В узком пространстве между деревьями вновь возникла Роза Армстронг в длинном белом одеянии неопределенной эпохи, с пастушьим посохом в руках. Девушка замерла, словно статуя, вперив невидящий взгляд в Тома.
– Ох уж мне эта загадочность… За всякой тайной скрывается некая фальшь, двуличие, а когда разгадка рано или поздно всплывает на поверхность, она оказывается такой тривиальной и даже пошлой… Со временем я обнаружил, что Роза Форте не имеет ничего общего со сказочной Золушкой, что все ее очарование поверхностно, и более того, что она готова принадлежать всякому, кто лишь поманит ее пальцем. – Коллинз приложился к бутылке, махнул рукой, и Роза Армстронг растворилась в тумане за деревьями. – Ладно. Как только я очутился в Париже, мы со Спеклом Джоном немедленно окунулись в работу, выступая в театральных и концертных залах по всей Франции. Из-за шумихи вокруг «чудодоктора» я опасался приезжать надолго в Англию, однако и там мы неоднократно побывали, главным образом по пути в Ирландию. Используя в полной мере наши способности и знания, мы придумали зрелище совершенно нового типа и очень скоро достигли пика популярности. Главной нашей целью было ошеломить, потрясти публику, причем так, чтобы по окончании представления ни один человек так толком и не понял бы, что с ним происходило во время нашего действа. Любой самый талантливый иллюзионист нам и в подметки не годился, что стало общепризнанным фактом. Одним из наших знаменитейших номеров был Коллектор, поначалу выдуманный мною всего лишь как шутка. Только полтора года спустя я пришел к выводу об использовании в роли Коллектора живого человека вместо куклы.
Дэл, вздрогнув всем телом, испустил вздох, и маг поднял брови.
– Что, у тебя на этот счет имеются возражения морального порядка? Были они и у Спекла Джона: он настаивал на продолжении работы с куклой, что имело гораздо меньший успех, нежели появление на сцене, так сказать, одушевленного Коллектора. Первым таким Коллектором стал джентльмен из Швеции по имени Хальмар Харальдсон, который в один прекрасный день явился к нам в Париж с намерением ни больше, ни меньше как стать магом. И знаете зачем? Чтобы отомстить опять же не более, не менее как всему миру за непризнание его талантов; в нас же Хальмар разглядел могущество, не идущее ни в какое сравнение с тем, что обыкновенные иллюзионисты делали на сцене. Да и в самой магии он видел лишь ее антиобщественную, подрывающую устои сущность (кстати говоря, в этом он был недалек от истины).
Устои же эти, как и общество в целом, он возненавидел настолько, что был готов все отдать ради частички нашего могущества. Ходил он исключительно в черных дешевых костюмах, его костлявая голова напоминала то ли земляной орех, то ли череп, он баловался наркотиками и в целом был ярчайшим представителем сильно распространившегося послевоенного нигилизма. Сознательно или нет, но он походил как две капли воды на персонажей безумных полотен Эдварда Мунка.
Короче говоря, в тот же вечер, когда он пришел ко мне, я засунул его в Коллектора, и моя игрушка словно обрела новую жизнь.
– И что случилось с этим Хальмаром? – Голос Тома дрожал от ужаса, смешанного, однако, с любопытством. – Что происходит с теми, кого вы таким образом используете, – ведь были и другие Коллекторы?
– Подожди, сынок, не опережай события. Хальмара я освободил со временем, когда он выполнил свою роль. Спекл Джон принялся настаивать на том, чтобы отказаться от Коллектора вообще, но к тому времени я уже полностью контролировал ситуацию. В конце концов, мне предназначалось стать его преемником, и очень скоро наша мощь сравнялась.
Он уже не мог мною командовать, мало-помалу лидерство переходило ко мне, что, как я стал замечать во время наших гастролей, его все больше и больше удручало. Заметьте, однако, что все это развивалось на протяжении ряда лет.
Наверное, это обычная ирония судьбы, когда партнеры работают бок о бок, вместе добиваются успеха, и одновременно в их личных отношениях пролегает трещина, которая со временем становится все глубже и глубже. Он дал мне понять, что павший на меня выбор, по его мнению, был ошибкой. К моему глубокому сожалению, Спекл Джон оказался человеком с узким кругозором, почти абсолютно лишенным честолюбия и с чересчур упрощенным пониманием роли и предназначения магии. «Зрелый маг не должен пользоваться своим талантом в обыденной жизни», – говорил он. А я на это отвечал: «Истинный маг обыденной жизнью не живет».
Спустя какое-то время Роза присоединилась к нашим выступлениям: карьера певицы ей не удалась, и она нуждалась в какой-нибудь работе. Спеклу Джону она нравилась, кроме того, поскольку ей уже доводилось петь со сцены, у нее не было обычного для новичков страха перед аудиторией. Мы обучили ее всем стандартным трюкам, и вскоре она стала выполнять их с блеском, а образ девушки-подростка обеспечивал ей неизменный успех. Партнер мой всячески опекал ее, будто отец родной, что мне казалось просто смешным. Роза была моей, должна была делать то, что требовал я, и все же ее продолжительные беседы с моим партнером не вызывали у меня возражений, поскольку, с моей точки зрения, помогали ей привыкнуть к ее новому положению. Не возражал я еще и потому, что столь нелепая забота о вполне взрослой, способной самой позаботиться о себе девушке в моих глазах доказывала то, что ошибкой был мой партнер, а вовсе не я. Моя маленькая пастушка была не более чем красивой куклой, статуэткой из фарфора, приятной взору, но пустой внутри – так к ней и следовало относиться.
Внезапный порыв ветра разорвал туман в клочья и принялся их разгонять. На поляне сильно похолодало.
– Артисты, в особенности все время гастролирующие, вроде нас, постепенно узнают всех своих коллег, выступающих в тех же залах. Среди них, к примеру, были такие, как Джимми Нирво, Тедди Нокс, Мэйди Скотт, Вэнни Чард, Лайэн д'Ив… Меня особенно заинтересовала одна группа: мистер Пит и «Странствующие друзья». «Друзей» мистера Пита было шестеро – здоровяки-акробаты и, судя по всему, крутые ребята. Как я потом выяснил, все они в разное время отбыли срок за вооруженные нападения, грабежи, изнасилования. Прочие артисты держались от них подальше, впрочем изоляция шла им на пользу – так на них больше внимания обращала пресса. Выступали они с веселыми куплетами и драками на сцене; последним, впрочем, время от времени занимались и вне сцены: несколько раз в пьяных драках избивали людей до полусмерти. Короче, они представляли собой что-то вроде тупиковой ветви эволюции, этакую ошибку природы. У меня возникло желание нанять их для наших выступлений, а когда я переговорил на этот счет с их руководителем, Арнольдом Питом, тот сразу же дал согласие – лучше быть второй скрипкой знаменитого оркестра, чем, сохраняя видимую независимость, пробавляться на задворках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142