Да это неважно, тем более, женщине. Может, у тебя еще дети будут…
Ильгет почувствовала радостный толчок внутри. Едва заметно взглянула на Арниса, сидевшего рядом. Поймала его взгляд. Он показался ей вопросительным, и Ильгет поняла вопрос и утвердительно опустила веки. Арнис нашел под столом ее ладонь (снова - теперь, когда она позволяла себе думать об этом, ощущать - теплый жгучий ток прокатился по всему телу, от одного лишь прикосновения его пальцев). Поднял руку, привлекая общее внимание.
— Товарищи! Эй, ребята!
— Тихо! - резкий голос Иволги мигом перекрыл гвалт.
— Ну вот, - сказал Арнис и крепче сжал ладонь Ильгет, - я хочу сказать… Объявление хочу сделать. Мы с Ильгет собираемся пожениться. Свадьба через две недели после возвращения с Визара. Приглашаем всех!
— Вот это да! - выдохнула Лири, нарушив общую тишину, и тотчас посыпались поздравления, Ильгет почти ничего не слышала, вцепившись в ладонь Арниса, полуприкрыв глаза - ей казалось, что все это происходит с кем-то другим.
Так просто не бывает.
— Знаешь что? - сказал Арнис, - пойдем ко мне? Или к тебе, если хочешь. Завтра не надо вставать рано.
— Ко мне, - кивнула Ильгет.
Арнис посадил машину на стояк возле балкона. Ильгет вылезла первой, собака метнулась к ней пушистой серой молнией. Ильгет погладила Ноку.
— Идем домой.
Что-то изменилось, подумала она. Что - не очень понятно. Положила руку на бортик, вдохнула ночной воздух. Арнис стоял рядом с ней, совсем близко, и позади чернела квартирная дверь.
— Звезды, - сказал он. Ильгет кивнула. Удивительные звезды. Знакомый рисунок созвездий сетью покрывал небо до самого горизонта, и даже полоска моря сияла отраженным светом. И казалось, что городские огни - тоже звезды, хотя и другие, и это вовсе не балкон тогда, а Палуба с прозрачной стеной. Только воздух очень хороший, свежий воздух, слегка соленый от моря. И вверху, среди небесных неподвижных светил - множество разноцветных мерцающих точек, летящих по плоскости или медленно тающих в небе. Бортовые огни кораблей.
Арнис взял ее руку. Поднял и поцеловал ладонь, наклонившись. Ильгет вспыхнула и замерла. Арнис поцеловал ее пальцы, один за другим, и прижался щекой к тыльной стороне кисти. Господи! Ильгет не двигалась, только комок застыл в горле. Господи, как же сильно я его люблю… Как сильно. А еще ведь думала - ну что, разве это любовь, все это слишком спокойно, слишком легко и приятно. А оказывается - вот. Арнис выпрямился, глядя на нее. Ильгет не отвела взгляда. Тогда он обнял ее за плечи и наклонился к ее лицу. Близко-близко. Он двигался так медленно, словно спрашивал разрешения на каждое движение. Но Ильгет не было страшно. Она давно привыкла к его рукам. К его касаниям. А теперь и вовсе бояться нечего, ведь они уже - одно целое. Губы коснулись губ.
Ильгет не знала, что это бывает - так.
Как чернота ночи. Как звезды. Можно умереть - и не заметишь этого. И руки так переплелись и обвили тела, что уже непонятно - где чье. И невозможно разорваться, разве что губами - на миг.
— Ты моя золотинка, - прошептал Арнис, - мое солнце.
— Тебе идет осень, - сказал Арнис. Они гуляли в осенней Бетрисанде, переодевшись после очередной тренировки. Ильгет улыбнулась, поправила прядь около уха, недоверчиво посмотрела на Арниса.
— В каком смысле?
