– Я паршиво себя чувствую. Лучше я пойду.
Огромный черный паук, которого миссис Кларк оживила при помощи виски, пополз к его ноге. Стены дома были слеплены из грязи и оползали вниз. Лицо миссис Кларк тоже сползло к подбородку – и она была сделана из грязи.
Ройс убежал – если бы он остался, его бы засосала серая трясина и он не выжил бы. Он помчался, огибая наружную стенку дома. Невидимая серая толпа хохотала над ним: над его страхом, его неуклюжестью. Наконец он обнаружил свой автомобиль и даже умудрился завести его. Он поехал по Маунт-авеню и свернул налево, на Бич-трэйл.
Поворачивая в панике на Пост-роад, он чуть не съехал в кювет. Воздух пожелтел, и огромный желтый паук размером с пикап полез из кювета к патрульной машине.
Ройс заорал, выкрутил руль и отправился назад, в полицейский участок.
Старое здание участка не изменилось – здесь с Ройсом ничего худшего, чем издевательства Турка, приключиться не могло. Он уселся в чистой крохотной дежурке и написал липовый рапорт о сегодняшних визитах. Он заполнил отчеты и, чтобы убить время, спустился вниз и расстрелял мишень в подвальном тире.
Потом опять пошел наверх, в дежурку.
– Эй, Ройс! – прокричал ему Бобо. – Встретил сегодня какую-нибудь красотку?
– То-то и дело, – пробормотал Ройс. Он вспомнил сползающее к подбородку лицо миссис Кларк.
– А выглядишь ты не таким уж распаленным, – заметил Бобо. – Ты что, подхватил этот грипп?
– Нет. Я в порядке.
– А, Ройси-Войси, – завел свою песню Турок. Он вошел в дежурку, воняя пивом, в рубашке, заляпанной кетчупом, – Позвольте, я позвоню в звоночек, леди. Разрешите, я нажму на кнопочку.
Ройс уставился на Турка и увидел труп, который уже три недели как разлагался. Тело избили то ли до, то ли после смерти, и от ран отставала гнилая, сморщенная кожа. Глаза были темно-коричневыми, а кожа со лба сползла, обнажив бесцветную кость.
– О Боже! – сказал Ройс. Он встал. Больше никто не видел, что Турок выглядит хоть сколько-нибудь необычно.
Значит, он сходит с ума.
– Расскажи нам, как ты сегодня повеселился, – сказало жуткое подобие Турка.
– Я ухожу отсюда, – сказал Ройс и пятнадцать минут просидел в своей машине, перед тем как включить зажигание. Этой ночью он не патрулировал Гринбанк, если честно, он вообще не работал. Он заехал в тупиковую аллею в районе Меррит-парка и просидел там в машине с закрытыми глазами. Он все еще видел миссис Кларк и все еще вспоминал о большом овальном зеркале в белом доме на Маунтавеню.
13
На следующее утро Ройс Гриффен пришел в полицейский участок рано. Он сидел в пустой комнате, пока не подошли остальные. Томми Турок появился явно после чудовищной попойки, он выглядел еще хуже, чем обычно, и вонял дешевым виски. Один глаз у него заплыл. На утреннем сборе, когда все собрались, Ройс с ужасом оглядывался вокруг: капитан и почти все полицейские тоже были мертвецами. У некоторых в их форменных рубашках зияли аккуратные пулевые отверстия, остальные, как и Турок, погибли от рубленых ран. После того как всех отпустили, Ройс заехал в знакомый тупик и, дрожа, отсидел там восемь часов.
Под конец смены он зашел в туалет в участке и заперся в кабинке. Похоже, что-то бродило внутри, и он еле-еле успел стащить штаны. Когда он присел над унитазом, жгучая боль немедленно сменилась облегчением. Но боль тут же возобновилась. Она была такая сильная, что он едва не заплакал.
Он поглядел вниз, на мошонку, которую жгло точно огнем, и завопил от ужаса: вся мошонка была покрыта красными, точно его волосы, крохотными пауками. Часть их шевелилась в унитазе, часть ползла в стороны. Он подхватил штаны, выскочил из туалета и с трудом заставил себя пройти по коридору не спеша.
Очутившись в своем патрульном автомобиле, Ройс запер все дверцы, потом вытащил из кобуры «смит-вессон». Ему пришлось удерживать револьвер обеими трясущимися руками. Он снял его с предохранителя, прошептал: «О Боже!», засунул дуло в рот и откинулся на переднем сиденье. Потом нажал курок, и содержимое его головы обрызгало спинку сиденья и потолок машины.
14
В пятницу утром братья Норманы возникли по обеим сторонам Табби, когда он вынимал книжки из своего шкафчика. Их не было в школе ни в среду, ни в четверг, и Табби надеялся, что Брюс уговорил Дики освободить его от роли грабителя. В конце концов, именно Брюс не настаивал, когда он отказался крушить свой собственный почтовый ящик, ведь верно?
Но от них по-прежнему исходил резкий запах насилия, а первые слова Брюса показали, что близнецы еще не отказались от своих планов насчет Табби.
