– Нет, ты не любил меня, иначе бы ты не стал во мне сомневаться, не придумал бы, что я тебе изменяла. Рассказываешь, как тебе было трудно, как горько, а ты хоть представляешь, что досталось на мою долю? И что ты предлагаешь? Забыть? Ты не любил меня, ты не мог…
– Абби, ты ошибаешься. Я…
Она сказала не то, призналась себе Абби, когда Сэм сократил расстояние между ними до минимума.
– Нет, ты не любил, не мог…
Она знала, что он прекрасно слышит панику в ее голосе и чувствует, как напряглось ее тело.
– Зачем ты так говоришь? Почему для тебя так важно верить в то, что я тебя не любил? Я был не прав – это я признаю, сделал величайшую ошибку в своей жизни, отказавшись признать моего ребенка. Но самая последняя вещь, которую я мог бы сделать, – солгать тебе о своих чувствах. Я любил тебя.
– Это была не любовь… просто секс, – упрямо настаивала Абби.
– Просто секс… Для тебя – может быть, – быстро отреагировал Сэм, – но для меня никогда. Вот почему ты смогла уйти от меня так легко, для тебя это был просто секс.
Уйти от него так легко… Да он действительно ни черта не понимает! Она не стала унижаться и просить прощения. Только один человек на свете знает, как тяжело ей было. Знает, хотя и не помнит. Это Кати. И лишь благодаря дочке Абби смогла остаться сильной.
Ей вдруг живо вспомнился тот день, когда доктор после тщательного обследования сказал, что если она не начнет лучше питаться, то потеряет ребенка.
В первые недели после их разрыва она не могла ни есть, ни пить, ни спать. Кусок не лез в горло, любая пища вызывала отвращение, а по ночам Абби зарывалась в подушку и задыхалась от душивших ее слез.
Но когда она услышала, что ее ребенку грозит опасность, то поняла, что надо срочно браться за ум. Как ей пришлось насиловать себя, буквально запихивая в рот очередную порцию еды, не чувствуя ни вкуса, ни запаха! Она жила в каком-то оцепенении, в состоянии постоянной истерики. О какой легкости он тут смеет рассуждать!
Легко! Даже сейчас, после стольких лет, отголоски пережитого дают о себе знать. Какой ужас пришлось пережить из-за того, что ребенок родился маленьким и слабеньким, часто болел! Кати по ночам плакала. Абби то и дело вскакивала, брала девочку на руки и часами ходила по комнате, баюкая ее и напевая колыбельные, слов которых не знала. Поэтому песенки получались похожими на жалобный скулеж, точь-в-точь как плач Кати. Но, как ни странно, малютке такой дуэт нравился, и она в конце концов успокаивалась и начинала сладко посапывать на материнской груди.
Всего этого Сэм не знает и никогда не узнает. Она ничего ему не скажет и постарается вырвать из сердца эту проклятую любовь с корнем. Любовь! Чудно! Столько лет прошло, она надеялась, что время лечит, но не тут-то было… Ну ничего, еще не все потеряно. Она найдет в себе силы противостоять его неотразимому обаянию.
– Ты прав. Все именно так и было. Спустя столько лет разницу почувствовать достаточно сложно. Да и я уже не та неопытная и наивная девочка, – безапелляционно заявила она и добавила: – Секс и любовь действительно разные вещи.
– И сейчас ты, конечно, знаешь, в чем разница? – с вызовом спросил Сэм.
Когда она услышала его злой голос, то поняла, что перестаралась: Сэм изменился в лице, его глаза метали яростные искры, но слово не воробей. Отступать нельзя, нужно идти вперед.
– Да, думаю, что да, – согласилась она холодно. Лишь очень внимательный человек мог заметить, что ее голос слегка дрогнул, когда она произнесла эту фразу. – Запретный плод всегда сладок, а я была слишком неопытна, чтобы различать эти понятия. Да что я тебе рассказываю, сам все знаешь не хуже меня, – добавила она.
Вот будет кошмар, если он узнает, что в ее жизни больше никого не было, что ее кровать пуста, а тело хочет его, его…
– Отлично. Ну, раз ты все знаешь, может, и меня, дурака, просветишь?
Сэм не намерен был позволить ей уйти от ответа. Он подошел ближе, взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
Абби попыталась увернуться, потому что знала, что произойдет дальше, но не успела. Сэм оказался быстрее, и ее тело предало ее мысли. Чувствовать его пальцы, ловить на губах его дыхание… На нее нахлынули давно забытые ощущения.
– И кто же научил тебя, а? – мягко спрашивал Сэм, наклоняясь к ней все ближе и ближе.
– Это неважно… Пусти меня… – боролась Абби с собой из последних сил.
– Если ты знаешь, значит, мне не придется извиняться, – перебил он ее быстро и, не дав ей опомниться, сказал: – А то, что происходит сейчас между нами, тебе ничего не напоминает?
Абби хотела остановить его, сказать, что они и так зашли слишком далеко, что между ними не может ничего быть, но Сэм накрыл ее губы жарким поцелуем.
Волна чувственности прокатилась по телу Абби, и оно с радостью откликнулось на нежные прикосновения. Его поцелуй не был ни робким, ни изучающим. Сэм отлично знал, что делает. Такое возможно только между давними любовниками. Абби помнила, какими могут быть поцелуи Сэма, и сейчас с болью в сердце понимала, как много они потеряли. Столько лет утекло, как вода, а она нуждается в нем еще сильнее, чем раньше.
Ее губы стали такими податливыми… Почему? Зачем они так мягко открываются навстречу его языку? А ее тело наполняется неповторимой легкостью от простого поцелуя. Его поцелуй возбуждал ее, вызывал огонь желания. Оказывается, она ничего не забыла. Он медленно провел руками по ее спине, талии, бедрам, ягодицам…
Сэм застонал. Абби была словно воск, она повиновалась малейшему его движению. Абби чувствовала его затвердевшую плоть. И словно находясь под гипнозом, была не в силах сопротивляться. Она купалась в волнах страсти, которая исходила от Сэма. Ее можно было сравнить с огромным айсбергом, который тает под жаркими лучами солнца.
О Боже, как давно ей не приходилось испытывать такого. Желание, спрятанное глубоко-глубоко, возрастало с каждым мгновением и сделалось почти осязаемым, она будто перенеслась в то время, когда она так же безрассудно отдавалась всепоглощающей страсти. Как Феникс, она возрождалась из пепла от его прикосновений, поцелуев, жарко отвечая ему, ее пальцы перебирали волоски на его груди, такие темные, возбуждающие. Целовать его, свести с ума! Когда-то он разбудил в ней женщину, и теперь сама природа подсказывала ей, как лучше использовать свою власть над ним, над ее мужчиной.
Пока она не перешла еще к самому главному, а просто целовала его губы, шею, прекрасно понимая, что может провести его по краю пропасти и он не сможет удержать стон удовольствия, который обязательно слетит с его губ, когда она…
Но память напомнила о себе резкой болью – не надо этого делать. Зачем ворошить прошлое, ведь именно там она проделывала с Сэмом разные штучки! Поздно, слишком поздно, у них нет будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32