— Ну… идет. Ты вся такая осенняя. Золотая. Если бы я был художником, я бы нарисовал тебя посреди осени…
— А помнишь, мы первый раз встретились осенью… Я гуляла тогда в лесу с собакой. У меня еще такое стихотворение было, я вспоминала его.
— Расскажи.
— Да, подожди, оно короткое.
У осени истерика -
Дожди, лучи, дожди.
Какая-то мистерия.
И все, что ни скажи,
Звенит в ушах, как стерео.*
*Ильдар Сафин
— Здорово, - произнес Арнис.
— Это мне лет семнадцать было, когда я сочинила.
— Ты очень талантливый на самом деле человек.
— Да? Да ну, посмотришь - на Квирине почти все талантливые.
— Ну не скажи. Все равно все по-разному. Вот у тебя все-таки стихи очень неординарные. Да и проза, собственно, тоже.
— А знаешь, в последнее время я очень много пишу. Ведь каждый день тебе новые стихи читаю. Причем именно стихов, не знаю уж, почему… Такое ощущение, что я плыву в небе, с облаками.
— Надо как-нибудь полетать с гравипоясом, по-настоящему. Сейчас не до того, конечно, а вообще… Но наверное, писать стихи - это что-то похожее. Я вот только в юности однажды сочинил стишок, но он плохой.
— Все равно, расскажи!
— Да я забыл уже. Знаешь что? Сядь, пожалуйста вот сюда, на скамейку.
— Что, опять фотомуза снизошла?
— Ну сядь, а? Что тебе, трудно?
Арнис отошел на несколько шагов.
— Ты не можешь так посидеть минут пять? - спросил он.
— Зачем?
— Ну так… просто. Я на тебя посмотреть хочу.
— Сумасшедший ты какой-то.
— Нет, Иль. Я художник. Я стал художником. Запоминаю образ.
— Так рисуй меня с натуры.
— Нет, я построю твой образ из света… когда попаду в запределку. Ты же знаешь, там можно из света лепить, как из глины.
Они замолчали. Арнис поднял руку с сервом на запястье и сделал снимок. Потом он просто смотрел. Ильгет молча, очень покойно и тихо сидела на вычурной узкой скамеечке, а за ее спиной багряным взрывом разлетался широколистый куст, а по бокам пестрел желтый и бурый подлесок, и под ногами стелился вымоченный рыжий ковер. Ильгет сидела посреди всего этого в белесом плащике, маленькие руки сложены на коленях, и узкое полудетское лицо - действительно осеннее, золотистая смугловатая кожа, волосы цвета темного меда, и в глазах огненные искорки.
— Ну все? - спросила Ильгет, - пойдем дальше?
— Пойдем, Иль… пойдем, золото мое. Ты есть, наверное, хочешь? Может, где-нибудь перекусим? Или домой пойдем? Ко мне или к тебе? Или, может, к маме, она тебя хотела видеть…
— Столько предложений сразу, с ума сойти.
— Иль, если ты хочешь, я тебя могу хоть на Артикс отвезти прямо сейчас, и мы там пообедаем в Голубом Гроте… О, мы с тобой обязательно туда полетим. После свадьбы сразу же. Я никогда не был на Артиксе, но всегда мечтал. Нам же за акцию, наверное, дадут чего-нибудь, вот и слетаем.
— Ну ты уже совсем улетел… можно в "Ракушку" зайти, но как-то это слишком празднично.
— А что тут особенного? Ну и что, а кто мешает взрослым, серьезным людям устроить себе маленький праздник?
— У нас с тобой каждый день какой-нибудь праздник.
— Правильно, так и надо. Сегодня у нас… Сегодня у нас будет День Новой Мечты. Правильно? Сегодня мы помечтаем о том, как полетим на Артикс. И вообще у нас каждый день будет праздник. Завтра как встанем с утра, так и будем придумывать, какой у нас праздник.
— По-моему, у тебя крыша едет…
— У меня едет, это точно. Но как тебе идея?