– Думаешь, куда потратишь свою сотню, Табс?
Табби покачал головой.
– Табс, – выдохнул Дики.
– Мы подберем тебя завтра вечером, – сказал Брюс. – Около десяти. И не говори никому, куда ты собираешься и с кем, ясно?
– Я не хочу это делать, – сказал Табби.
– Ну конечно хочешь, – сказал Брюс. – А знаешь, что парни во Вьетнаме носят отрезанные уши как ожерелья?
Дики усмехнулся.
– Держись нас, Табс, – сказал Брюс. – Мы – друзья.
– Ага, – сказал Табби. – В десять.
Он пошлет сотню долларов Шерри и потом больше никогда не будет иметь дела с близнецами Норманами.
15
Спустя шесть часов в ту же пятницу Ричард Альби вешал новые занавески. Он отворил окно, и коричнево-золотистые полотнища легли складками до самого пола. Запах кошек миссис Сэйр в гостиной уже был трудноразличимым.
Еще одна хорошая уборка и проветривание – теперь, когда он избавился от старых ковров, – и кошачьи призраки исчезнут из дома.
Он услышал шаги Лауры, которая спускалась по лестнице, еще миг, и она отворила дверь в гостиную.
– Я еще раз вымою пол, – сказала она, – и отдохну немного. Как дела с окнами?
– Осталось одно. Еще работы минут на сорок. Когда закончишь свои дела, приходи, составишь мне компанию.
Несколькими минутами позже Лаура вновь заглянула в гостиную.
– Эй, Ричард, я вот тут думала…
– Да? – Он обернулся, оставив тяжелую ткань свешиваться с новой блестящей струны.
– Если ты действительно хочешь пойти в гости к этому старику, я не возражаю. Честно. Я просто уйду спать пораньше. – Она улыбнулась. – Только потому, что ты был таким милым и притворился, что тоже видишь этого кота.
– Я не притворялся.
Голова Лауры исчезла из дверного проема, и Ричард вернулся к работе. Он поплотнее натянул струну, так, чтобы она не прогибалась, подвигал занавеси взад-вперед, чтобы убедиться, что они легко ходят, и наконец, распределил и зафиксировал тяжелые складки. Он вновь подвигал занавески – все было в порядке. Еще три дня работы, и он приведет в порядок все окна в доме. В понедельник он и Лаура подпишут бумаги в конторе Юлика Бирна, и сердца юристов смогут биться спокойно.
Он нарочно старался не думать о Билли Бентли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Огромный черный паук, которого миссис Кларк оживила при помощи виски, пополз к его ноге. Стены дома были слеплены из грязи и оползали вниз. Лицо миссис Кларк тоже сползло к подбородку – и она была сделана из грязи.
Ройс убежал – если бы он остался, его бы засосала серая трясина и он не выжил бы. Он помчался, огибая наружную стенку дома. Невидимая серая толпа хохотала над ним: над его страхом, его неуклюжестью. Наконец он обнаружил свой автомобиль и даже умудрился завести его. Он поехал по Маунт-авеню и свернул налево, на Бич-трэйл.
Поворачивая в панике на Пост-роад, он чуть не съехал в кювет. Воздух пожелтел, и огромный желтый паук размером с пикап полез из кювета к патрульной машине.
Ройс заорал, выкрутил руль и отправился назад, в полицейский участок.
Старое здание участка не изменилось – здесь с Ройсом ничего худшего, чем издевательства Турка, приключиться не могло. Он уселся в чистой крохотной дежурке и написал липовый рапорт о сегодняшних визитах. Он заполнил отчеты и, чтобы убить время, спустился вниз и расстрелял мишень в подвальном тире.
Потом опять пошел наверх, в дежурку.
– Эй, Ройс! – прокричал ему Бобо. – Встретил сегодня какую-нибудь красотку?
– То-то и дело, – пробормотал Ройс. Он вспомнил сползающее к подбородку лицо миссис Кларк.
– А выглядишь ты не таким уж распаленным, – заметил Бобо. – Ты что, подхватил этот грипп?
– Нет. Я в порядке.
– А, Ройси-Войси, – завел свою песню Турок. Он вошел в дежурку, воняя пивом, в рубашке, заляпанной кетчупом, – Позвольте, я позвоню в звоночек, леди. Разрешите, я нажму на кнопочку.
Ройс уставился на Турка и увидел труп, который уже три недели как разлагался. Тело избили то ли до, то ли после смерти, и от ран отставала гнилая, сморщенная кожа. Глаза были темно-коричневыми, а кожа со лба сползла, обнажив бесцветную кость.
– О Боже! – сказал Ройс. Он встал. Больше никто не видел, что Турок выглядит хоть сколько-нибудь необычно.
Значит, он сходит с ума.
– Расскажи нам, как ты сегодня повеселился, – сказало жуткое подобие Турка.
