ли?
— Я сказала: оставь меня в покое!
Но Дэвида было уже не так-то просто остановить.
— Помнишь, Сесилия, как я поцеловал тебя в первый раз? — тихо проговорил он. — Нет? А я помню. О да, такое не забывается! У меня даже осталось доказательство — шрам на шее сзади.
Сесилия почти физически ощущала исходящую от него волну враждебности. Но почему вдруг он так разозлен? За последние шесть лет Делакорт не выказывал ей ничего, кроме холодного равнодушия.
Взволнованная его близостью, она вжалась в угол кареты. Дэвид пошарил рукой, ища свою шляпу, но Сесилия истолковала его движение ошибочно.
— Больше ко мне не прикасайся! — прошипела она, резко отпрянув.
Глаза Делакорта полыхнули гневным огнем, но он быстро отгорел, сменившись ледяным презрением.
— Да ни за что на свете, — прищурившись, тихо сказал он. — Скорее я до конца жизни лишу себя женского общества или стану трезвенником, чем попытаюсь еще раз завоевать ваше расположение, миледи.
Карета внезапно резко накренилась вправо, сделав поворот на Бишопсгейт. От неожиданности Сесилия ударилась спиной о стенку экипажа, схватилась за дверцу, а свободной рукой, удерживая шляпку, умудрилась задеть шишку на голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87