— Насчет каждый день праздник? Так у меня и так праздник каждый день. Как тебя увижу, так и праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Ильгет почувствовала радостный толчок внутри. Едва заметно взглянула на Арниса, сидевшего рядом. Поймала его взгляд. Он показался ей вопросительным, и Ильгет поняла вопрос и утвердительно опустила веки. Арнис нашел под столом ее ладонь (снова - теперь, когда она позволяла себе думать об этом, ощущать - теплый жгучий ток прокатился по всему телу, от одного лишь прикосновения его пальцев). Поднял руку, привлекая общее внимание.
— Товарищи! Эй, ребята!
— Тихо! - резкий голос Иволги мигом перекрыл гвалт.
— Ну вот, - сказал Арнис и крепче сжал ладонь Ильгет, - я хочу сказать… Объявление хочу сделать. Мы с Ильгет собираемся пожениться. Свадьба через две недели после возвращения с Визара. Приглашаем всех!
— Вот это да! - выдохнула Лири, нарушив общую тишину, и тотчас посыпались поздравления, Ильгет почти ничего не слышала, вцепившись в ладонь Арниса, полуприкрыв глаза - ей казалось, что все это происходит с кем-то другим.
Так просто не бывает.
— Знаешь что? - сказал Арнис, - пойдем ко мне? Или к тебе, если хочешь. Завтра не надо вставать рано.
— Ко мне, - кивнула Ильгет.
Арнис посадил машину на стояк возле балкона. Ильгет вылезла первой, собака метнулась к ней пушистой серой молнией. Ильгет погладила Ноку.
— Идем домой.
Что-то изменилось, подумала она. Что - не очень понятно. Положила руку на бортик, вдохнула ночной воздух. Арнис стоял рядом с ней, совсем близко, и позади чернела квартирная дверь.
— Звезды, - сказал он. Ильгет кивнула. Удивительные звезды. Знакомый рисунок созвездий сетью покрывал небо до самого горизонта, и даже полоска моря сияла отраженным светом. И казалось, что городские огни - тоже звезды, хотя и другие, и это вовсе не балкон тогда, а Палуба с прозрачной стеной. Только воздух очень хороший, свежий воздух, слегка соленый от моря. И вверху, среди небесных неподвижных светил - множество разноцветных мерцающих точек, летящих по плоскости или медленно тающих в небе. Бортовые огни кораблей.
Арнис взял ее руку. Поднял и поцеловал ладонь, наклонившись. Ильгет вспыхнула и замерла. Арнис поцеловал ее пальцы, один за другим, и прижался щекой к тыльной стороне кисти. Господи! Ильгет не двигалась, только комок застыл в горле. Господи, как же сильно я его люблю… Как сильно. А еще ведь думала - ну что, разве это любовь, все это слишком спокойно, слишком легко и приятно. А оказывается - вот. Арнис выпрямился, глядя на нее. Ильгет не отвела взгляда. Тогда он обнял ее за плечи и наклонился к ее лицу. Близко-близко. Он двигался так медленно, словно спрашивал разрешения на каждое движение. Но Ильгет не было страшно. Она давно привыкла к его рукам. К его касаниям. А теперь и вовсе бояться нечего, ведь они уже - одно целое. Губы коснулись губ.
Ильгет не знала, что это бывает - так.
Как чернота ночи. Как звезды. Можно умереть - и не заметишь этого. И руки так переплелись и обвили тела, что уже непонятно - где чье. И невозможно разорваться, разве что губами - на миг.
— Ты моя золотинка, - прошептал Арнис, - мое солнце.
— Тебе идет осень, - сказал Арнис. Они гуляли в осенней Бетрисанде, переодевшись после очередной тренировки. Ильгет улыбнулась, поправила прядь около уха, недоверчиво посмотрела на Арниса.
— В каком смысле?
— Ну… идет. Ты вся такая осенняя. Золотая. Если бы я был художником, я бы нарисовал тебя посреди осени…
— А помнишь, мы первый раз встретились осенью… Я гуляла тогда в лесу с собакой. У меня еще такое стихотворение было, я вспоминала его.