– Я ухожу отсюда, – сказал Ройс и пятнадцать минут просидел в своей машине, перед тем как включить зажигание. Этой ночью он не патрулировал Гринбанк, если честно, он вообще не работал. Он заехал в тупиковую аллею в районе Меррит-парка и просидел там в машине с закрытыми глазами. Он все еще видел миссис Кларк и все еще вспоминал о большом овальном зеркале в белом доме на Маунтавеню.
13
На следующее утро Ройс Гриффен пришел в полицейский участок рано. Он сидел в пустой комнате, пока не подошли остальные. Томми Турок появился явно после чудовищной попойки, он выглядел еще хуже, чем обычно, и вонял дешевым виски. Один глаз у него заплыл. На утреннем сборе, когда все собрались, Ройс с ужасом оглядывался вокруг: капитан и почти все полицейские тоже были мертвецами. У некоторых в их форменных рубашках зияли аккуратные пулевые отверстия, остальные, как и Турок, погибли от рубленых ран. После того как всех отпустили, Ройс заехал в знакомый тупик и, дрожа, отсидел там восемь часов.
Под конец смены он зашел в туалет в участке и заперся в кабинке. Похоже, что-то бродило внутри, и он еле-еле успел стащить штаны. Когда он присел над унитазом, жгучая боль немедленно сменилась облегчением. Но боль тут же возобновилась. Она была такая сильная, что он едва не заплакал.
Он поглядел вниз, на мошонку, которую жгло точно огнем, и завопил от ужаса: вся мошонка была покрыта красными, точно его волосы, крохотными пауками. Часть их шевелилась в унитазе, часть ползла в стороны. Он подхватил штаны, выскочил из туалета и с трудом заставил себя пройти по коридору не спеша.
Очутившись в своем патрульном автомобиле, Ройс запер все дверцы, потом вытащил из кобуры «смит-вессон». Ему пришлось удерживать револьвер обеими трясущимися руками. Он снял его с предохранителя, прошептал: «О Боже!», засунул дуло в рот и откинулся на переднем сиденье. Потом нажал курок, и содержимое его головы обрызгало спинку сиденья и потолок машины.
14
В пятницу утром братья Норманы возникли по обеим сторонам Табби, когда он вынимал книжки из своего шкафчика. Их не было в школе ни в среду, ни в четверг, и Табби надеялся, что Брюс уговорил Дики освободить его от роли грабителя. В конце концов, именно Брюс не настаивал, когда он отказался крушить свой собственный почтовый ящик, ведь верно?
Но от них по-прежнему исходил резкий запах насилия, а первые слова Брюса показали, что близнецы еще не отказались от своих планов насчет Табби.
– Думаешь, куда потратишь свою сотню, Табс?
Табби покачал головой.
– Табс, – выдохнул Дики.
– Мы подберем тебя завтра вечером, – сказал Брюс. – Около десяти. И не говори никому, куда ты собираешься и с кем, ясно?
– Я не хочу это делать, – сказал Табби.
– Ну конечно хочешь, – сказал Брюс. – А знаешь, что парни во Вьетнаме носят отрезанные уши как ожерелья?
Дики усмехнулся.
– Держись нас, Табс, – сказал Брюс. – Мы – друзья.
– Ага, – сказал Табби. – В десять.
Он пошлет сотню долларов Шерри и потом больше никогда не будет иметь дела с близнецами Норманами.
15
Спустя шесть часов в ту же пятницу Ричард Альби вешал новые занавески. Он отворил окно, и коричнево-золотистые полотнища легли складками до самого пола. Запах кошек миссис Сэйр в гостиной уже был трудноразличимым.
Еще одна хорошая уборка и проветривание – теперь, когда он избавился от старых ковров, – и кошачьи призраки исчезнут из дома.
Он услышал шаги Лауры, которая спускалась по лестнице, еще миг, и она отворила дверь в гостиную.
– Я еще раз вымою пол, – сказала она, – и отдохну немного. Как дела с окнами?
– Осталось одно. Еще работы минут на сорок. Когда закончишь свои дела, приходи, составишь мне компанию.
Несколькими минутами позже Лаура вновь заглянула в гостиную.
– Эй, Ричард, я вот тут думала…
– Да? – Он обернулся, оставив тяжелую ткань свешиваться с новой блестящей струны.
– Если ты действительно хочешь пойти в гости к этому старику, я не возражаю. Честно. Я просто уйду спать пораньше. – Она улыбнулась. – Только потому, что ты был таким милым и притворился, что тоже видишь этого кота.
– Я не притворялся.
Голова Лауры исчезла из дверного проема, и Ричард вернулся к работе. Он поплотнее натянул струну, так, чтобы она не прогибалась, подвигал занавеси взад-вперед, чтобы убедиться, что они легко ходят, и наконец, распределил и зафиксировал тяжелые складки. Он вновь подвигал занавески – все было в порядке. Еще три дня работы, и он приведет в порядок все окна в доме. В понедельник он и Лаура подпишут бумаги в конторе Юлика Бирна, и сердца юристов смогут биться спокойно.
Он нарочно старался не думать о Билли Бентли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106