— Расскажи.
— Да, подожди, оно короткое.
У осени истерика -
Дожди, лучи, дожди.
Какая-то мистерия.
И все, что ни скажи,
Звенит в ушах, как стерео.*
*Ильдар Сафин
— Здорово, - произнес Арнис.
— Это мне лет семнадцать было, когда я сочинила.
— Ты очень талантливый на самом деле человек.
— Да? Да ну, посмотришь - на Квирине почти все талантливые.
— Ну не скажи. Все равно все по-разному. Вот у тебя все-таки стихи очень неординарные. Да и проза, собственно, тоже.
— А знаешь, в последнее время я очень много пишу. Ведь каждый день тебе новые стихи читаю. Причем именно стихов, не знаю уж, почему… Такое ощущение, что я плыву в небе, с облаками.
— Надо как-нибудь полетать с гравипоясом, по-настоящему. Сейчас не до того, конечно, а вообще… Но наверное, писать стихи - это что-то похожее. Я вот только в юности однажды сочинил стишок, но он плохой.
— Все равно, расскажи!
— Да я забыл уже. Знаешь что? Сядь, пожалуйста вот сюда, на скамейку.
— Что, опять фотомуза снизошла?
— Ну сядь, а? Что тебе, трудно?
Арнис отошел на несколько шагов.
— Ты не можешь так посидеть минут пять? - спросил он.
— Зачем?
— Ну так… просто. Я на тебя посмотреть хочу.
— Сумасшедший ты какой-то.
— Нет, Иль. Я художник. Я стал художником. Запоминаю образ.
— Так рисуй меня с натуры.
— Нет, я построю твой образ из света… когда попаду в запределку. Ты же знаешь, там можно из света лепить, как из глины.
Они замолчали. Арнис поднял руку с сервом на запястье и сделал снимок. Потом он просто смотрел. Ильгет молча, очень покойно и тихо сидела на вычурной узкой скамеечке, а за ее спиной багряным взрывом разлетался широколистый куст, а по бокам пестрел желтый и бурый подлесок, и под ногами стелился вымоченный рыжий ковер. Ильгет сидела посреди всего этого в белесом плащике, маленькие руки сложены на коленях, и узкое полудетское лицо - действительно осеннее, золотистая смугловатая кожа, волосы цвета темного меда, и в глазах огненные искорки.
— Ну все? - спросила Ильгет, - пойдем дальше?
— Пойдем, Иль… пойдем, золото мое. Ты есть, наверное, хочешь? Может, где-нибудь перекусим? Или домой пойдем? Ко мне или к тебе? Или, может, к маме, она тебя хотела видеть…
— Столько предложений сразу, с ума сойти.
— Иль, если ты хочешь, я тебя могу хоть на Артикс отвезти прямо сейчас, и мы там пообедаем в Голубом Гроте… О, мы с тобой обязательно туда полетим. После свадьбы сразу же. Я никогда не был на Артиксе, но всегда мечтал. Нам же за акцию, наверное, дадут чего-нибудь, вот и слетаем.
— Ну ты уже совсем улетел… можно в "Ракушку" зайти, но как-то это слишком празднично.
— А что тут особенного? Ну и что, а кто мешает взрослым, серьезным людям устроить себе маленький праздник?
— У нас с тобой каждый день какой-нибудь праздник.
— Правильно, так и надо. Сегодня у нас… Сегодня у нас будет День Новой Мечты. Правильно? Сегодня мы помечтаем о том, как полетим на Артикс. И вообще у нас каждый день будет праздник. Завтра как встанем с утра, так и будем придумывать, какой у нас праздник.
— По-моему, у тебя крыша едет…
— У меня едет, это точно. Но как тебе идея?
— Насчет каждый день праздник? Так у меня и так праздник каждый день. Как тебя увижу, так и праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139